Читаем без скачивания Квоска-хао, или Вместо тепла - Слава Волк
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Полностью оптимистом я не был никогда! Просто относительно других…
– В чём проблема? Почему сейчас не порадоваться мелочам?
– Деньги не нужны, рыба… как бы тоже, да и… Не знаю. Просто на рыбалку не удаётся выбраться, всё дела, дела.
– Это называется помешательство. Когда зациклился на чём-то одном, а всё, что радовало, не радует.
– Да… «Моби Дика» читал?
Алексей помотал головой.
– Я помню. Там похоже было. Капитан, как его… Аллах, Ахилл… Ахав! Вот он помешался на поимке кита, и его даже его любимая трубка не радовала! Но, я помешался?
– Наверное…
– Нет, нет… но… да… я же всегда об этом… мечтал?
– Поэтому я и не читаю. Ты вечно начитаешься какой-нибудь х*еты и несёшь всякую х*ету! То белый кит, то белый клык, то ещё какая-нибудь хренотень.
– Не надо тут! Книги – это…
– Ты не играл в компьютерные игры, якобы не жить в иллюзиях, а в настоящей жизни. Но при этом ты жил в ещё больших иллюзиях, читая книги. Сколько ты прожил в этих несуществующих мирах?
Ярослав плюхнулся на стул с печальнейшим лицом, выражавшим глубокое разочарование. А Алексей всё так же спокойно улыбался, да и вообще он всё говорил спокойно.
– Ладно, я пойду… – Ярослав встал, пряча взгляд со слезами.
– До встречи?
– До встречи…
Они обнялись, и Ярослав быстро покинул гараж.
***
Тем временем…
Толстый слой липкого снега покрывал не слишком толстый лёд, покрывавший небольшое озеро, окружённое лысыми кустами и кустарниками, живыми от воробьёв. Алёна в тёплом костюме с трудом шагала по снегу, за спиной у неё рюкзачок и чехол с ледобуром. Озеро выглядело нетронутым, что довольно странно, ведь находилось в городе.
Тютчева ногой очистила площадку 2Х2 и просверлила две лунки, потом насадила на мормышки опарышей и опустила их в воду, понемногу разматывая пластиковые катушки.
Рыбалка.
***
Тем временем.
Сергей вышел из машины, закрыл дверь и нажал на кнопочку на ключе. Машина пиликнула. Немецкий отправился в ближайший скромный магазинчик. Дверь со скрипом открылась, в нос ударил запах чего-то тухлого. Сергей отыскал винно-водочный отдел. Очереди нет.
– Пива, пожалуйста. Безалкогольного – я за рулём.
– Какого? Бренд… – хриплым голосом произнесла продавщица с крашеными рыжими волосами, с неприятной внешностью и с синим фартуком.
– А давайте… «К***», – задумавшись, произнёс Сергей.
– Сколько? – устало ответила она.
– Бутылочку.
– По 0,9 или 1,2?
– 0,9, – Сергей положил купюру, забрал бутылку и сдачу и ушёл.
Он отошёл поближе к дворам и открыл бутылку, окинул взглядом пяти- и девятиэтажки, сделал глоток, улыбнувшись. У его ног закружилась средних размеров бурая собака с короткой жёсткой шерстью, с висячими ушами, с узенькой мордочкой, с длинными стройными лапами и с тонким хвостом, покрытым очень короткими, но плотно лежащими волосками.
– Что, дорогая? – парень погладил собаку по голове. – Нет у меня ничего… Дворняжка? – он увидел на шее кожаный ошейник с серебристой пластинкой, на которой выгравировано курсивом «Элла». – По породе, в смысле. Куда хозяина дела?
– Элла, – раздался приятный женский голос, – не приставай к людям! – строго прикрикнула подбежавшая девушка с поводком в руках и несильно хлопнула собаку по боку, а потом почесала за ухом и ласково прибавила: – Не убегай далеко.
Сергей с любопытством посмотрел на девушку: голубые глаза, светлые волосы, выглядывавшие из-под чёрной тонкой шапочки, белый пуховичок прикрывал стройность, обтягивающие светло-синие джинсы, старые, но аккуратные бурые сапожки.
– Дворняжка, я ведь прав? – спросил он у девушки, пытавшейся пристегнуть поводок к ошейнику, но собака сопротивлялась, превращая всё это в игру.
– Да, помогите, пожалуйста.
Парень крепко схватился за ошейник, а девушка ловко зацепила металлический карабинчик за кольцо.
– Активная очень, – прокомментировала девушка.
– А вас как зовут?
– Вика, – девушка устало присела на лавочку.
– Серёжа, – он присел рядом. Собака положила свои лапы ему на колени, запачкав их.
– Элла!
– Да ничего страшного… – Немецкий ладонью стёр грязь, являвшуюся всего лишь песком со снегом.
Собака куда-то побежала, потянув за собой девушку. Очень быстро они скрылись из виду.
– Жаль… – протянул Сергей, допивая пиво. – Милая…
***
Марк от нечего делать в который раз обходил бункер. Он хоть и оставался за главного, но до сих пор не знал многих комнат. Например, склад-Б: что там, не понятно. Лавров остановился перед широкой дверью с выгравированной надписью «склад-Б».
– Б, бэ, бэ…Бомба? Бункер? Бомбоубежище? Бар? – тут он хихикнул себе в кулак и прислонился ухом к двери: ни единого шороха. – Бог? Бордель? – Марк стал говорить все слова на букву «Б», отдаляясь от двери и смеясь.
Он забрёл в какие-то незнакомые ему коридоры: ничего сверхъестественного, просто тут он не был.
– Не заблудиться бы, – с улыбкой на лице он медленно шагал, разглядывая стены: через каждые десять метров на потолке висели лампочки дневного света, но они немощные, и поэтому на некоторых участках полумрак, навевавший страх и одиночество. Дверей нет, а вот это уже странно: в чём тогда смысл данного коридора. Вдруг, как писал Чехов: «в рассказах часто встречается это «но вдруг»», на стене он увидел надпись «2000». Марк провёл пальцами по надписи, на руках остался тонкий слой пыли.
– Можно предположить… это километры или метры. Глубина или расстояние. Не верится, что тут глубина два километра, а уж тем более две тысячи километров… Расстояние? Не, что-то не то. А где тогда другие надписи? Или вместе с пылью стёрли? Если бы не были выгравированы, я б так и подумал. Две тысячи… Две тысячи… А что в двухтысячном?.. А! Начало!
***
На улице пошёл снег. Сначала это были миниатюрные редкие снежинки, которые даже забавляли. Теперь же началась настоящая метель. Снег мешал передвигаться, но не отнимал эту функцию полностью, потому что городские постройки мешали ветру набрать по-настоящему опасную скорость. Ярослав миновал гаражи и хотел вернуться к машине, но на пути ему встретилась крытая остановка. Он решил зайти, отдохнуть от этой метели, несмотря на то, что это его любимая стихия. Слово «крытая» употреблено почти в прямом смысле: металлическая плоская крыша, две таких же стенки, обклеенные рекламой, одна лавочка и четыре столбика по углам крыши, к трём из них крепились стены, четвёртый одиноко стоял, весь в белых, розовых, красных бумажках. На лавке сидела старушка, закутавшись в бурую шубу и обняв увесистую клетчатую сумку. У стенки стоял высокий человек без шапки, в чёрной куртке, в синих джинсах и в тёмно-серых ботинках. Волосы светлые, длинные, зачёсаны на бок, виски и затылок подстрижены коротко. Он стоял, прижавшись спиной к металлу, и разговаривал по
