Читаем без скачивания Живая машина. Книга V. Истоки ненависти (СИ) - StarStalk147
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ты помнишь?.. — Вульпи тяжело прислонился к стене. — Ты помнишь, мы хотели уехать из Сольтена в Своевольный лес? Хотели восстановить особняк, где мы выросли?
— Да, мой милый, — сознание беот слабело, но она этого не ощущала, — давай отправимся туда сейчас. В место, где нас никто не найдёт.
— Да, — прошептал он, растворяясь в синих глазах, — в Своевольный лес, как и хотели. Тихая жизнь в белом особняке, где нас никто не потревожит.
— Там началась наша история, — Кари нежно прижалась к нему, закрыв глаза и чувствуя, как исчезает тьма вокруг, — и там она закончится. Мы возвращаемся, Мастер.
— Мы возвращаемся!
Всё остановилось в этот миг. Были только он и она, две души, соединённые любовью и возносящиеся с ней в прекрасные края, где нет ни страданий, ни боли. Тьма рассеялась, уступив место свету. Вой ветра затих, и наступила тишина…
Ночь осветила яркая вспышка. Ударная волна отбросила бегущего и увязающего в снегу Урси назад, сбив его с ног. Рядом упала Арги, прижатая Лупо, чтобы её не задело горящими обломками. С оглушительным грохотом Эльтур разорвало на части вырвавшимся из-под земли огненным шаром. Зарядов взрывчатки и плазменного генератора хватило, чтобы стереть с лица Аревира целый горный хребет. Зашипела вода в реке, когда в неё попали раскалённые камни, едва успели увернуться гравилёты Хора, перехватывая телекинезом падающие на их войска снаряды. Воздух разогрелся до такой температуры, что снег вокруг мгновенно растаял, обнажая мокрую землю. Даже Умвелотон содрогнулся, когда до его стен дошла ударная волна и жар пламени.
— Нет! — Урси будто ослеп. Силуэты Юмены и Дейриера, создавшие вокруг них непроницаемый щит, расплывались, и только сейчас беот понял, что плачет. Слёзы градом катились из его глаз, и он не мог их сдержать. — Нет! Я не верю в это! Это не может быть правдой!
Пламя угасало, оседая вместе с горячей пылью на землю. Тряска прекратилась, и теперь все увидели, что центральная гора полностью провалилась внутрь себя, погребая останки базы Секты. Арги сидела, уткнувшись лицом в колени. Золотистые волосы и плечи тряслись от неконтролируемого плача, и даже стойкая Лупо отвернулась, чтобы никто не увидел её слёз. Что-то неразборчиво орал Кано, вырываясь из рук Минота с желанием во чтобы то ни стало вернуть своего друга, всего несколько часов назад смеющегося над шутками вместе с остальными. Опустивший голову бык лишь прижимал его к себе, не в состоянии вымолвить ни слова. Лиззи уткнулась в плечо Рэтси, прижимая руки ко рту. Ящерица потеряла дар речи, но сейчас она была готова потерять и всё лицо, лишь бы этот момент оказался дурным сном. Крыс также молчал, чувствуя, что из его души только что пропал важный для него кусочек рыжего счастья, подарившего многие часы весёлой дружбы. Едва сдерживался Брон, обнимая плачущую Ани. Он и представить себе не мог, чтобы беззаботный и весёлый Вульпи и добрая и ласковая Кари однажды исчезнут из его жизни. Боль и пустота утраты объединили их здесь и сейчас, перед угасающим пожаром и разрушенной горой, где навсегда остались их друзья.
— Химера? — Дейриер первый увидел плетущуюся к ним чёрную уродливую фигуру.
Её правая нога неестественно вывернулась, не позволяя наступать на пальцы, хвост укоротился вдвое, а предплечье левой руки и вовсе оторвало, и оттуда теперь искрили провода. Неизвестно, как она смогла уцелеть при таком взрыве и почему осталась и вернулась сейчас.
— К-кари? — Урси вскочил с места, бросившись ей навстречу, но та отрицательно покачала головой, прижимая уцелевшую руку к большому белому пятну на животе. — Они… ушли?
— Да, — голос звучал совсем механически, означая, что у неё повреждены микрофоны, — мама просила… когда всё закончится, передать Урси вот это, — она протянула к нему когтистую ладонь, в которой блестел медный медальон Вульпи, — сказала, чтобы отнёс Капи и Кири… моим сёстрам, — добавила она, подумав, — и вот это, — Химера извернулась и вырвала клювом одно из двух перьев на предплечье, — чтобы не забывали их. Они больше не страдают.
Урси рассеяно посмотрел на протянутые предметы. Медальон Технобогов, подаренный бродягой-фанатиком, и старые жёлтые перья — вот и всё, что осталось от его друзей.
— А как же ты? — спросил он.
— Я останусь, — Химера посмотрела на Дейриера и Юмену, — мне… меня обещали научить… и… мама говорила, что важно остаться с новусами. Я сделаю так, как она сказала.
— Её Конвентум, — Юмена оглянулась на спустившуюся Кадаслу. Баастар была мрачнее тучи, но утвердительно кивнула, посмотрев на Химеру.
— Когда я ударила по базе, я отменила все Конветумы, что там находились, — произнесла она, — и кто бы мог подумать, что «тёмный» бросит это существо умирать? Видимо, она здорово ему насолила.
— Зато помогла нам, — Соланис посмотрела на молчавшего Урси, — я… надеюсь.
***
Трагичная тишина утра царила над храмом Ауколис. Новусы не пели песен, не медитировали и их лица не озаряли улыбки. Хор сегодня говорил шёпотом, почти не достигая разумов собравшихся в большой комнате анимагенов Кайлити. Серое небо озарил новый рассвет, скользнув нежными утренними лучами по морде стоявшего у окна Урси, до сих пор сжимающего медальон и перо. «Технобогам нет дела до нас, — он неотрывно смотрел на поднимающийся диск Ольмира, — нет никаких избранников и героев. Но есть любимые и родные… и только ради них мы можем двигаться во тьме Небытия». Длинный стол из тёмного дерева покрытого лаком стоял посередине гостиной служившей временным штабом. Серебряные светильники лили свет на мягкие бордовые кресла, освещая головы сидевших на них анимагенов. Пахло ладаном и деревом. Помимо Урси, Арги и «Сигмы», тут также присутствовали Камманд, Ани и Брон, угрюмо подперевший голову рукой.
— А ведь они обещали погулять на нашей с Лиззи свадьбе, — протянул Рэтси, рисуя пальцем на столе какие-то чёрточки, — бессмертные создания… какая красивая ложь.
И вновь настало молчание. Никто не знал, что ещё сказать — царящая атмосфера выражала всё за них. Время тянулось медленно, будто и вовсе замерло, но спешить уже было некуда. Играющие на стенах тени постепенно исчезали. Утро разгоралось, и храм вновь ожил, начиная будний день.
