Читаем без скачивания Йот Эр. Том 2 - Андрей Колганов

— Как? Разве у вас это не было запрещено? — удивляется познаняк.

Но если Якубу пришлось с головой уйти в дела, то для Нины, в сущности, ничего не изменилось. Разве что машину теперь предстояло гонять из Варшавы не на юго-восток, а на запад, да дорога занимала почти вдвое больше времени. Значительно длиннее стал путь и к сделавшимся уже привычными Мазурским озерам — теперь, чтобы добраться до них, предстояло пересечь чуть ли не всю Польшу с запада на северо-восток.

Этим летом в Мазурах хорошо уродилась малина, и девушка, предоставив панам генералам заниматься мужским развлечением — выпивкой (ибо для охоты был еще не сезон), — отправилась в малинник собирать ягоды. Пробираясь все дальше вглубь зарослей, она раздвинула колючие ветви, с которых уже все собрала, и увидела черный влажный нос, который девушка поначалу приняла за собачий. И лишь в следующее мгновение она осознала, что перед ней медведь, тоже пришедший полакомиться сладкими ягодами.

Визг, переходящий в ультразвук, всполошил всю компанию, расположившуюся на отдых, и пулей вылетевшую из кустов малинника Нину окружили мужчины с пистолетами в руках. Встречи ведь в лесах могли быть всякие…

— Там медведь! — пояснила девушка причину своего испуга.

Было видно, что доверять словам перепуганной девчонки бравое воинство не очень-то склонно. Тем не менее при слове «медведь» в панах генералах тут же вспыхнул охотничий азарт, и они, как были, с пистолетами в руках, рванулись в малинник. А вдруг и вправду там косолапый? К счастью для мишки, их встрече не суждено было состояться, но слова Нины все же нашли подтверждение — зверь оставил явные следы приключившейся с ним от девичьего визга «медвежьей болезни».

По возвращении с отдыха домой Речницкого и его дочь ждал очередной вызов в Москву.

Остановились, как обычно, в гостинице ЦДСА. Разумеется, не все их время было занято делами службы. Генерал был завзятым театралом, но его предпочтения были довольно узкими — ни оперу, ни драму он не любил, предпочитая балет, музыкальные комедии и более всего — оперетту. В первый же вечер пребывания в Москве Яков отправился на спектакль «Учитель танцев» в расположенный совсем рядом Центральный театр Советской Армии, где блистал молодой тогда Владимир Зельдин. После спектакля Речницкий вместе с дочерью проник за кулисы (попробуй, останови орденоносного генерала!) поздравлять актеров и там свел знакомство с Зельдиным, пригласив его в компанию, которая намеревалась собраться через день в гостинице «Москва».

В тот день генерал тоже не упустил возможность побаловать себя, отправившись на «Укрощение строптивой» в Московский театр оперетты. После спектакля офицерская компания отправилась в номер гостиницы, где остановился один из них. Из ресторана заказали закуску и выпивку, устроив дружескую вечеринку. Владимир Михайлович Зельдин пел под гитару, произносил витиеватые застольные речи, но, в отличие от большинства собравшихся, предпочитал выпивать поменьше. При всем том почитании, которым тогда окружали известных артистов, и почти что детским любопытством, которое питали офицеры к артистической жизни, все же ощущалась некоторая чужеродность Зельдина в этой компании. Кроме того, были такие вопросы, которые товарищи офицеры хотели бы обсудить с глазу на глаз, без посторонних ушей. И потому генерал Речницкий отправил свою дочку вместе с Зельдиным вниз, в зал ресторана «Москва» — пусть себе потанцуют.

В качестве партнера для танцев Зельдин оказался великолепен, да и ему не приходилось сожалеть о партнерше. Некоторое неудобство для девушки доставляло то, что он был выше ростом, чем ее отец (обычный ее партнер по танцам в Польше), и имел непривычную для нее манеру жестко вести партнершу. После каждого танца Нине приходилось отправляться на какое-то время обратно в номер — ведь ее инструкции требовали постоянно находиться при особе Якова Францевича Речницкого. Вот за нарушение этой инструкции ей и влетело потом от их общего начальника, и никакие ссылки на прямой приказ генерала не принимались во внимание.

На следующий день Яков сообщил дочери:

— Сегодня снова идем в ресторан. В «Прагу», и с нами там будет «товарищ Андрей».

— Да? А как мне обращаться к «товарищу Андрею»? — спросила Нина. Действительно, не по агентурному же имени его при людях называть?

— Павел Анатольевич, — после секундной задержки ответил ей отец.

Павел Анатольевич оказался молодым, едва сорокалетним генерал-лейтенантом, и он произвел на девушку определенное впечатление. За его свободной, простоватой манерой общения эдакого рубахи-парня чувствовалось расчетливое создание нужного образа, ибо простоватость тщательно дозировалась, чтобы не допустить переигрывания. Не укрылся от Нины и недюжинный ум сотрапезника, хотя он всячески старался его не демонстрировать. Пожалуй, на постороннего наблюдателя Павел Анатольевич должен был произвести именно такое впечатление, какого он и добивался. Но Нина, сама обладавшая незаурядными актерскими данными, просто почувствовала родственную натуру.

После взаимных представлений, едва они успели сделать заказ, на сцене появился новый персонаж.

— Ба, кого я вижу! Яков Францевич, какими судьбами? — «Иван Иваныч» распахнул объятия, разыгрывая неожиданную встречу, хотя еще вчера принимал Речницкого в своем кабинете.

— Да вот, Иван Иванович, приехал в Москву в командировку, — генералы обнялись, похлопывая друг друга по плечам. — Не откажитесь присоединиться к нашему столу!

Снова последовали взаимные представления, и тут Нина услышала фамилию генерал-лейтенанта — Судоплатов. Тогда ей мало что говорило это имя, хотя уже и довелось слышать о легендарном руководителе разведывательно-диверсионной службы. С появлением «Иван Иваныча» окончательно стало ясно, что Павел Анатольевич появился в ресторане не для встречи с Речницким и уж тем более не для знакомства с его дочерью. На них возлагалось проведение операции прикрытия — демонстрации дружеского общения Якова и его дочери с Судоплатовым, к которому случайно присоединился «знакомый» Речницкого.

«Иван Иванычу» необходимо было провести внеслужебные встречи с Судоплатовым и, чтобы не создавать излишних подозрений, он встречался с ним не конспиративно, не наедине, а открыто, под видом попойки в теплой компании в ресторане. Генерал Речницкий с дочкой как раз и изображали эту компанию. Когда Нина с отцом отлучались от столика потанцевать, их начальник получал возможность переговорить с коллегой из другого ведомства с глазу на глаз.

Значительно позднее, уже после смерти Сталина, «Иван Иваныч» пересказал Якову мнение Иосифа Виссарионовича о Судоплатове. Не в буквальной передаче, но по смыслу, это мнение было таково: «Очень не люблю, когда меня видят насквозь, как стеклянного, а я с ним поделать ничего не могу, потому что очень нужный для дела и исполнительный человек».

Если этот отзыв достоверен, он позволяет скептически взглянуть на некоторые страницы мемуаров Судоплатова, где генерал изображает себя весьма ограниченно мыслящим и даже чуть ли не наивным человеком, не испытывавшим сомнений и не проникавшим в подоплеку некоторых событий, в которых он участвовал или свидетелем которых был.

4. Леди Диана

В Варшаве Якуб Речницки надолго не задержался — его звали дела в округе. Перед расставанием с дочерью он, как бы между прочим, заметил:

— Тебе поручается первое самостоятельное задание: познакомиться и подружиться с женой нового британского посла.

Угу, простенько и со вкусом. Подружиться! Это притом, что Нина вовсе не знает ни английского, ни французского, на котором дамы из высшего общества, независимо от национальности, обычно могли связать хотя бы несколько слов. Да и жена посла вряд ли владеет польским — Дональд Сент-Клэр Гэйнор (в отличие от своего предшественника) прежде в Польше не работал. Но приказы — а задание равносильно боевому приказу — не обсуждаются.

На ближайшем же приеме в английском посольстве, куда был приглашен генерал Речницки, а вместе с ним и Нина в качестве его дочери, она постаралась приложить все усилия к выполнению приказа. Прямой путь подчас — самый верный, и девушка, улучив момент, попросила британского военного атташе, беседовавшего с отцом:

— Не представите ли вы меня жене господина посла? Разумеется, я вовсе не против вашего общества, совсе даже наоборот, — при этих словах она улыбнулась возможно более чарующей улыбкой, — но ведь и дамам найдется, что обсудить между собой?

И вот — первая удача. Удача не в том, что ее представили леди Диане — это как раз было просто и зависело не от удачи, а от правильно сделанного первого хода. Леди попыталась заговорить с девушкой по-польски! Коряво, с трудом подбирая слова, но все же! Нина тут же приняла подачу: