Читаем без скачивания Йот Эр. Том 2 - Андрей Колганов

Сведения у милиции на этот раз оказались точными — лагерь банды взяли в кольцо и после короткого, но ожесточенного боя положили почти всех. Прорваться если кому и удалось, то это были единицы. Михась, крепко затвердивший поручение командира, как тень, следовал за Ниной, которая одной из первых ворвалась в становище бандитов и закружилась в хаосе схватки, непрерывно перемещаясь и не давая себя зажать. Уйти от ее выстрелов почти никому не удавалось, равно как и поймать на мушку ее саму.

Но… Сухой щелчок — в магазине кончились патроны. Этот магазин был вторым — и последним. В этот момент девушка оказалась нос к носу со здоровенным толстяком. Вскинув руку с пистолетом, он нажал на спуск, Нина резво ушла в сторону, и раздавшийся выстрел не причинил ей вреда. Инстинктивно она качнулась в противоположном направлении, сбивая противнику прицел, и лишь потом заметила, что пистолет толстого верзилы встал на задержку. Недолго думая, тот сунул пистолет за пояс и выхватил нож.

Когда нож неожиданно для бандита перекочевал в руку девушки, он на мгновение опешил, и этого замешательства было достаточно, чтобы Нина успела всадить ему клинок под правое ребро, намереваясь достать до печени. Неожиданное сопротивление, которое встретил нож, напомнило ей о резиновом «дяде Васе», на котором приходилось отрабатывать ножевые удары еще в Москве. Попытка вырвать нож и ударить еще раз не удалась — было такое впечатление, что клинок засел не в плоти, а скорее в кости или в дереве. В любом случае медлить не приходилось, и девушка отскочила в сторону, разрывая дистанцию. Вот тебе и толстяк! Там оказались одни мышцы, да что мышцы — прямо воловьи жилы какие-то.

Верзила посмотрел на Нину, злобно ощерившись, весь напрягся, и вдруг клинок, торчащий в его туше, задрожал и стал медленно выползать из тела. Теперь уже Нина на мгновение растерялась, но тут из-за ее плеча вылетел Михась и со всей силы приложил противника по макушке, заставив того рухнуть на колени. Выстрел кого-то из ребят поставил точку в этом деле. В полном смысле слова точку — на этом бой и закончился.

Когда все стихло, к Нине подошел Роман. Разгоряченная азартом схватки, она не сразу уловила смысл его слов:

— Янка, там двое наших попали в волчью яму…

Смотреть на это без содрогания было невозможно. Двое парней висели в яме на кольях, глубоко вошедших в их тела. Оба были еще в сознании, но уже не могли даже кричать от боли, а лишь хрипели с кровавой пеной на губах. Роман подошел к самому краю ямы. Его рука с пистолетом медленно пошла вверх, затем остановилась… Затем снова стала подниматься — и упала обратно. Нина сунула руку в маленький кармашек, пришитый изнутри к поясу юбки, зацепила там три патрона, затолкала их в магазин своего маленького пистолетика, загнала его в рукоять, передернула затвор, сделала шаг вперед, прошептала: «Простите, товарищи…» — и, закусив губы, дважды выстрелила.

Это оказался не последний случай, когда ей пришлось исполнять роль ангела смерти для своих. Остальным не хватало решимости и, увидев, что Янка справилась с этой тяжкой необходимостью, с облегчением уступили право избавлять своих товарищей от мучений ей. Ведь попасть в руки бандитов нередко было пострашнее смерти. Разрывание человека пополам между двумя согнутыми деревьями было ужасной казнью, но тут, во всяком случае, смерть наступала довольно быстро. Хуже было тем, для кого устраивали казнь гораздо более долгую и мучительную — сажали на кол или вспарывали живот, выпуская внутренности, да так и бросали, не добивая…

После этих случаев Нина ощутила, что ее авторитет в боевке поднялся на какую-то новую ступеньку. Но одновременно все нередкие прежде попытки некоторых ее товарищей поухаживать за девушкой прекратились — как отрезало. Лишь Роман по-прежнему стремился побольше времени проводить в ее обществе.

Последовавший вскоре за этими событиями выезд на генеральскую охоту, которую Нина очень не любила, она восприняла в качестве так необходимой ей отдушины. Служебные дела отпустили не всех желавших принять участие в этом развлечении, и Бронислав Полтуржицкий, страстный охотник, спросил генерала Речницкого:

— Слушай, дочка твоя, кроме как из пистолета, стрелять умеет?

— Справится, — не вдаваясь в подробности, бросил Якуб.

— Ну так вручи ей ствол и пусть становится с краю — у нас мужиков на все номера не хватает.

Саму девушку никто и не подумал спрашивать. Когда она попыталась вякнуть отцу, что ей это все даром не нужно, он устало промолвил:

— Ну, доча, не ерепенься. Жалко тебе, что ли, постоять часок?

Вот и вышло так, что Нине сунули в руки карабин и поставили одним из номеров. Вовсе не собираясь ни в кого стрелять, девушка отыскала подходящий пенек и пристроилась там с книжкой, которую предусмотрительно захватила с собой.

Увлеченная чтением, она подняла голову только тогда, когда в нескольких шагах от себя услышала грозный храп. Прямо перед ней стоял благородный олень с роскошными ветвистыми рогами, по семь отростков на каждом, и налитыми кровью глазами. Самец в период гона — а как раз шел конец сентября — страшный зверь. Олень всхрапнул еще раз, нагнул голову…

Снова воспринимать все происходящее вокруг себя Нина смогла только тогда, когда осознала себя сидящей в развилке небольшого деревца, росшего неподалеку. А внизу храпел и рыл копытами землю рассвирепевший олень. Удар рогами в дерево заставил нетолстый ствол сильно покачнуться, а Нину — изо всех сил вцепиться руками в ветки. Еще удар, еще и еще…

Дерево раскачивалось резкими рывками, да так, что удержаться на нем становилось мудрено. Нина со страхом ожидала, что случится, если пальцы не выдержат и ветви при очередном ударе вырвутся у нее из рук. В миг краткой паузы между ударами она выпустила из рук ветви и обняла двумя руками ствол. Однако и это мало помогало — рывки становились едва ли не сильнее и чаще, так что кольцо ее рук вот-вот грозило разжаться…

Но тут удары неожиданно прекратились. Девушка бросила взгляд вниз, чтобы понять, что случилось: не решил ли олень уйти, видя бесплодность своих усилий?

Нет, он вовсе не ушел. Самец, продолжая зло всхрапывать, лишь отошел немного, явно намереваясь разбежаться и долбануть по дереву со всей мочи. Девушка не стала дожидаться результатов этой атаки, сдернула карабин с плеча и всадила красавцу-оленю пулю в голову, немного пониже развилки между рогами. Жалко было этого неукротимого и великолепного в своей ярости зверя до невозможности, убивать его совершенно не хотелось, но падать с дерева ему на рога хотелось еще меньше. Так у Нины появился ее первый и единственный охотничий трофей.

8. Колье

По возвращении в Варшаву Нина первым делом набрала номер британского посольства:

— Леди Диана? — девушка нарочито не переходила на польское «пани», хотя телефонный диалог шел по-польски. — Добрый вечер! Когда вам было бы удобно продолжить нашу языковую практику?

Получив приглашение на следующий день, Нина задумалась. Портсигар, чем бы он ни был (а девушка сразу поняла, что он каким-то образом позволяет подслушивать разговоры), был готов к работе, и его уже приказано пустить в ход. Однако не будет ли его появление слишком неожиданным? Ведь ей очень редко доводилось демонстрировать на приемах зажженную сигарету, и потому лучше будет сначала создать убедительный мотив в глазах жены британского посла.

Прибыв к леди Диане на five-o-clock (пятичасовой чай), Нина успела обсудить с ней погоду, варшавские магазины, жен польско-советских генералов, пока, наконец, леди не решила закурить сигарету в длинном мундштуке черного дерева с тоненькой окантовкой из черной бронзы.

— Вы позволите к вам присоединиться?

— Разумеется, милочка! — едва заметным кивком жена посла подкрепила свое разрешение. — Но разве вы курите? Вот не замечала…

— Балуюсь иногда, — смущенно отозвалась девушка, доставая из сумочки портсигар, извлекая из него сигарету, вставляя в янтарный мундштук и прикуривая от встроенной в портсигар зажигалки.

— О, какой интересный мундштук, — заинтересовалась леди. — Это ведь янтарь, я не ошибаюсь?

— Не ошибаетесь, — улыбнулась девушка. — Изделие местных мастеров.

— Я была бы не против приобрести такой же, — задумчиво промолвила Диана после паузы, откинувшись на спинку дивана и успев неторопливо сделать несколько затяжек. Своими серыми глазами на сухощавом, слегка вытянутом лице она смотрела прямо перед собой, казалось, ни на чем не сосредотачивая взгляд.

— Это очень просто, — ответила Нина, вынув докуренную до половины сигарету из мундштука, затушив ее и оставив в пепельнице. Пустой мундштук она протянула британской леди: — Возьмите.

— Что вы, что вы! — жена посла не стала брать предложенную ей вещь. — Спасибо, конечно, но я вполне в состоянии приобрести такой сувенир сама.