Читаем без скачивания Сочинения русского периода. Стихи. Переводы. Переписка. Том 2 - Лев Гомолицкий

1936

237[62]

Вращеньям лиственным внемли,ласкай стволы живые рощи:ты сам исходишь из земли,чем исходить ее берешься.Два корня белых – две ноги!бежавшие недвижья вечных,премудрой мысленной тугии с тайною нетленья встречи.

Сколь те, стволистые, мудрей.Величественное дыханье(подобное телам морей,застывшим в мерном колыханье)качает, вознося, стволыв неисследимые просторы,где пирные цветут столыдля трапезы бессмертных – горы.

Примечания

К разделу

«Стихотворения, не вошедшие в печатные и рукописные сборники или циклы и извлеченные из периодических изданий и рукописей»

Кусок 1. Ср.: № 248, 229. Первые шесть строк повторены также в «Совидце».

Кусок 2. Ср.: № 220.

Кусок 3. Ср.: № 225.

Неточная (персть) – здесь, видимо, образовано от «нет», а не от «точная».

Кусок 4. Первые 4 строки – Ср.: № 229.

Кусок 5. Строки 14-16 повторены в 6-м куске № 215 («Новоязычник»). 

СОВИДЕЦ

[СОВИДЕЦ]

[Bариант неоконченной поэмы]

«...высоких зрелищ зритель»

Глава первая

с Екатеринина канала[63]взрыв прогремел – на мостовойслед крови царской часовойстерег и кровь не просыхаладымок прошол проткал туманв нем бродят мрачно часовыеРоссия ж спит: в веков дурманопущены ресницы вияспит гоголевским страшным сномспит осужденново веселымвитают карты над сукномчернеют вдоль дороги селаневерна эта глуш шипятбубнят с перстом подъятым слухиидет недоброе шалятпугают в полноч люди – духии вот опасною ночнойтой столбовою озорнойзакончив сделку взявши платугостиниц опасаясь в ночспешит в именье орендатори с ним в пути меньшая дочлюбимица – отец бровастыйжмет девочку: что Пузик! спиш?а ей забавен путь опасныйковарная ночная тиш:гуляет в лицах отсвет медный –эскортом скачут факелаглушится брички дребезг бедныймелькают призраки села

в большой семье отцовской теньюона живет: все можно ейиз вcех лиш в день ее рожденьяребенка! полон дом гостейпо русской старине радушнойстол ломится и казачокв косоворотке непослушнойвихрастый потный сбился с ног:таскает взад вперед посудуи успевает между делв саду как диск подбросить блюдоподкинуть жучке в хлебе мелкак совладать хозяйке с домомвсе взять под глаз и на учотбез рома пудинг но несетот повара пьянчужки ромом –а гости уж сидят в столовойвниз к взрослым доч сойти готоваоправив первый кринолинот страха в губках нету кровина смуглой бледности одниресницы детские да бровида взоры дикие черныи уж конечно предводительхоленым погрозив перстомне может щечки – жон ценительне потрепать рукой с перcтнемда что ж и батюшка продушенмоленной свежестью кадилвперед качнувшись грозно тушейей в бок козою угодилтут и акцизник грузный тугов корсет затянут и мешкомзасевший Сабакевич в угол;на глыбе галстук голубкоми ксендз из Пензы – прибаутоклюбитель в карточных боях –простак мишень армейских шутокон в реч мешает бо и якпо воздуху взметнув сутанойчитает к случаю стишокслезу скрывает перед паннойсморкаясь в клетчатый платок

лиш выросши не без смущеньяузнает доч зачем отецтак праздновал ее рожденьеей станет ясно наконеци многие ево урокиксендза наезды ну и таквсе недомолвки и намеки:отец католик был – полякс Литвы мицкевичевской родома день тот просто совпадалс неправославным новым годомотец по родине скучалбыл прадед или дед причастенк восстанью – внук же ренегатпосмев предаться жизни частнойна русской по любви женатв шкатулке с купчими до смертион будет сохранять в конвертенакрест завязано тесьмойс проклятьями семьи письмов нем отрекалась мать от сынав гроб унося свой приговор

но возвратимся к именинамна половину где простордля молодежи за гитаройв дыму от первых папиросгде юн задор а речи старыгде разрешается вопросв неразрешимую проблемуи где вплетается стишокв вольномыслительную темув нигилистический смешоквот новым Писаревым Сашастудент в высоких сапогахвзлохмачен он нарошно страшендам чопорных губернских страхо! дамы пензенские этивсе примут навсегда всерьеза в сущности ведь это детидо Боклей Саша не доростут те же детские романыда то же Горе от Умаи Саша в робости картавит:– то Софья Паллна болна –и Лиза так же не по ролипусть сквозь лукавство а робкафраз грибоедовских паролине сходят после с языка

что ждет их: жизнь полна туманакак знать! меньшая доч однагадает ночью как Светланахрабрей Татьяны хоть бледнавот колоннадой светлой свечипостроилися в зеркалахв ушах запечной вьюги речиглаза слезятся дрож в рукахи уж туманным коридоромприближен суженый в упорон в красной феске с чорным взором –скорее зеркало о полещо дрожа моя Светланакак мертвенно в стекле лицо!перед свечой на дно стаканакидает легкое кольцовозникнул пузырек в колечкетончайшем огненном – слезазастлала (стонут духи в печке)прозрачным золотом глазапровеялась и вот в туманедвоящемся предстала ейкартина: в белых одеяньяхевангельских толпа людейглядят: из чрева гробововомертвец выходит в пеленахисчезло и в тумане сновакартина: вьется снежный прахкосится крест забытый нищийв сугроб безвидный водружонвкруг деревенское кладбище –мой Бог! что значит этот сонсулит недоброе или свадьбуреши сновидец суевер!меж тем ее летучей прядьювосхищен щоголь офицерзвенящий шпорой адъютантико ком с презреньем нигилистуж буркнул убежденно: глистотец же выразился: франтик

да! франтик – только он сличонсо всеми всех умней танцуети во вращенье вовлечонмир жуткое волненье чуетпускай с презреньем штатским братнад ним смеется за плечамии дразнит щолкнув каблукамии изгибаясь: плац парад!пусть и отец – всево страшнее! –загадочно заговорит:что ж Пузик! Бог тебя проститно сердце девичье вольнееи ветра – так поют – полейвот послано уже о нейписьмо влюбленным офицеромно мать ево – не хочет знатьне хочет слышать: всем химерамшлет грозно запрещенье мать!что кажется ему любовьюто перед кровью – ветер чушнельзя играть своею кровьюих прадед министерский муж!был Константина адъютантомв Варшаве дед – поляков страхчей брат за барские талантыпрославлен Пушкиным в стихахих род со знатью лиш роднится –

и впрямь сказать сих двух кровеймешать бы не годитсяно как остановить детейони истории не знаюти не желают вовсе знатьпрепятствия лиш разжигаютмечту – велят сильней желать

тут романтической эпохипристал герою смерти хмельиль на дела сменивши вздохипохитить милую в метельи обрученной обречоннымвенчаться в тайной облечонномполночном храме где пургапод куполом призраки носити матери признаться послек суровым бросившись ногам

но мой герой жил в век инойпривык он с матерью тягатьсяупрямства подступом – тоской:он обещает помешатьсяиль пулю в лоб себе пуститьи мать сердито пишет: бытьпо твоему но сделай милостьневестки мне не представляйи вот заветное свершилось –открыт сердцам домашний райно из семьи большой свободнойв безлюдье перенесенаказармы мужниной женаболеет скукою бесплодноймуж ревностью ее томилбоясь слепых ево припадковона скрывалась всех: не милей стал и дом отца – украдкойсначала плакала – потомпривыкла: деньщика бранилабренчала на рояли шиласкучая обходила домтомяся ожидала мужаон поздно приходил со службыругал начальство и опятьдень новый начинал сначалавсе то же в круг: рояль бренчалашитье деньщик обедать спать

однажды мужа сослуживецу них обедал – он привезиз Крыма феску им в гостинецморской янтарь для папиросвот муж шутя встает с диванапришла примерить феску блажидет смеясь к жене – она жвскочила вскрикнула                                     Светланаты вспомнила засветный страхи суженово в зеркалахисполнилось! прошол по коженездешний холодок                                   а онк ней – в феске все ещо – и тожеее испугом поражон – –небытия тут покрывалоупало на ее лицо –она сознанье потеряла

а что пророчило кольцозлoвещим и нездешним вея!но жизни сон ещо страшнее:

коптит тоскливая свечавдруг от свекрови телеграммамуж пробежал и промолчав:в Яблонну приглашает маманельзя ослушаться онане спит не дышит замираеткак пред экзаменом бледнамолитву тупо повторяетчем ближе встреча тем труднейтем длительнее дни и мигикипит Варшава перед нейтеатр – музей в тумане – книгив гостиннице чужая ночи снова толкотня вокзалаи голос сквозь туман из залаотрывист резок: эта? доч!в чепце старушка – точно по льдуона идет к ее рукев руке клюка и на клюкевисит платок – глаза кобольдахолодный неподвижный взорв упор и изрекает строгоневестке страшный приговор:ну поживи со мной немного

уехал муж она однаживет с свекровью: под допросыее подходит но вопросыне все понятны ей – вреднаглуш пензенская так решаетстаруха и ее клюкав столицу сына направляетлетают письма а поканевестка учится вязаньюсопровождает на гуляньев набитый детворою паркеврея встретив с бородоюстаруха наровит клюкоюево задеть – бормочет: пархеврей в халате вид ужасныйвид неизбежный этих странон к вере приобщон опаснойпитаясь кровью христиани с непривычки их боитсяневестка – вчуже жутко ейона придумала молитьсячтоб не украл ее еврейиз дома ни ногой – до ночисидит и вяжет у окнаиль чтицею – газету точитпечать же русская полнарассказами о папе римскомо Льве тринадцатом – почили вдруг ей дурно – низко низкосклоняется – летят ключистаруха с хладною заботойвиски ей хладным камнем трети сыну пишет: Ада ждет

лампадка тлится у киотачасов старинных отражонстеною стук – на них с косоюфигуркой бронзовой косоюСатурн как смерть изображонкак тишина зловеща эта!в ней жизнь готовится для светаа свет каков он свет а мирвсе тщетно в нем – крушится прахоми призван он – совидец страховуж к небожителям на пир 

Глава вторая