Читаем без скачивания Меня зовут Жанн Масс - Тома Лелю

Мы выходим с криками и идем вдоль пляжа до казино, там мы меняем сто евро на жетоны и направляемся к игровым автоматам. Очень быстро три четверти бабла исчезают в пластмассовых кружках, но тут вдруг Владимир начинает выть, как белуга, и прыгать, как антилопа.

Он мчится ко мне, его глаза и язык вращаются слева направо – зрелище не для слабонервных. И я говорю ему:

– Ты видел Сима в душе?

– Я выиграл! – кричит он.

Вот западло… Мы сопровождаем его к кассе, чтобы обменять жетоны на купюры.

– Я куплю что-нибудь маме, – говорит он. – Она будет так рада, моя мамочка, моя любимая. Я куплю ей пару Scholl.[85]

А моей матери абсолютно наплевать, чем я занимаюсь в данный момент, она сейчас, наверное, курит Vogues с Элвисом в каком-нибудь особняке в Буэнос-Айресе. Выигрыши всегда достаются идиотам. Владимир говорит, мол, вперед, ребята, я вас приглашаю, это дело надо отметить, мы промоем себе мозги. И мы идем в бистро. Вокруг нас ночь. Такая темная, как волоски между ног у красивой брюнетки.

В моей голове снуют птички-каратисты, сделанные из безе. Мне хочется твердить: джаз, пиво, джаз, пиво, джаз, пиво. Это здорово.

Море пива без пузырьков цвета чистого дерьма. Какой прекрасный вечер! Вот мы богаты, готовы взорваться, как мочевые пузыри толстых немецких девиц. Жизнь – классная штука. Спасибо, Господи. Спасибо, Иисус и все остальные. Спасибо, папа, мама, Феллини… Мне хочется громко крикнуть: «Джаз!» – и раскинуть руки. Нас уже несет: пиво за пивом, и я чувствую, как пена подступает к горлу, а Бенжамен орет:

– Никто не хочет пососать мне член?!

Он подходит к небольшой компании и спрашивает, не могут ли они оказать ему такую услугу. Мы вытаскиваем из штанов свои достоинства и заводим разговор с девушками, но хозяин любезно просит нас выйти, и мы продолжаем на улице: бежим, болтая членами в воздухе и оскорбляя как можно больше людей по пути.

Владимир в итоге разбивает себе физиономию, поскользнувшись на банановой кожуре. Пользуясь случаем, мы устраиваем сражение пенисами, нанося меткие удары, потом он говорит, что завтра придет на пляж серфингистов, а сейчас отправляется домой – спать, тогда мы прощаемся с ним и идем по направлению к пляжу – спать под открытым небом.

В темноте нам указывает дорогу шум прибоя. Вот мы приходим, а там вовсю идет тусня у костра. Мы присоединяемся на сосиски и пару гитарных аккордов, прежде чем рухнуть друг возле друга в дюнах, чуть повыше костра.

Глава следующая

Воскресенье… Солнце офигенное, мы просыпаемся под детские крики и шум бушующих волн. И кого я вижу в волнах? Бриджит! Моего старого друга Бриджит.

Я, естественно, отчаянно жестикулирую, чтобы привлечь его внимание, и он меня узнает. Бриджит – мой старый приятель по регби. Помню, он еще играл на арфе и был в оппозиции ко всему миру в девяносто третьем-девяносто четвертом годах, когда мы поддерживали отношения. Он ходил всегда в черном, носил цепи и козлиную мефистофелевскую бородку. В то время он производил на меня крутое впечатление. Потом он переключился на серфинг.

Я знакомлю его с Бенжаменом – он отвратителен с утра. Бриджит очень удивлен и не знает, как реагировать. Я думаю, он слегка шокирован нашим видом.

Он приехал в отпуск вместе с Йода, с ним я тоже знаком. В свое время этот парень играл на гитаре как бог. Бенж отмечает, что они здесь одни и что ему хотелось бы выбрать денек и потрахаться с какой-нибудь бабенкой.

Оба приятеля живут в кемпинге неподалеку и проводят дни на пляже в полном безделье. По вечерам они играют бразильскую музыку в центре города, чтобы срубить немного деньжат.

Они довольны. Мы же хотим оторваться. Нам нет понта торчать весь день на этом пляже, подставляя солнцу свои абрикосы, как будто мы мидии, и мы предлагаем им пойти в кемпинг, а там, судя по их словам, есть наркота, и можно будет оттянуться, что является моей единственной целью, ну, кроме того, чтобы стать певцом, как Джастин Тимберлейк.[86]

Я был уверен, что у Бриджит есть полный набор, и не ошибся: целая пластинка Гофмана «День рождения» (препарат назван так, потому что был создан к пятидесятилетию исходной формулы ЛСД – активного природного вещества из ржаной спорыньи, называемого алкалоидом). Бриджит настаивает на том, чтобы мы глотали его в каком-нибудь красивом месте, он думает о дюнах в начале полуострова, по направлению к пляжу Пантьевр, куда мы и направляемся всей компанией.

Выбираем укромный уголок, заглатываем порошок с листочка бумаги и ждем посреди своеобразной пустыни типа Сьерра-Леоне, только в бретонском варианте. Картина напоминает итальянский боевик без спагетти, но с морепродуктами. Бриджит первый подает сигнал об изменении реальности, заявляя во всеуслышанье:

– Вы видели? Женщина в белом, похоже на шелк. Она идет по песку, как будто парит в воздухе.

Мы все согласны, потому что и в самом деле перед нашими глазами появляется девчонка, она прохаживается спиной к нам, виляя бедрами. Я в восторге и хочу улыбнуться. Смотрю на Бенжмена, а он заливается горючими слезами.

Он говорит, что потерял красный мяч, а мы объясняем ему, что мяч рядом, он просто улетел на дерево, но мы его достанем. Я обнимаю и утешаю Бенжа, понемногу он успокаивается, и мы поднимаемся, чтобы вернуться на пляж.

Мы прихватили с собой CD-плеер, и Бриджит выбрал для нас Gymnopedies Эрика Сати.[87] Мне больше нравится Sonic Youth. Сейчас, должно быть, восемь вечера, но я без колебаний раздеваюсь и стою голый, хотя по пляжу прогуливаются влюбленные парочки. Бриджит тоже раздевается, я делаю вид, что занимаюсь любовью с песком, а Йода, который обычно не встревает в разговор, просит меня перестать все время улыбаться, потому что это очень уж гадко. Потом мы с Бриджит убегаем: мы как бы борзые.

Мы очень быстро бежим и почти сталкиваемся, затем останавливаемся и смотрим друг на друга, словно на дуэли. Мы бросаемся друг на друга и в последний момент избегаем столкновения. Я бегу в сторону дюн в поисках шляпы-котелка и натыкаюсь на людей, которые катаются на лошадях. Внимание! Сообщение от лошади!

Лошадь передала тебе пару лошадиных мыслей, причем очень глубоких, ведь это же лошадь. Лошадиный ум! Я успокаиваюсь и даже не обращаю внимания на всадников, настолько я сам теперь лошадь. Люди – чужаки. Эти бедные люди, считающие себя высшими существами.

Я как будто лошадь. Как будто собака. Я голый, но говорить об этом не стоит. Я голый, и я друг лошади. Я – гололошадь.

Мы одеваемся и решаем вернуться в кемпинг, потому что мы – индейцы. У костра витает фимиам, он позволяет нам рисовать знаки, а знаки позволяют общаться с духами Йул Бруннер. Мы обкуриваемся гашишем, а тем временем наступает утро. Ночь пролетела за считанные минуты.

Бенж объясняет мне, что ему не нравятся индейские глюки, и он сходил бы в Кибронскую церковь. Помолиться. Я отвечаю ему, что идея в принципе неплохая, Йода и Бриджит к ней равнодушны. Мы без обид выходим на дорогу и поднимаемся по побережью.

Когда мы проходим через Сент-Пьер, нам попадается интересный домик. Бенжамен отмечает, что ворота напоминают собой самурая, и я вынужден признать, что и вправду здесь просматривается самурай в блестящих доспехах и с большим боевым мечом.

Когда мы подходим поближе, мое внимание привлекает розарий, меня так и тянет к нему. Бенж идет за мной, и мы несколько часов выписываем зигзаги между стеблями, напоминающими лес из роз в стиле funky.[88] Потом Бенж меняет направление мысли и предлагает попить горячего шоколада в баре «Парусник», в центре города. Мы выбираем столик на террасе и заказываем два горячих шоколада. Он такой вкусный, что мы начинаем плакать, даже рыдать.

Вернувшись в кемпинг, чтобы рассказать о своих приключениях, мы застаем Бриджит и Йоду по-прежнему сидящими у костра, теперь уже потухшего. Они похожи на два пестрых гриба. Мы притащили с собой жареную картошку и шушенн,[89] чтобы продолжить тусовку, но прием с их стороны холодноватый.

Тогда мы решаем присоединиться к фестивалю кельтских народов в Лорьене, так как отныне мы породнились с землей кельтов и испытали всю ее магическую силу.

В тот же вечер мы, с ног до головы покрытые грязью, оказываемся в центре этого раздражительного и вонючего ликования. Бриджит провожает нас в концертный зал, мы делаем вид, что нам весело, а затем оправляемся в деревню Штрумфс, где накрыты здоровенные столы с теплым пивом.

Голова моя падает на землю, я бью и забиваю пару голов.

Кто-то блюет прямо на меня, и в это время Бриджит встречает хорошенькую блондинку. Девчонка просто прелесть и ладит со всей толпой. Она спрашивает у нас, где мы остановились, мы говорим ей: в кемпинге Киброна, и она тут же заявляет, что идет с нами, так как в жизни не видела настоящего кемпинга.