Читаем без скачивания Научи его плохому, или как растлить совершеннолетнего - Каролина Клинтон

– Ты чего? – недоуменно спросила я.

– Это что, про меня, да? – сквозь рыдания спросила она.

– Ну так, получается, – вздохнула я, села около нее и принялась гладить по головке. – Да не реви ты, дурочка. Подставил кто или у тебя проблемы? Говори, решать будем.

Сонька самозабвенно порыдала еще минут десять на моей груди, после чего кое-как выдавила:

– Это Колька Чемакин, он обещал…

– Что обещал гадкий Колька? – терпеливо выспрашивала я.

– Что устроит мне, – рыдала она.

– Чего именно устроит? – напирала я.

Сонька утерла лицо моим топиком и наконец сбивчиво пояснила:

– Колька – он с пятого курса, и пристает ко мне. Приставал, приставал, а потом сказал, что раз не хочу по хорошему – будет по-плохому, и он мне устроит…

– Ясно, – вздохнула я. – Обещался отомстить за невнимание.

Сонька сквозь слезы закивала.

Не, каков мерзавец!

– Сонька! – решительно сказала я. – Не реви! Телефон или адрес его знаешь?

– Телефон, – подняла она на меня несчастные глазищи, – он мне его на тетради по социологии написал. Тетя Магдалина, ну вы же все можете….

– Сонька, – перебила я ее. – Во-первых – я тебе не тетя. Я тебе сестра двоюродная! Во-вторых – хватай свою тетрадку и пошли ко мне в спальню!

– Поможете? – жалобно спросила она.

– Ясен пончик! – кивнула я. – Сейчас мы с тобой ему такую пакость устроим!

Сонька утерла слезы и радостно заулыбалась.

И работа закипела.

В спальне, около компьютера, я на миг замерла, обдумывая свою страшную мстю, после чего открыла ворд и принялась рисовать объявление.

«Недорого продам, – вдохновенно писала я, – Мешок анаши. Индийская, отлично просушена, свежий урожай. Посредникам просьба не беспокоить. Телефон…»

– Сонька! – подняла я глаза. – Какой там, говоришь, телефон-то у этого козлика?

– 418617, – с готовностью ответила она.

Я, пакостно улыбаясь, отстучала цифры, впечатала их в «бороду» на краю объявления, на минутку задумалась и добавила: «Спросить Колю». Вот так-то, милый!

– Сонька, хватай ножницы! – велела я, выводя свое творчество на печать.

Принтер ожил, начал весело плеваться бумагой. Я оставила Соньку разрезать листы пополам, а сама пошла звонить тете Капе, материной подружке. Они живут рядом, на одной площадке, и та наверняка должна знать, чего с ней приключилось.

Тетя Капа взяла трубку после третьего звонка.

– Здравствуйте, это Маша, – представилась я.

– Ой, как хорошо, что ты позвонила, – сходу затараторила та.

– А что случилось? – нахмурилась я.

– Слушай, с матерью твоей что-то странное творится, – зашептала тетя Капа в трубку.

– А поконкретнее?

– Ой, страсти сегодня были! – вдохновенно принялась вещать та. – В общем, прибегает мать твоя ко мне сегодня, и лица на ней нет. Говорит, прихожу из булочной, а на кухонном столе стоит парень на четвереньках, увидел ее и ка-ак зарычит на нее!

– Чего-чего он сделал? – донельзя пораженная, переспросила я.

– Зарычал!

– Что за парень? – только и смогла я сказать.

– Мать его не знает!

Я помолчала, после чего в крайнем изумлении спросила:

– Вы шутите, да?

– Да какие тут шуточки, – вздохнула тетя Капа. – Сама ничего понять не могу. Я тут же подхватилась, побежали мы с ней обратно – никого нет. Видимо, сбежал.

– Видимо, – оторопело кивнула я. – Ничего не пропало?

– Нет, все на месте. Мать переживает, ты к ней зайди, успокой, – посоветовала тетя Капа.

– Обязательно, – пробормотала я.

Maa God, что на мою мать нашло?!! Какого такого парня она увидела у себя на столе?!!

Впоследствии я долго ругала себя. Ну почему, почему я все не бросила и не побежала разбираться в этой неправдоподобной истории?

И ничего бы и не было. Ни свадеб, ни болезней, ни смертей….

Я же, глупая и беспечная, положила трубку и обернулась к Соньке.

– Давай бегом, – поторапливала я ее. – Надо все провернуть до прихода Дэна.

– Ой, – снова съежилась она. – Он ведь ругаться на меня будет.

– Да не, – успокоила я. – Не будет.

На самом деле, я была уверена, что он тут же поедет бить морду гадкому Чемакину. Сори, но я хотела быть единственной девушкой, за честь которой он вступается. Вот такая я эгоистка. А за Соньку я уж сама как-нибудь заступлюсь.

– Тетя Магдалина, – не отставала моя подопечная.

– Магдалина, – поправила я ее, – или Маша, и на «ты», ради Бога.

– Магдалина, – кивнула она. – А что ему будет?

– Завтра узнаешь, – загадочно улыбнулась я и встала. – Все, родная, по коням!

Перед выходом я демонстративно одела перчатки.

– Жарко ведь! – покосилась на меня Сонька.

– Не учи! – откликнулась я.

И мы поехали на свое черное дело. Сначала проехались по городу, просмотрели все остановки и сорвали десяток чемакинских объявлений. Потом принялись клеить свои, стараясь это делать в радиусе десяти метров от городских ГОМов. Если менты это пропустят, то я конченая дура.

Менты не пропустили.

На следующий день Сонька принесла вести. Ночью к Чемакиным вломился ОМОН и бедного Коленьку куда-то увезли. Говорят, шьют статью за распространение наркотиков. Ай-яй-яй…

То-то наш шутник изумился сегодняшней ночью…

Пусть еще спасибо говорит, у меня вообще была у меня шикарная мысля тиснуть объявление в местной газетке, в разделе «Мужчина ищет мужчину». Не рой другому могилу, как говорится.

В тот же день я купила Соньке сотовый. Если еще кто-то захочет ее так подставить, так пусть хоть левый номер указывают, нечего меня позорить. Да и вообще, как без сотового в наше время?

Сонька за подарок долго благодарила, я аж устала, после чего снова завела разговор о гадком Чемакине.

– Магдалин, – тревожилась Сонька, – а его не посадят?

– Неплохо бы, – вздохнула я. – Но, к сожалению, не получится.

– А что будет? – не отставала она.

– Да промурыжат семьдесят два часа, установят, что анаши у него отродясь не бывало, и отпустят.

– Может, ему апельсинчиков отнести в камеру? – жалобно спросила Сонька.

Я воззрилась на нее в немом изумлении.

– А что? – смутилась она. – Жалко же…

– Дура ты, прости Господи, – вздохнула я. – Если пойдешь, то я тебя знать не знаю. Ясно?

– Но ведь из-за меня пострадал, – прошептала она.

Я порылась в сумке, достала Колькино объявление о секс-услугах, положила перед ней и сурово велела:

– Читай, из-за чего он пострадал!

Сонька перечитала объявление, шмыгнула носом и буркнула:

– Гад.

– Вот – вот! – кивнула я. – А то еще на почве жалости спутаешься с ним.

– Не, не спутаюсь, – помотала Сонька головой и чему-то нежно про себя улыбнулась.

Мне такие взгляды были ну очень знакомы. Каждый день по утрам их в зеркале вижу, когда расчесываюсь.