Читаем без скачивания Черный рыцарь Белой королевы - Илья Александрович Шумей

– У тебя доброе сердце, – капюшон чуть шевельнулся, и в его тени блеснули глаза. – Где ты ее берешь?

– Где всегда, госпожа – на кухне.

– Кто-нибудь знает об этом?

– Почти все, кто там работает. Я же не могу просто так воровать продукты.

– Люди догадываются, кому именно ты носишь еду?

– Да, разумеется!

– И никто не задает вопросов?

– Нет, госпожа, все делают вид, будто не замечают меня. Они ведь тоже… – Милн запнулся, но, поскольку Жрица молчала, ожидая продолжения, заговорил снова. – Люди ведь жалеют господина Руорна, сочувствуют ему.

– Бекташ Руорн провинился перед лицом нашей Госпожи и понес соответствующее наказание, – голос Сестры оставался ровным, вот только предшествовавшая ее словам пауза все же выдавала ее реальные чувства. – Жалость тут неуместна.

– Верховный Советник Руорн являлся самым верным и преданным Служителем Сиарны! – торопливо заговорил Милн. Кьюси обладала удивительным даром провоцировать людей на откровенность. Перед ней душа буквально сама рвалась исповедоваться. – Он всегда делал все возможное, а, порой, и невозможное, чтобы наилучшим образом решить поставленные перед ним задачи. Я думаю, что и в этот раз он не хотел ничего плохого, просто обстоятельства так сложились. Против него. А теперь, боюсь, его просто некому заменить.

– Увы, но незаменимых людей нет. Теперь Ивар Локано – новый Верховный Советник.

– Но, госпожа, понимаете, Советник Локано, он… другой.

– В каком смысле?

– Ну, я не могу объяснить. Господин Руорн всегда был крайне требовательным и даже жестким руководителем, но он, тем не менее, общался с обычными людьми не то, чтобы как с равными, но, по крайней мере, не как с мебелью. Он всегда старался оставаться в рамках необходимой субординации, а Советник Локано никогда не упускает возможности напомнить собеседнику о том, какое тот ничтожество. А это рвения как-то не добавляет. Вообще, мне кажется, что на этот раз, назначив нового Верховного Советника, Сиарна поторопилась…

Милн едва не вскрикнул от неожиданности и боли, когда изящная женская рука внезапно превратилась в стальные клещи, с силой стиснувшие его локоть.

– Не пристало смертным судить о делах Служителей, и уж тем более о решениях богов! – только что бывший мягким и проникновенным голос окрасился металлом.

– П-прошу п-прощения, госпожа, – заикаясь от страха, пролепетал Милн.

– Свое мнение по подобным вопросам разумнее держать при себе, но если уж проговорился, то будь готов отвечать за свои слова. Понятно?

– Угу, – только и смог выдавить Милн, сражаясь с комком в горле.

– Вот и хорошо! На сей раз я тебя прощаю, – голос Жрицы вновь смягчился, железная хватка увитых черными завитками пальцев ослабла. По занемевшей руке вновь побежала кровь, терзая ее яростным покалыванием. – Когда вернешься домой, пять раз прочитаешь «Светлая Заступница, путь мой освети».

– Угу, – Кьюси всегда прощала, она была органически неспособна удержать в себе злобу на кого-либо. Милн это прекрасно знал, но он никак не мог донести такую простую мысль до своих трясущихся коленей. Если требовалось, припугнуть Кьюси тоже умела.

– Мне импонирует твое беспокойство о судьбе Бекташа Руорна, а потому я хочу тебе помочь. Так что слушай меня внимательно.

– Угу, – кивнул Милн, с трудом подавив вздох облегчения.

– Отныне по всем вопросам, касающимся обслуживания его покоев, ты будешь обращаться к Сестре Джейх. Соби!

Милн вздрогнул, когда прямо у него над ухом из темноты раздался негромкий сипловатый голос:

– Я здесь, Сестра.

– Познакомься с Кассом Милном.

– Я его знаю, – сказано это было таким тоном, что Милн вдруг ощутил себя маленькой букашкой, оказавшейся посреди огромной пробковой доски, над которой склонился пытливый энтомолог с булавкой в руке. Старшая Жрица Собати Джейх всегда все обо всех знала.

– Что бы ни понадобилось – еда, питье, одежда, что угодно – получать все будешь только у Джейх. Руорн должен оставаться в здравом уме и трезвой памяти. Понятно?

– Да, госпожа, – кивнул Милн. Необходимость ежедневно общаться со Старшей Жрицей, перед которой робели даже самые высокопоставленные Служители, совсем не вдохновляла Милна, но выбора ему, похоже, не оставили.

– Если у него вдруг случатся какие-нибудь проблемы со здоровьем, или тебе просто что-то подозрительное померещится – немедленно сообщай лично мне.

– Хорошо, госпожа.

– И последнее, – Кьюси наклонилась к самому его уху, и почти прошептала. – Не стоит обсуждать дела Служителей Сиарны на каждом углу. Я ясно выражаюсь?

– Я нем как могила, госпожа!

– Отрадно слышать, – они остановились. – Здесь мы тебя покинем. Ты все запомнил?

Голова Милна снова судорожно задергалась вверх-вниз.

– В таком случае – спокойной ночи!

Только порыв ледяного воздуха, принесшего с собой легкую тень терпкого аромата духов, сопровождал исчезновение двух Жриц.

Милн еще некоторое время постоял, скрючившись в страдальческом поклоне, после чего медленно выпрямился, потирая ноющий локоть – завтра на нем будет красоваться синяк. Подумать только, каких-то пятнадцать минут назад он считал, что дела его идут хуже некуда, и впереди не просматривается никаких перспектив. Зато теперь перед ним распахнулось такое окно возможностей, что и врагу не пожелаешь. Простому человеку крайне вредно для здоровья ввязываться в дела Служителей, тем более в те, что тайно обсуждаются под покровом темноты. Теперь он до утра точно глаз сомкнуть не сможет.

Вот тебе и «Спокойной ночи!»

* * *

Рабочий кабинет Верховной Жрицы поражал людей, попадающих в него, богатством своего убранства. По сути, он являл собой воплощенную мечту торговца антиквариатом. Огромный массивный стол из почерневшего от времени натурального дерева, под стать ему основательные стулья, качество отделки которых недвусмысленно говорило о работе настоящего мастера. Полки дубовых шкафов, стоящих вдоль стен заполняли книги по юриспруденции, медицинские справочники и бесчисленные труды по литературе и искусству. Причем потертость корешков свидетельствовала о том, что все эти тома стоят здесь отнюдь не ради красоты.

Свободные от шкафов участки стен элегантно акцентировались небольшими пейзажами в лаконичных рамах, автором которых являлась сама же Дэлери, только куда более молодая.

Все в этом кабинете, от пышного ковра, в котором утопали ноги, до роскошной люстры под потолком буквально сочилось стариной, но отнюдь не вычурностью, являя собой выдающийся образец прекрасно выверенного, хотя и несколько консервативного стиля.

Даже ассортимент напитков небольшого бара в углу свидетельствовал о безупречном вкусе хозяйки кабинета.

Сама Верховная Жрица в данный момент