Читаем без скачивания Фантастика 2024-158 - Андрей Третьяков

Удары в дверь прекратились. Раздраженный мужской голос произнес:

- Испытания окончены. Открывайте!

- А ты вообще кто? – спросил Максим, сунув аммонит обратно в рюкзак.

- Майор Поляков! Начальник испытаний!

Клим недоуменно посмотрел на дверь:

- Ты знаешь такого?

- Нет. Но если мы хотим отсюда выбраться, то придется открыть.

- Мы вроде ничего не теряем, - Клим взял наизготовку свой дробовик. – Открывай. Если что, я объясню майору, кто здесь главный.

Максим повернул штурвал. Дверь распахнулась, и на пороге появился военный в советской форме середины двадцатого века. Мрачное лицо его было идеально гладким. От одежды разило табаком. Именно это и показалось подозрительным: всем известно, что кожа от курения стареет и становится желтой и морщинистой, точно изрезанной оврагами.

- Почему вы прекратили испытания преждевременно? – рявкнул майор, доставая откуда-то маленький пистолет Коровина.

- Патроны же закончились… - попытался объясниться Клим.

- Молчать! Военным трибуналом вы приговариваетесь к расстрелу! – майора, похоже, не смущали направленные на него ружья.

Максим выстрелил, попав майору прямо в нос. Полетели обломки. Робот сдавленно звякнул, рухнул на землю, зажужжал, щелкнул и затих.

Клим тут же захлопнул дверь, но ударов больше не было. Механические создания отступили. Надолго ли?

Максим обыскал «тело» и в карманах нашел бумажник из натуральной кожи. В нем были несколько тысяч дореформенных советских рублей и офицерская книжка. Пистолет, пару запасных магазинов и бумажник Максим на всякий случай спрятал в рюкзак. В Зоне, конечно, деньги не нужны, а самозарядное оружие работает не всегда, но произойти может что угодно. Находками лучше не пренебрегать. Если, конечно, Зона позволяет их взять себе.

Клим обыскал бункер. Проверил письменный стол, шкаф и встроенный в стену сейф, и воскликнул:

- Вот они!

- Кто?

- Документы. Отчет по испытанию топливного катализатора, формула и все прочее…

- Что-то я не вижу здесь железной дороги, - ехидно перебил его Максим.

- Да подожди ты. Так. Испытания проводились на средних и тяжелых танках, - в голосе Клима послышалось нескрываемое разочарование. – Эффективность работы дизеля увеличилась на четыре процента. Всего четыре процента! Не сорок, как думали мы!

- Кто-то занимался приписками и подделками. Но с меня взятки гладки. Мое дело найти отчет. А что в нем написано, так я не отвечаю.

- Я тебя и не виню. Жаль только, что столько времени потратили впустую. Да еще курящий робот… С ума сойти можно.

Максим мотнул головой:

- Нет, не впустую. Мы все же раскрыли формулу катализатора. Может быть, современные ученые что-то из нее выжмут.

Клим положил отчет к себе в рюкзак.

- Я тоже так думаю. Что ж, я готов идти. Надо выбираться отсюда.

Максим осторожно выглянул наружу. Никаких роботов нигде не было видно. Да и мертвые, вернее, разрушенные «тела» кто-то уже успел убрать – остался лишь майор Поляков в бункере. Судя по всему, полигон готовили к новым испытаниям.

Все же идти прямо по воронкам Максим не рискнул. Он, с опаской глядя по сторонам, двинулся вдоль забора из колючей проволоки – местами целого, местами поваленного. Минут через пятнадцать осторожной ходьбы ему попалась грунтовая дорога. Максим точно знал, что находится на другом ее конце – заброшенная тюрьма. То место, куда он сейчас и шел.

Глава 25. Места не столь отдаленные от прошлого

И снова Максим уныло брел по той же дороге… нет, не той же. Здесь что-то неуловимо изменилось – то ли цвет травы, то ли форма придорожной канавы, вдоль которой теперь, как звездочки, бело-желтыми пятнышками мерцали ромашки. Даже полигон был не тот – Зона словно вытерла его и нарисовала снова. Но тюрьма – мрачная, беспросветно-серая, осталась та же – вышки с облупленными зонтиками, да здания с вечно зарешеченными окнами.

До зоны в Зоне добрались к вечеру, когда восьмигранное желто-зеленое солнце висело низко над горизонтом. От его медленно гаснущих лучей все вокруг - от неба до бетонного забора казалось облитым самой ядовитой краской, которую мог найти в своей палитре безумный художник.

Первым делом Максим забрел на склад. Лужа крови все еще темнела у стеллажей. В мертвой тишине раздался его собственный прерывающийся голос:

- Вот… шли… ма…зл…

И тут же крикнула та, кого Максим больше всего боялся услышать: Олеся – недоступная теперь навсегда.

- Держите его! Оба! – эхо пронеслось по коридору.

Медленно, сквозь время проявились светящиеся призрачные фигуры: он сам на полу – его крепко схватили за плечи братья-десантники, Олеся на коленях перед ним, позади нее – майор Церпицкий. У стены валялся связанный по рукам и ногам доцент Петровский. Его главный враг в те далекие времена.

Клим что-то хрипло произнес и Максим понял: его напарник тоже все это видит. Почему? Кто ж это знает? Зона так захотела.

- Это ты? Ты на полу? – Клим вновь обрел дар речи. – Кто тебя так?

- Не скажу.

Но Клим все понял и так:

- Это мой дядя, да? Он хотел тебя убить?

- Друзья спасли. Потом он от нас сбежал.

- Так ты убил его не тогда? Не после этого?

- Нет! Много позже. Но иначе было нельзя. Если бы твой дядя угрожал только мне, я бы с радостью позволил ему разделаться со мной. Но он угрожал другим. Этого я допустить не мог.

- Не оправдывайся. Я тебя понимаю. Теперь понимаю.

Видение расплылось светящейся дымкой и рассеялось. Осталось лишь кровавое пятно на полу.

Понемногу стемнело. Максим машинально протянул руку к выключателю и включил свет. Лампы под потолком вспыхнули.

- Ха! А ведь когда-то здесь все было мертво. Не зря майор запустил электростанцию – похоже, она питает половину Зоны.

Максим взял со стеллажей пару банок с консервами, сгущенку, сок и запечатанные сухари.

- А можно так? – покосился на еду Клим.

- Не запрещено. В прошлый раз мы так и делали. Сэкономили собственные запасы. Зона никогда не препятствует взять что-то нужное для выживания. Вот предметы роскоши – дело другое.

- Я не об этом. Все это можно есть? Оно же здесь лежит Бог знает сколько времени.

- Вот мы это и проверим, - ухмыльнулся Максим и добавил, увидев, как передернуло напарника: – Да не переживай. Все здесь свежее. Почему, я не знаю.

Максим поднялся на второй этаж и вошел в камеру, где он когда-то лежал раненный ножом Петровского. Окровавленные, засохшие бинты еще валялись