Читаем без скачивания Маленький дорожный роман - Анна Васильевна Дубчак
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Звонок Реброва прервал ее мысли. Ну надо же, вспомнил о ней!
— Ты где, Женя?
— Еду на Осенний бульвар.
— Понял. Извини, что мы так быстро уехали, не успели толком выработать план действий. Но ты молодец, не растерялась.
— Ты только для этого звонишь?
— Нет, конечно. Хотел отправить тебе информацию о муже Троицкой, его зовут Юрий Борисович Еремеев, он таксист. Сейчас скину тебе его адрес.
— В смысле, его адрес? Они что, с женой жили отдельно? У них и фамилии разные.
— Троицкая — это ее девичья фамилия, которую она оставила, тоже зарегистрирована по этому адресу. Так что, скорее всего, они и проживали вместе. Вот все и узнаешь.
— Но разве ему еще не сообщили о смерти жены, не нашли его, не вызвали?
— Конечно, сообщили, и он уже едет к нам. Ты поговори с соседями.
— А… Поняла. Хорошо. Присылай.
— И еще… это… Короче, это я запретил Пашке… Поговорил с ним. Понимаю, не мое это, конечно, дело, но я же так часто бываю у вас, Борис мой друг, ну не могу я спокойно смотреть, как разваливается ваша семья. Словно это я во всем виноват. К тому же еще и взял его к себе на работу, и теперь все дела мы ведем вместе, а ты рядом… Что мне делать? Женя, ты слышишь меня?
Женя почувствовала, как лицо ее запылало. Да, безусловно, она понимала его и могла ведь догадаться, откуда дует ветер измены. Но до последнего не верила. Ведь Ребров просто обязан быть ее другом, пажом, тихим безмолвным передатчиком их любовных посланий, он должен был быть всегда лишь на ее стороне, а не думать о Борисе. И кто знает, какой образ жизни ведет сам Борис в Москве, когда его скучающая молодая жена томится в огромном доме, не зная, чем себя занять, когда маленький Миша спит.
А что, если Ребров знает о романах Бориса? Что, если эти мужчины заодно, и их связывает не только дружба, но и пресловутая мужская солидарность?
— Валера, если ты такой правильный и так печешься о сохранности нашей семьи, так будь справедлив и объективен. И если ты берешь на себя ответственность кому-то что-то там запрещать, то запрети тогда и Борису встречаться с Эммой, чтобы я не думала-гадала, от кого она ждет ребенка.
— Женька, ты что, спятила? Что такое ты говоришь? — возмутился Ребров. — Какая еще Эмма? Хованская, что ли? Что ты себе напридумала! Она ждет четвертого ребенка и любит своего мужа. И как тебе только это в голову пришло?
— Да так и пришло, когда я случайно подслушала их разговор сегодня в гостиной. Они разговаривают на «ты», она назвала его свиньей за то, что он не ее адвокат…
— Они просто друзья. Не накручивай себя. Господи, ну какие глупости!
— Вот ты Борису об этом и скажи. А Павел… Уж не знаю, чем ты его там держишь, чем шантажируешь, какие рычаги используешь, но он и вправду перестал отвечать на мои звонки. И вообще, тебе не кажется, что ты перешел грань, черту, что ты попытался коснуться моей личной жизни?
— Женя, Павел влюблен в тебя, и он не остановится, ему уже мало ваших редких встреч, он хочет твоего развода, хочет жениться на тебе, он сам мне говорил. И что тогда будет, ты только представь! Ты сделаешь несчастным Бориса, а он хороший, добрый и порядочный человек. У вас семья, Мишка растет… Ты вот спроси меня, почему я до сих пор один…
— В смысле, почему один? У тебя же была…
— Ну не выдерживают женщины долгого отсутствия мужчины. Это для них невыносимо. И когда ты поймешь это, когда представишь себе, что ждет тебя, когда ты выйдешь замуж за Павла, тогда, может, что-нибудь и поймешь. Тебе придется расстаться с вашим домом, с привычной обстановкой, с тем высоким уровнем жизни, к которому ты привыкла, с Борисом, который сейчас является твоим самым надежным тылом… Как много времени он бы ни проводил в Москве, вечером он мчится домой, к вам с Мишкой, и вот вдруг одним махом ты все разрушишь. Ты ведь и Павла не знаешь, у него тоже характер не сахар, он вспыльчивый, кроме того, он аскет, понимаешь? Его совершенно не интересуют деньги. Ну не сможет он дать тебе ту жизнь, к которой ты привыкла. Ты будешь целыми днями одна, няни у тебя уже не будет, домработницы тоже, да и Пашки дома тоже не будет! Он будет возвращаться зачастую ночью, уставший, даже не съест приготовленный тобой ужин, и ты обидишься… Я уже все это проходил. Женщины ждали меня, готовили, а я просто валился в постель и засыпал. Все! Вы с Борисом — мои друзья, почти моя семья, близкие мне люди, ну не мог я поступить иначе…
По щекам потекли слезы. От стыда, от бессилия, от обиды уже на всех, и на Реброва, и на Павла, и на Бориса, с невозможностью повесить на него связь с Эммой или с кем-то еще.
— Ладно, я все поняла. И вообще, я не могу сейчас разговаривать…
Она вдруг с ужасом обнаружила, что их разговор мог услышать водитель такси. Ох уж эти современные телефоны с их громким звуком, как часто они подставляли людей, портили им жизнь, когда предназначенное для одних ушей становилось достоянием других, особенно кого-то вредоносного, опасного.
Они уже мчались по Осеннему бульвару. После разговора с Ребровым Женя чувствовала себя преступницей. Да и в глаза водителю смотреть было стыдно. Хотя с чего это ей вообще смотреть на него?
— Вы простите, я все услышал… — вдруг сказал он, словно прочтя ее мысли и опасения. — Вы просто тайно встречайтесь, да и все. Вот проблему себе нашли! Тайна — это великая вещь. Тайна — это радость, по себе знаю. У меня этих тайн — миллион! И никому от этого не плохо. Наоборот, моя жена ничего не знает и не подозревает. Да так все живут! В кого бы вы ни ткнули пальцем — везде параллельная жизнь. Всем хочется радости, понимаете?
Они уже приехали. Женя ничего не ответила водителю. Подумала с усмешкой, что водитель этот ей был точно подослан коварной искусительницей Наташей.
— Вы подумайте над тем, что я вам сказал, — бросил ей вслед водитель, даже как будто бы не обидевшийся на то, что она не поблагодарила его за поездку.
«Да я только об этом и думаю!»
Она нашла нужный подъезд огромного многоквартирного дома и стала дожидаться, пока кто-то не
