Читаем без скачивания Маленький дорожный роман - Анна Васильевна Дубчак

— Ключи, пожалуйста! — потребовал Борис, и хозяйка тотчас передала ему ключи.

— Извините… Я растерялась.

— Вы идите уже, а мы поговорим тут с подругой, — не без жесткой иронии произнес Борис. — И в следующий раз думайте, кому доверяете ключи от чужой квартиры. Вы же сами понимаете — убита женщина. Разве можно до полиции осматривать место возможного преступления?

Соседка пулей вылетела из квартиры. Все услышали, как громко хлопнула она своей дверью.

8. Июль 2022 г

Ирина

Физически Ирина от потрясения, связанного со смертью любимого, была так слаба, что могла бы взять больничный и остаться дома. Но не сделала этого по простой причине — она должна была быть на работе, чтобы быть в курсе всех новостей и сплетен, всех домыслов и разговоров, связанных с убийством Аркадия. Она должна была быть там, где она привыкла видеть его, слышать его голос. И даже теперь, когда она знала, что его нет, она силой своего воображения воскрешала его, делала его видимым то в коридоре, то в кабинете, то на крыльце…

Несколько раз приходила и Валентина. Она от горя почернела, лицо ее осунулось, под глазами залегли темные круги. Понятное дело, что смысла в ее визитах в офис никакого не было, поскольку никто об убийстве ничего не знал, хотя опрошен был весь коллектив, и Ирина посчитала, что так и оставшаяся невестой Аркадия Валентина приходит туда по той же причине, что и сама Ирина, — побыть среди тех, кто знал его, и, возможно, даже чтобы сыграть с собой в такую же игру в призраки, которой спасалась и сама Ирина.

Заполнить свой день работой не получалось, в голове занозой засел вопрос, который мучил всех, кто знал Аркадия: за что? За что могли убить такого благородного, прекрасного человека?

Однажды, словно помимо своей воли, Ирина, улучив момент, когда Валентина снова появилась у них, она подошла к ней и просто обняла. Она даже не отдавала себе отчета в том, что делает, и это потом поняла, что с ней происходило на тот момент. Она обняла Валентину, как если бы обняла своего двойника, себя, женщину, потерявшую возлюбленного. Возможно, она хотела, чтобы так же обняли и ее. И Валентина отозвалась на этот порыв и тоже обняла ее.

— Послушай, мы все горюем, — говорила Ирина, когда они с Валентиной уже спустились в кафе и пили кофе. — Думаю, тебе нужно с кем-то поговорить о нем. Дождись меня, через полчаса я заканчиваю, и поедем ко мне домой. Выпьем вина, поговорим, поплачем.

Она очень надеялась, что Валентина в своем горе и желании с кем-то поделиться им не спросит себя, почему, собственно говоря, эта девушка так сильно грустит по Аркадию, не заподозрит Ирину в связи со своим женихом.

Так оно и произошло. Валентина с радостью согласилась поехать к Ирине домой, выпить.

И так хорошо, душевно они посидели, повспоминали Аркадия. И Валентина в тот вечер уже не показалась ей такой уж грубой и вульгарной, какой она была на пикнике.

Она почти весь вечер проплакала. И поделилась с Ириной воспоминаниями о последней встрече со своим женихом.

Ира слушала ее, не перебивая, настолько все это показалось ей чудовищным, неправильным!

— Мы поругались. Серьезно поругались, — рассказывала, нервно сжимая в руках большой прозрачный бокал с красным вином, Валентина. — Я приехала к нему, и он, только представь, вдруг сказал, что нам надо расстаться. Что он не любит меня и никогда не любил. Знаешь, это было так странно и неожиданно, что я поначалу даже подумала, будто бы он так шутит. Ну не мог Аркадий так себя повести со мной. И если бы, предположим, по какой-то причине решил со мной расстаться, то сделал бы это как-то аккуратно, что ли, деликатно, чтобы мне было не так больно.

— Постой, а каким тоном это было сказано?

— Да в том-то и дело, что это был словно и не он, а какой-то робот с внешностью Аркадия. Я смотрела на него и никак не могла понять, это вообще человек или нет? Да я даже предположила, что мне весь этот бред снится! Промелькнула мысль, что это его брат-близнец.

— А причину он тебе не назвал?

— Да в том-то и дело, что нет! Все же было хорошо, мы готовились к свадьбе. Конечно, в голову полезли всякие мысли. Ну, к примеру, что он попал в какую-нибудь криминальную историю, что ему угрожали смертью, и тогда он, чтобы отдалить меня от себя, чтобы не рисковать мной, решил со мной расстаться.

— Валя, ну это просто кино какое-то!

— А ты бы что подумала? Что? Любишь человека, чувствуешь, что и он тебя тоже любит, относится к тебе с нежностью, и вдруг ни с того ни с сего заявляет, что никогда не любил… Да, это точно его кто-то заставил. Кто-то шантажировал его чем-то серьезным.

— Валя, ты сама-то веришь в то, что говоришь? Это же наш Аркадий! Ну, какой криминал? Он что, в карты тебя проиграл?

— Фу! — Валентина, допив вино, поставила бокал на стол и яростно замахала руками. — Что ты такое говоришь? Какие еще карты?

— Ладно. Что было дальше? Вот он сказал, что вам надо расстаться, что он не любит тебя.

— Хм-м-м… Тогда я тоже решила его удивить и повторила его слово в слово, мол, и я тоже не любила тебя и не люблю, давно хочу расстаться.

— Ну, не дураки?

— Ира, ты просто никак не поймешь, что уже тогда в воздухе пахло криминалом и смертью! Или ты думаешь, что это совпадение такое: жених ни с того ни с сего объявляет тебе о разрыве, и его почти сразу же находят застреленным?

— А что говорят эксперты?

— Ну, во-первых, мне никто ничего не рассказывает. Я же не жена. Мне с трудом удалось поговорить с одним следователем, и он бросил такую фразу: довели парня, вот он и застрелился…

— В смысле? Хочешь сказать, что это было самоубийство?

— Во всяком случае, в его руке нашли пистолет. В руке, понимаешь? Пневматика. Такой пистолет может купить каждый.

— Думаешь, он купил пистолет, чтобы застрелиться?

— Не знаю, купил или где-то взял, но, со слов следователя, получается, что он действительно решил застрелиться. Пришел, наговорил мне всего этого, обидел и, словно дождавшись, когда я отвечу ему таким же макаром, то есть скажу, что и я его тоже не любила и не люблю, пошел и застрелился. Словно ему нужен был повод, причина, чтобы покончить с собой.

— Валя, но Аркадий был психически здоровым человеком! Он не мог все это