Читаем без скачивания Мертвы, пока светло - Харрис Шарлин

Все вампиры оцепенели и уставились на Джерри, словно он являл лик самой смерти. Впрочем, для них так оно, возможно, и было.

Симпатичный юноша застал меня врасплох. Он обернулся и набросился на меня. Джерри не был вампиром, но был силен, находясь, видимо, лишь на ранней стадии заболевания. Повалив меня на левый бок у стены, он вцепился мне в горло и занес кулак, чтобы ударить по лицу. Не успела я поднять рук к горлу в попытке защититься, как его рука оказалась перехвачена, а тело застыло.

— Отпусти ее горло, — сказал Билл таким жутким голосом, что я сама испугалась. К этому моменту ужасы громоздились один на другой, и мне казалось, что я уже никогда не почувствую себя в безопасности. Пальцы Джерри не ослабили хватку, и я, сама того не желая, испустила слабый стон. Я скосила глаза и, увидев посеревшее лицо Джерри, поняла, что Билл держит его руку, Малкольм вцепился ему в ноги, а сам он так напуган, что не понимает, чего от него хотят.

Комната начала расплываться, голоса гудели то тише, то громче. Я не могла избавиться от того, что выплескивалось из мозга Джерри. Его память была переполнена воспоминаниями о любовнике, который наградил его вирусом, любовнике, который бросил его ради вампира и которого Джерри сам убил в приступе ревности. Юноша видел, как смерть надвигается на него в образе вампиров, которых он сам хотел убить, и ему казалось, что он недостаточно отомстил тем из них, кого уже заразил.

Над плечом Джерри я видела лицо Дианы. Она улыбалась. Билл сломал Джерри кисть. Тот вскрикнул и сполз на пол. Кровь вновь прилила к голове, и я едва не потеряла сознание. Малкольм поднял Джерри и отнес на диван — так непринужденно, словно то был сверток ткани. Но вот выражение на его лице не было столь же непринужденным. Я поняла, что парню повезет, если он умрет быстро.

Билл подошел ко мне и занял место Джерри. Его пальцы, только что сломавшие чужое запястье, начали массировать мне шею столь же нежно, как это сделала бы моя бабушка. Он приложил палец к моим губам, чтобы удостовериться в молчании. Затем, обняв меня, обернулся к прочим вампирам.

— Все это было очень забавно, — сказал Лиам. Его голос был совершенно спокоен, словно Джанель в этот момент и не делала ему на диване весьма интимный массаж. Он не озаботился и шевельнуться во время происшествия. Мне стали видны татуировки, которых я себе и представить не могла. Желудок мой скрутило. — Но кажется, пора возвращаться в Монро. Стоит поговорить с Джерри, когда он очнется, а, Малкольм?

Малкольм перебросил бесчувственное тело Джерри через плечо и кивнул Лиаму. Диана выглядела разочарованной.

— Но, парни, — встряла она, — мы же не поняли, откуда наша крошка это узнала.

Оба вампира одновременно переключились на меня. Случайно именно в этот момент Лиам достиг оргазма. Так, вампиры вполне на это способны. Удовлетворенно вздохнув, он сказал:

— Спасибо, Джанель. Хороший вопрос, Малкольм. Как всегда, наша Диана смотрит в корень.

Все три гостя-вампира рассмеялись, словно услышали очень удачную шутку. По мне, она была слишком пугающей.

— Ты еще не можешь говорить, правда, милочка? — Билл сжал мое плечо, словно я могла не понять намека. Я кивнула.

— Я могу заставить ее говорить, — предложила Диана.

— Диана, ты забываешься, — мягко сказал Билл.

— Ах, да. Она твоя, — произнесла Диана, но ее голос не был ни испуганным, ни убежденным.

— Можете нанести визит в другое время, — сказал Билл, и его голос ясно дал понять, что им придется уйти или биться с ним. Лиам встал, застегнул брюки и кивнул женщине.

— Идем, Джанель, нас выгоняют.

Татуировки шевелились на его теле, пока он выпрямлялся. Джанель пробежалась пальцами по его ребрам, словно не насытилась им, и он прихлопнул ее небрежно, точно муху. Она показалась мне огорченной, а не оскорбленной, как случилось бы со мной. Видно, такое обхождение было ей не в новинку.

Малкольм поднял Джерри и без слов понес его ко входной двери. Если кровь, насыщенная вирусом, и заразила его, Малкольм еще не ослаб. Последней шла Диана, перекинув через плечо сумочку и бросая выразительные взгляды вокруг.

— Что ж, оставляю птичек в гнездышке наедине. Было очень весело, милый, — небрежно произнесла она, захлопывая за собой дверь.

Услышав, как снаружи завелась машина, я потеряла сознание.

Никогда раньше за мной такого не водилось, надеюсь, и в будущем не повторится, но, кажется, у меня было некоторое оправдание.

Похоже, я пробыла в обмороке близ Билла довольно долго. Эта мысль оказалась решающей, и мне стоило над ней подумать. Но не теперь. Едва я пришла в себя, как все увиденное и услышанное вновь накатило на меня, и я поперхнулась. Билл моментально перегнул меня над краем дивана. Но мне удалось не распрощаться со съеденным, возможно, из-за того, что его было не так уж и много.

— И так ведут себя вампиры? — прошептала я. В том месте, где в горло вцепился Джерри, оно болело и было покрыто синяками. — Они отвратительны.

— Я пытался перехватить тебя в баре, когда понял, что ты не дома, — сказал Билл. Его голос был нейтрален. — Но ты уже ушла.

Я расплакалась, хотя и понимала, что ничего не смогу изменить. Я была уверена, что Джерри уже мертв, и считала себя причастной к этому, но не могла промолчать, когда он попытался заразить Билла. За столь короткий промежуток времени многое расстроило меня настолько, что я не не в силах была даже решить, от чего начать огорчаться. В течение пятнадцати минут я боялась за свою жизнь и за жизнь Билла (ладно, пусть будет существование), наблюдала за сексуальным действом, которое должно быть исключительно приватным, видела своего потенциального дружка в дрожи кровавой похоти (с ударением на похоти) и едва не была задушена больным геем.

Еще поразмыслив, я дала волю слезам. Я сидела, ревела и вытирала лицо носовым платком, который дал мне Билл. Любопытство по поводу того, зачем вампиру носовой платок, было лишь отблеском нормального состояния, и его тут же смыл поток слез.

Биллу хватило здравого смысла не пытаться обнять меня. Он сидел на полу и был настолько тактичен, что отвернулся, пока я вытирала лицо насухо.

— Когда вампиры живут в гнездах, — неожиданно произнес он, — они зачастую становятся более жестокими, поскольку подстрекают друг друга. Они постоянно видят подобных себе, а это всегда напоминает, насколько они далеки от людей. Вампиры вроде меня, живущие в одиночку, получают больше напоминаний о том, что некогда были людьми.

Я внимала его мягкому голосу, который медленно облекал мысли, словно пытаясь объяснить необъяснимое.

— Сьюки, многие из нас всю жизнь, веками соблазняли и брали. Искусственная кровь и неохотное людское признание не изменят этого за день, да и за десяток лет. Диана, Лиам и Малкольм вместе уже пятьдесят лет.

— Как мило, — сказала я, и в моем голосе звучало нечто, чего я прежде не слышала: желчь. — Золотая годовщина свадьбы.

— Не можешь забыть? — спросил Билл. Его огромные темные глаза становились все ближе и ближе. Его рот был в паре дюймов от моего.

— Не уверена. — Следующие слова сами выскочили из меня. — А я ведь даже не знала, можешь ли ты сделать это.

Его брови вопросительно поднялись:

— Сделать что?

— Ну… — Я замолчала, пытаясь найти более удачную формулировку. За этот вечер я увидела больше грязи, чем за всю предыдущую жизнь, и мне не хотелось добавлять. — Эрекцию, — вымолвила я и отвела глаза.

— Теперь ты знаешь. — Он пытался сдержать удовлетворение. — Мы можем заниматься сексом, но не можем зачинать или вынашивать детей. Тебя не радует, что у Дианы не может быть детей?

У меня полетели предохранители. Я подняла глаза и уставилась прямо на него.

— Не смей смеяться надо мной!

— Ох, Сьюки, — сказал он и потянулся, чтобы прикоснуться к моей щеке.

Я увернулась от его руки и вскочила на ноги. Он не стал помогать мне, что было хорошо, а просто сидел на полу и спокойно смотрел на меня. Клыки у Билла спрятались, но я понимала, что он все еще голоден. Плохо.