Читаем без скачивания Основоположник - Валерий Борисович Шаханов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В надежде взять у счастливчика интервью и выведать секреты фантастического везения к герою потянулись журналисты. Следом двинулись бандиты, представители лженаучных кругов, спецслужб и богемы. Завидную активность проявили предприниматели, обременённые глобальными прожектами, возбудились подстрекаемые сутенёрами фотомодели и верящие в существование чародеев граждане.
Знакомства с Варфоломеем искали многие. На пике его популярности в обществе начали стихийно создаваться группы фанатов, чтобы легче было пробиться сквозь окружение других почитателей. В быстро меняющихся событиях собственной биографии он не заметил, как стал членом семьи важного лица из мэрии, женившись на его единственной и ужасно некрасивой дочери. На свадьбе тесть пожелал молодым нарожать ему внуков, и, втихаря, пообещал оторвать зятю ноги, «если что».
Первое время Варфоломей полностью отдавался работе в подаренной одним из гостей свадьбы строительной компании. Хлопотный бизнес помогал свести к минимуму выполнение супружеских обязанностей и безболезненно покрывать расходы от непрекращающихся попыток повторения рекорда на рулетке.
Позже, чтобы вернуть к себе интерес, Плёвый опубликовал две книги мемуаров «Плёвое дело» и «Плёвое дело 2». Первый том с броской обложкой почти полгода мелькал в руках пассажиров метро. Вторая часть эпопеи была принята читателями прохладно и до подземки почти не добралась.
В хмурое для автора время рядом с ним появился бывший юрисконсульт закрытого военного НИИ Тофик Дундуридзе. Он был одним из немногих, кто расхваливал книжки и с жаром убеждал огорченного Варфоломея создать по мотивам воспоминаний телесериал под общим названием «Варфоломеевские ночи».
Потраченные деньги ни преумножить, ни отбить не удалось, но между бизнесменом и продюсером возникла взаимная привязанность, которая повела их вместе от одного проекта к другому. Варфоломей стал появляться в жюри им же спонсируемых конкурсов красоты, обладателей всевозможных талантов и необычных наклонностей. Имя его мелькало в светской хронике и указах президента страны о награждении официальными знаками внимания.
Бурная, размашистая, как подпись на стодолларовой купюре, деятельность приняла особенно бесшабашный вид после неудавшегося покушения на власть имущего тестя. Предательский выстрел уложил всесильного хозяйственника в реанимацию, где, если верить слухам, он остаётся в коме по сегодняшний день.
Сами собой отпали пошлые договорённости о соблюдении супружеской верности и страхи оказаться без ног. Варфоломей в числе первых рванул к лазурным берегам и заснеженным вершинам дальнего зарубежья, где ему было легко и удобно делать всё то, о чем тяжело мечталось на родной земле.
Странная особенность родины: мешать своим собственным холопам работать на её же благо, заставляла самых активных из них – под видом туристов или паломников – отправляться в разные концы света с надеждой встретить места, где жизнь может быть устроена и по-другому.
Варфоломей закрепился в Лондоне и, на всякий случай, завёл телохранителей. К хвалёной прозорливости Плёвого это уже не имело никакого отношения. Последние годы его строительная фирма продавала в разных городах страны квартиры, существовавшие, главным образом, на красивом сайте в интернете.
Идея принадлежала Тофику Дундуридзе. Он же заранее похлопотал о запасном жилье, предположив, что лучше всего, если оно будет вдалеке от мощного сервера и места основной прописки.
В английском загсе Тофик зарегистрировал новый брак и взял фамилию супруги. Так он стал Тэдом Го. Через какое-то короткое, по Гринвичу, время ему удалось за небольшой по российским меркам магарыч выхлопотать для себя титул сэра. Помог ему в этом чрезвычайно нуждавшийся в деньгах член Палаты лордов, который потом долго просил Тофика сохранить сделку в строжайшей тайне.
Глава четвёртая
ЗВЁЗДНЫЕ ЗВЁЗДЫ
I
В Лондон Маркин и Грот везли в багаже буханку черного хлеба, палку докторской колбасы и два комплекта мемуаров Варфоломея Плёвого, купленных за бесценок на книжном развале. Собранные гостинцы и книжки должны были напомнить беглому олигарху о вкусе и запахе родины, о том, что двухтомной пуповиной он накрепко связан с её просторами.
Поверх других вещей в их общем чемодане стеснялась дюжина фотографий, брошенных в спешке и составлявших то самое портфолио, без которого ни один спонсор не начнёт тратить деньги на раскрутку чужого протеже. На черно-белых снимках Иосиф был проявлен в образе диковинных зверей, определить которых по виду смог бы только ребёнок. Главной же своей приманкой Маркин считал сценарий пятиминутного новаторского клипа под рабочим названием «Писающий мальчик».
Грот до последнего противился сумасбродной идее, посетившей Иосифа в день, когда у гостиницы ему посчастливилось увидеть живьём Жириновского.
– Это я рискую, и рискую, между прочим, самым дорогим, что у меня есть, – возмущался артист, выслушивая целомудренные аргументы друга.
– Может, всё-таки погодил бы рисковать, – пыталась образумить «своего Маркина» импульсивная и, в отличие от Лёшки, склонная к авантюрам Виктория.
– Зря, зря летим. Бабки впустую палим, – кудахтал продюсер весь путь до Хитроу.
Строгие английские пограничники, виды города на Темзе-реке, непривычная, сбивающая с толку изнаночная транспортная суета чужой столицы, на время отвлекли скептические мысли Алексея о хвалёном альтруизме бывших соотечественников. О напрасных хлопотах он вновь стал думать, когда искателей спонсорской помощи надолго оставили одних в переговорной комнате лондонского офиса Варфоломея Плёвого. Сопровождавший их из аэропорта клерк показал место, куда допускалось скинуть багаж, и удалился, буркнув на прощание: «Wait»4.
– Не даст бабок, не даст… – беспрестанно нудил Грот, елозил на гладком кожаном диване и периодически прикладывался к виски, початая бутылка которого, то ли специально, то ли по ошибке, была оставлена хозяевами среди напитков на небольшом столике у окна.
Алексей приметил бар ещё с порога, и как только руки его освободились от поклажи, двинулся к нему, осмотрел этикетку с надписью «Jack Daniel’s», а затем выбрал себе стакан, проверив каждый на свету.
– Чистые. Будешь? – спросил он Иосифа, приподняв бутылку с пламенеющим в ней напитком.
– Поменьше хозяйничай. Не дома.
– Да ладно. Не обеднеют, – пропустил замечание мимо ушей Грот и устроился со стаканом в углу дивана.
Иосиф кинул на друга мимолётный взгляд, но заострять ситуацию не стал. Сам он несколько раз просил у секретарши кофе и пил его не спеша, едва касаясь губами края миниатюрной белой чашечки. Шикарная манера употребления напитка была взята им у маститых киношных коллег, воплощавших на экране роли симпатяг-суперагентов и мечтательных влюблённых. Разместившись в мягком кресле, Маркин с серьёзным видом листал второй том «Плёвого дела» и изредка посматривал в сторону друга, уже третий раз освежавшего содержимое широченного стакана.
– Кончай бухать, – наконец гаркнул он. – Не рассчитаешься потом.
– Да я чуть-чуть, чтобы мандраж снять, – оправдался Лёшка и снова запричитал:
– Напрасно мы приехали.
Варфоломей Плёвый ворвался в переговорную комнату с
