Читаем без скачивания Полёт совиного пёрышка - Арина Предгорная
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– У нас за это тоже лишают жизни. Всё так. Но пока я придерживаюсь мнения, что Блору указали на меня ошибочно. Это не отменяет всего остального и моего желания свернуть ему шею, но…
Я чуть наклонилась вперёд.
– То есть… Ты не совершал ничего такого, чтобы…
– Ничего такого, – уверенно, жёстко даже, перебил Рене. – Я не убийца, не вор и… нет, я не понимаю, о каком наказании говорил тот маг.
Вздохнул, запустил пальцы в подсохшие волнистые пряди. Я выбралась из-за стола, покопалась на туалетном столике и протянула ему свою расчёску. Сыч посмотрел на неё с долей комичного недоумения, но воспользовался по назначению, а я в очередной раз подумала, что слепое доверие – это всё, что у меня есть. Не торопясь возвращать мне расчёску, сыч крутил и крутил её в руках, и вдруг спросил, не поднимая глаз:
– Дэри, я, быть может, скажу что-то, что у вас может быть принято…словом, я не имею намерений оскорбить или обидеть, но… я давно тут и хотел бы считать твой дом немножко и своим домом, хотя это, конечно, неуместно… Как раз об этом доме, о замке. Представляю, каким он был в годы расцвета, а теперь как немощный старик. Комнат, пригодных для жилья, мало, ты экономишь на освещении и отоплении, часть перекрытий и стен нуждается в ремонте, лестница, ведущая в подземелья, обвалилась, пользоваться ей нельзя…
– Есть другой ход в подземелье, – вставила я.
Замечания сыча не уязвляли, отнюдь. Надо быть слепым, чтобы не видеть, в каком состоянии сейчас некогда крепкий и величественный Бейгор-Хейл.
– Но ты живёшь здесь с горсткой слуг, – продолжал Рене, трогая пальцем зубья расчёски. – Не зовёшь гостей, не ездишь никуда сама. А ведь ты – молодая девушка и внешность имеешь такую, что от поклонников не должно быть отбоя… Но ты выбрала этого, скажу прямо, неприятной наружности, давно проводившего молодость субъекта, который, судя по всему, не слишком-то щедр с тобой. Об отсутствии внимания молчу: он появляется здесь так редко, что смысл в таком любовнике я решительно не нахожу, то есть…
– В… любовнике? – удивилась я.
Рене забавно смутился, потрогал неуловимо напоминающий птичий клюв нос.
– Может, я не то слово подобрал, подзабыл логнос с годами…
– Слово правильное по звучанию, но неверное по определению, – возразила я, чувствуя, что, несмотря на попытки сыча выражаться тактично, всё-таки задета. – Ты всё это время принимал меня за содержанку?
– Нет! То есть…
Рене нервно постучал себя по коленке зажатой в руке расчёской.
– То есть принимал, – ехидно улыбнулась я. – Хотя сам же отметил, что содержания мне – с воробьиный чих. При этом пусть малая часть комнат, но всё же снабжена магическими светильниками, а они не дёшевы, и для нагрева воды тоже используются магия. Впрочем… всё это мелочи. А то, что прислуга, обращаясь и ко мне, и к этому немолодому неприятному «субъекту», использует одинаковое имя, ты упустил?
Сыч нахмурился, напрягая память.
– Одинаковое..?
– Дэйна Уинблейр и дэйн Уинблейр… дэйн говорит о благородном происхождении, но это сейчас неважно. Верген – мой муж, Рене.
Я подняла повыше манжету блузки, демонстрируя сычу брачный браслет. Надавила пальцем на запястье, чтобы бледный в спокойном состоянии узор проступил ярче.
– Р-р-рох-х-х…
– Возможно, и он тоже, – согласилась я. – Я не уверена в значении этого слова.
– Дэри, прости, я не то подумал! Я вообще не знал, что думать! Я ни разу не осуждал тебя за такой выбор, но не понимал!.. Вы явно не испытываете друг к другу тёплых чувств, но при этом ты с ним… – Он неловко махнул рукой в сторону кровати, и я немедленно залилась краской стыда. – И он не выделяет средства на восстановление замка, не возит тебя на приёмы, даже просто на чай к подруге или прогулку. А ты… Мне очень жаль, если ты вынуждена… Ты красива, тебе нужны общество, музыка и танцы, а не разговоры с глупыми совами.
– Так уж вышло, – сказала я, пытаясь свернуть этот разговор. Даже комплимент оставил равнодушной: я не помнила, как выглядела до изменения внешности, хотя это изменение было не сильным. – Ты ведь знаешь… хоть это ты знаешь, да? Что я регулярно принимаю разные эликсиры, потому что серьёзно больна; не очень-то мой недуг позволяет развлекаться в бальных залах и на чаепитиях подруг.
У меня и подруг-то не осталось после несчастья, постигшего нашу семью.
– Это я понял, – сконфуженно заверил Рене. – Как ты пьёшь что-то из разных склянок, видел. Но что это за недуг? Почему он мешает тебе покидать замок хотя бы ненадолго? И как? Как родители отдали тебя за такого…
– Неприятного субъекта, – ещё раз подсказала я. – Они и не отдавали, Рене; их давно нет в живых. Я сама согласилась на этот выбор, так вышло. И то, что Верген крайне редко приезжает в Бейгор-Хейл, меня очень устраивает, без него я хотя бы немножечко…ненадолго чувствую себя свободной.
– Ничего не понимаю, – нахмурился сыч.
Я тускло улыбнулась.
– Как-нибудь расскажу, ты только… договаривайся со своей птицей, чтобы почаще выпускала тебя.
Рене вернул мне тусклую кривоватую улыбку.
– Дэйна Уинблейр… Дэри Уинблейр? Так полностью? А та женщина, твоя родственница, называла то Дэри, то Гертой, как будет правильно? И почему ласточка? – вдруг вспомнил «внимательный» к деталям сыч.
Мужа от любовника отличить не сумел, а разницу в звучании имени уловил! И я снова подумала о доверии. С одной стороны, за полтора года обитания в замке он много что видел. Но могу ли я рассказать Рене всю правду? И разве упомнишь теперь, как именно звала меня Ализарда наедине, не при слугах? То есть Дэри – только личное, тайное имя, даже при Вергене она
