Читаем без скачивания Преподобный Феодор Студит. Книга 3. Письма. Творения гимнографические. Эпиграммы. Слова - Феодор Студит

531. К чаду Дорофею (II, 197)[1535]

Добро не может скрываться.

И из письма, недавно написанного тобою, возлюбленное чадо, узнал я доверенность и любовь твою к нам, смиренным, что служит признаком истинного послушания, хотя мы и грешны, и ничтожны. Да пребываешь ты в этом и впредь, благоугождая Господу и сияя добродетелью в братстве своем и между другими многими. Ибо добро по природе своей не может скрываться, но когда кажется наиболее сокрытым, тогда и делает явным того, кто совершает его, так что он становится как бы градом Божиим, по Писанию (Пс. 47:9).

Хлеб еретический не есть Тело Христово.

Впрочем, об этом довольно. О том же предмете, о котором ты упомянул, то есть о поминовении такого-то, ты должен сам по себе знать, что если имевший прежде общение с ересью по страху человеческому покается при смерти, (795) приняв, например, епитимию [Col. 1597] от кого-нибудь и таким образов вступив в общение с православными[1536], и в этом состоянии скончается, то естественно поместить его в помянниках православных, так как Благой Бог наш, по великому человеколюбию, принимает кающегося и в самый последний час и там судит его. Поэтому, если так было, то не запрещается совершать литургию по нем пред Богом. Если же не было ничего такого, но, находясь в общении с ересью, он не успел причаститься Тела и Крови Господней (тот же хлеб еретический и не есть Тело Христово), то нельзя дерзнуть сказать, чтобы можно было делать [Евхаристическое] собрание (σύναξιν) по нем (ибо божественное не может быть обращаемо в шутку), дабы молящийся о нем не услышал: просите, и не получаете, потому что просите не на добро (Иак. 4:3). Другого ничего не имею сказать, сколько могу понимать истину. Что общего у света с тьмою? (2 Кор. 6:14). Не может быть помещаем между православными не имевший общения с Православием, по крайней мере, в последний час. Ибо где он застигнут, там и будет судим[1537], и с каким напутствием отошел в жизнь вечную, так и будет считаться.

Важность Причастия в последний час.

Молись же обо мне. Приветствует тебя господин архиепископ и братия твои. Находящихся с тобою братий приветствую как сынов моих, равно и госпожу Феклу, как дочь во Христе.

532. К Михаилу и Феофилу, императорам (II, 199)[1538]

Боголюбивейшим и благочестивейшим императорам, Божией милостью августам и самодержцам, оправдание и объяснение от рассеявшихся здесь и там.

Имеющим разум известно, что Царь всех Бог для того даровал царское право на земле и имя (796) человеческой природе, чтобы по подобию небесного и земное, имея мир и спокойствие, согласно возносило Ему славословие и поклонение. Эти бразды получив по судьбам Божиим, ваша христоподобная держава справедливо пригласила нас, нижайших, вступить в беседу с нашими противниками в учении веры, чтобы вам узнать отсюда, которая сторона чтит правду, и этой стороне предоставить победу, чтобы между нами не было разделений, но все имели одни мысли православно (ср. Флп. 2:2). Поэтому мы восхвалили ваше желание знать веру и превознесли похвалами миролюбивое намерение, стремящееся таким образом доставить пользу и спасение подданным. Да будет вам воздаяние за это, во свете светлость неизреченная и в царстве царствование бесконечное!

Но, доблестнейшие и боголюбивейшие владыки, это великое и превожделенное дело не может совершиться так просто и легко, ибо при величайших делах являются и величайшие затруднения. Что же именно? Во-первых, то, что противники наши в течение долгого времени и на соборных собраниях утвердились в своих мнениях, а нам апостолами и отцами запрещено входить в собеседование о вере с людьми, так закосневшими. Потом то, что и суждение о нем принадлежит не иному кому-либо, а только одним получившим эту власть от Господа чрез Духа, при содействии и подтверждении от вас, [Col. 1601] преимущественно призванных к этому от Бога. А каково здравое и непорочное учение нашей христианской веры, это нужно изложить.

Исповедание веры.

Мы веруем во единого Бога, в Отце и Сыне и Духе Святом поклоняемого и спрославляемого, в преславную, вседетельную и начальную Троицу, по преданному нам от святых трехсот восемнадцати отцов боговдохновенному символу[1539], (797) которым ниспровергается всякая ересь и от которого зависит всякий святой Собор, как ветви от корня и ручьи от источника. Отсюда Второй [Собор] прояснил изречение Господа о Духе[1540]. Потом Третий[1541] провозгласил святую Марию Богородицей, как родившую Самого единородного Сына Божия. Затем Четвертый[1542] изложил догмат, что Господь наш Иисус Христос состоит из двух [природ] и в двух природах в одном Лице. После того Пятый[1543], подтвердив прежде него бывший Собор[1544], предал анафеме Оригена и последователей его проипарктитов[1545]. Потом Шестой[1546] учил, соответственно двум природам, о двух волях и двух действиях в одном Христе. Наконец, Седьмой[1547], следуя бывшим до него Соборам, так как все естественные свойства в одном Христе двояки, провозгласил Его неописуемым по невидимой природе и описуемым по видимой, истина чего основывается на доказательствах четырех родов: на естественном соображении, на отеческих свидетельствах, на соборных определениях и на древнем обычае[1548]. По естественному соображению – например, из слов евангелиста Иоанна, который говорит: и Слово стало плотию, и обитало с нами (Ин. 1:14). Если же Слово стало плотью, то очевидно, что Оно, как Слово, неописуемо, а как плоть – описуемо. И обитало с нами; иное – Обитающее, а иное – обиталище: по одному Он может быть описуем, а по другому выше описания. Ибо по каким признакам видно будет, что Он стал человеком, если Он естественно не получил свойства изображаемости, которое есть первое в действительном человеке и по уничтожении которого не будет человека? Но Он есть истинный человек; следовательно, как человек Он описуем, оставаясь неописуемым как Бог. Таким же образом Он стал посредником между Богом и людьми (1 Тим. 2:5), как соединяющий в Себе обе крайности, как являющийся тем и другим и имеющий свойства обеих природ, из которых состоит, в одном Лице без недостатка, получив от Отца вместе со всем и неописуемость, как Он Сам сказал: все Мое Твое, и Твое Мое (Ин. 17:10), а от Матери вместе со всем и описуемость, как написано: не (798) Ангелов восприемлет Он, но восприемлет семя Авраамово (Евр. 2:16). Поэтому Ему надлежало во всем уподобиться братьям. Если уничтожить одно свойство в какой-нибудь природе, то вместе по необходимости [Col. 1604] уничтожаются и все однородные свойства, а по уничтожении свойств, очевидно, уничтожаются и самые природы, которым они принадлежат. Свидетель этому слову священномученик Иустин, который в одном месте говорит: «Ничто из существующего не останется тем, что оно есть, если не достанет одного и только одного из существенных свойств его»[1549]. И следовательно, по этому новому предположению, было бы тщетно учение нашей веры. Согласно с евангелистом и апостол говорит следующее: он, будучи образом Божиим, не почитал хищением быть равным Богу; но уничижил Себя Самого, приняв образ раба (Флп. 2:6–7). Если же Он, будучи образом Божиим, принял образ раба, то, без сомнения, будучи образом Божиим, Он не изображается, потому что Божество непостижимо; а как принявший образ раба, Он изображается. Потому что образ раба подлежит постижению и чрез прикосновение, и по цвету. Как же веровать, что Он стал подобным человекам, если Он не может изображаться, подобно людям? Как сказать, что Он по виду стал как человек, если Он не будет усматриваться написанным в образе человеческом?

Видите, тишайшие, как Тому, которому надлежало во всем уподобиться братиям (Евр. 2:17), подобно которым Он и принял плоть и кровь, необходимо и изображаться подобно им; а если нет, то Он не уподобился им, и лжет сказавший это, и естество Его неодинаково[1550]. Между тем Сам Бог и Слово в одном месте говорит: а теперь ищете убить Меня, Человека, сказавшего вам истину, которую слышал от Бога (Ин. 8:40). Неизображаемый никогда не назвал бы себя человеком; и тот, кто может быть убитым, не может быть неизображаемым, ибо одно следует из другого и подтверждается другим. Он есть умерщвленный по плоти, оживший же духом, как сказал блаженный Петр (1 Пет. 3:18). Что значит это, как не сказать, что изображается по плоти изображенный Духом? Он сказал: ядущий Меня жить будет Мною (Ин. 6:57). А (799) неописуемый не мог бы сказать, что Он вкушается, если только Он не есть призрак. Если же это мы допустим, то впадем в заблуждение манихеев, отвергнув великое таинство благочестия (ср. 1 Тим. 3:16). Ибо тот[1551] говорил, что Сын на горе в видимом и невидимом явил Свою сущность, имеющую не две природы, но одну. Так и утверждающие, будто Христос неописуем, как признающие в Нем одну природу, оказываются последователями его мнения. Ибо что неописуемо, то и бестелесно. С другой стороны, при описуемости одно Лицо Христа не разделяется на два лица, как некоторым кажется. Ибо содержание образа и первообраза ипостасно не разделяется, но по сущности они различны. Так премудрый Дионисий говорит: «Одно в другом, кроме различия по сущности»[1552]. [Col. 1605] Так и относительно Животворящего Креста никто не скажет, что крестовидный образ есть нечто отличное от первообраза его, кроме только различия по существу; пример близкий и истина беспрекословная.