Читаем без скачивания Званый ужин - Анна Дэвис

Клэрри вмиг стала похожа на получившего пинка спаниеля.

— Прости, — сказала она. И добавила после секундного раздумья: — Но что я такого сделала, Тильда?

— Боже, дай мне силы, — пробормотала та, схватив Клэрри за плечи. — Что сделала? В данном случае… в данном, конкретном случае ты сравнила меня с рыбой — скользкой, тусклой, раскормленной, мерзкой рыбой. Только и всего.

— Да? — Клэрри уронила голову. — Но я совсем не это имела в виду.

Отговорка? Тильда пыталась уловить в щенячьих глазах лукавство, но их взгляд был чист. Нехотя Тильда вернулась к аквариуму, где Клэрри вновь ткнула в жирную тварь:

— Смотри, как она трудится, пока все остальные рыбки бездельничают. Она одна поддерживает чистоту, уничтожая весь мусор, чтобы другие могли плавать и играть в воде, где им ничего не мешает. Вот почему я и хотела назвать ее твоим именем.

И Тильда оттаяла.

Клэрри медленно открыла глаза. Ослепленная ярким светом, зажмурилась и с минуту лежала в темноте, пытаясь сообразить, что происходит. Одно бесспорно: поскольку она только что проснулась, значит, какое-то время спала. Клэрри вытянула руку вправо, надеясь найти знакомое теплое тело Морриса, но ладонь лишь вынырнула из-под покрывала, в холод.

Она повернула голову, чтобы избежать слепящих лучей, и осторожно подняла веки, будто выпуская новорожденную змейку из скорлупы. Человечек в черном пальтишке завис метрах в двух от пола. У него не было головы, но он не желал Клэрри зла, угрозы от него не исходило. Когда глаза Клэрри привыкли к свету, человечек превратился в ее черную футболку, повисшую на гвозде от картины. Клэрри повернула голову в другую сторону и увидела зеленые шторы в ромашках. Значит, то был не сон. Все правда.

Она в зеленой спальне, в доме Алекса. Тильда с Круэллой уложили ее в постель. Клэрри смутно помнила руки, раздевшие ее, старательно лишившие уютного мохерового тепла, прежде чем опустить на стылую простыню. А сколько она проспала?

В щель между шторами не пробивается ни лучика. Значит, сейчас ночь, а ослепил ее светильник, оставленный включенным на прикроватной тумбочке. И все же — сколько она здесь пробыла? Ушли, ли гости? Кто еще не спит в доме кроме нее? Возможно, она проспала всю ночь и целый день? Быть может, сейчас уже следующая ночь? Что ж… есть только один способ узнать — подняться и пройти по дому. Клэрри откинула покрывало, села на кровати. Голова чуть кружилась, горло саднило — должно быть, от кашля. Она опустила ноги на умиротворяюще пушистый ковер. Сон не освежил ее, не добавил сил; тяжелая голова, казалось, была сделана из дерева — из сосны, например, или даже из дуба, как гигантский круглый стол Тильды. Клэрри представилось, что вокруг ее головы расселись гости и наслаждаются ужином, звякая ножами и вилками до того громко, что ушам больно.

Дрожа от холода, Клэрри поискала глазами, во что бы одеться. На ней остались одни трусики. Мохеровое платье исчезло, а снять с гвоздя свою футболку она не решилась — ведь тогда на стене открылось бы пятно от жуткой репродукции Ван Гога. Съежившись и растирая покрытые мурашками руки, она наконец заметила белый банный халат на двери ванной, нырнула в него, и ей сразу стало тепло.

У выхода Клэрри помедлила немного, согревая в ладони круглую медную ручку, прежде чем повернуть ее и ступить в коридор. Дверь, на ее счастье, открылась почти бесшумно. На площадке третьего этажа горел свет. Клэрри была удивлена — она ожидала полной темноты. Наверное, специально для нее оставили, чтобы не упала с лестницы, если вздумает бродить ночью по дому. Как предусмотрительно. Она миновала две двери, остановилась на верхней ступеньке, взялась за полированные деревянные перила и медленно двинулась вниз, как можно тише, чтобы не разбудить Тильду и Алекса.

Второй этаж был погружен во мрак. Клэрри слышала тиканье напольных часов, но разглядеть стрелки не позволяла темнота. Она провела ладонью по стене в поисках выключателя. Безуспешно. А куда ей, собственно, идти? Клэрри и сама толком не знала. Быть может, на кухне осталось что-нибудь от ужина? Кажется, голод проснулся. Клэрри давно не вспоминала о еде; а чувство голода, оказывается, приятно. Хотя… шарить в холодильнике без спросу… это ведь неприлично? В конце концов, она не у себя дома. И кухня здесь не ее, и все, что в холодильнике, принадлежит не ей, а Тильде. И Алексу, конечно. Если они еще не спят, можно спросить разрешения. Где их спальня? В какую замочную скважину заглянуть, к какой щелке в двери приложить ухо, чтобы услышать похрапывание и сонное дыхание?

Что это?! Голоса? Один из них — наверняка голос Тильды. Значит, они все-таки еще не спят и можно спросить разрешения поесть. А вдруг Тильда даже спустится вместе с ней на кухню и что-нибудь разогреет? Или Алекс предложит кружку горячего молока с ложечкой меда — Моррис всегда так делает, если ей приснится кошмар или мучает бессонница. Горячее молоко с медом. Вот было бы здорово. Как будто она снова дома, с Моррисом…

— Я тебе говорила, какое ты чудо? Говорила?

Клэрри верно вычислила дверь. В крохотную щелочку пробивался свет. Ей было капельку стыдно подслушивать. Не дай бог попадет на любовную сцену. Тильда с Алексом были явно не в ладах весь вечер и сейчас, наверное, ищут примирение в объятиях. Очень может быть, что они уже в постели и…

— Конечно, радость моя. И не раз. Но комплиментов много не бывает.

А голос не Алекса! Там женщина. Круэлла. Она еще здесь? Почему? И что делает в спальне, с Тильдой?

Клэрри прижалась лицом к двери, заглянула в щелочку. И вовсе это не спальня, а ванная, с белым мраморным полом. Здесь все белое и сверкает, будто вырезано изо льда. Круэлла сидит на краю ванны с сигаретой в руке, время от времени стряхивая пепел в раковину. Тильды не видно. Нет, вот она — шагнула вперед, зажав сигарету в зубах, и наклонилась к Круэлле — прикурить. Потом выпрямилась и затянулась так глубоко, что Клэрри не удивилась бы, увидев сноп искр, разлетевшийся от горящего кончика. Тильда стояла вполоборота к двери, но, вынув сигарету изо рта и шумно выдохнув, она улыбалась — Клэрри в этом могла поклясться.

— Не забыть бы перед уходом открыть окно и включить вытяжку. Алекс взбесится, если дым учует.

— Из-за какой-то сигареты? Ради всего святого, Тильда!

— Для тебя, возможно, это просто сигарета, Джуди, а для меня куда как больше.

— Упаси нас господь от заботливых супругов!

Развернувшись, Тильда пристроилась на краешке раковины и теперь смотрела прямо в глаза Клэрри.

Клэрри съежилась в испуге, но Тильда ее, похоже, не видела.

— Как по-твоему, с ней будет все в порядке? — спросила Тильда. — Не то чтобы я в восторге от ее приезда, но ей и впрямь было плохо. Может, стоило послушать Тэкстониху и вызвать врача?