Читаем без скачивания Осел и морковка (СИ) - Анна Стриковская

Но он не соврал, я почувствовала, что имя было настоящее! Демоны! С кем я связалась! С уголовником, которого разыскивает полиция! С магом — уголовником!

Стоп. А я кто такая? Пройдут сутки, и меня тоже начнут разыскивать. Развесят на столбах афиши с описанием… И чем я тогда лучше Армандо?

Я попыталась вспомнить, за что его ловили. Кажется, ни убийств, ни грабежей, ни изнасилований за ним не числилось, я бы запомнила. Что же он такого сделал, что ради него по всей стране была поднята на ноги полиция?

Подобные мысли плохо сказывались на скорости моей ходьбы, Армандо даже пришлось меня подбодрить.

— До ночлега всего ничего осталось. Давай веселей, Дина!

Что? Дина? Он сократил мое имя? О нет! Диной меня во всем мире звали двое: Антонио и моя бабушка. Она, кстати, и настояла на том, чтобы меня назвали так вычурно. Сокращать Армандину до Дины придумала тоже она, родители звали меня Ари. Потом так стал называть меня мой муж, а вот теперь чужой человек, с кем я знакома всего — ничего и которого опасаюсь.

Запретить ему звать себя Диной? Глупо. Мне не нужны конфликты на ровном месте. Пусть зовет как хочет, это не имеет значения. Я все равно собиралась сменить имя. И все же… Сердце вздрогнуло, когда он произнес "Дина" своим хрипловатым голосом.

Незадолго до заката мы наконец добрались до места. В густом смешанном лесу стоял домик.

Когда Армандо остановился, простер вперед руку и сказал: "Ну вот, пришли", я поначалу подумала, что он шутит. Вокруг были деревья, кусты и никакого намека на жилье. Пока он не ткнул меня носом, я никак не могла уразуметь, что вот этот холмик и есть крыша дома.

Поначалу я боялась, что это землянка, но нет. Домик стоял на высоких сваях, только они были вбиты в дно довольно глубокого оврага. Если туда не спускаться, избушки не найти ни за какие коврижки. Входа было два: люк в крыше и нормальная дверь с крыльцом и лестницей. Мы вошли через люк.

Внутри была одна — единственная комната с печкой по центру, которая логически делила пространство на кухню, и место для всего остального.

Стол, три колченогих табуретки, низкий широкий топчан, покрытый заплесневевшими вязаными деревенскими ковриками, полка с посудой на стене — вот и все убранство. Бросалось в глаза, что тут давным — давно никто не жил.

— Добро пожаловать! — возгласил Армандо, — Я прожил здесь не самое ужасное время своей жизни. Надеюсь, и тебе тут будет неплохо.

— Ну уж точно не хуже чем в тюрьме, — буркнула я.

— Оптимистка! Пойдем, я тебе покажу, где брать воду и как топить печь. Дрова, помнится, у меня оставались.

Мы вышли на этот раз через дверь. Длинная приставная лестница спускалась на дно оврага. Там в глине была вынута здоровая полость, в которой действительно кто‑то сложил дрова. Только вот от времени они хорошо подгнили, на топку годилась едва ли половина. Армандо набрал относительно годных полешек, поглядывая при этом на меня. А что я? Магией воду греть не дам, пусть не надеется. Колдовать вообще следует поменьше, чтоб не засекли.

А еще в пещерке нашлись два металлических ведра. Очень кстати. В овраге били ключи, так что с водой проблемы не возникло: она была чистейшая и очень вкусная. Продуктов, правда, припасено не было, но об этом можно подумать и завтра.

Армандо затопил‑таки печь и показал мне вмазанный в нее котел для воды. Если будет желание принять душ, надо только его наполнить. Размечтался! Пусть сам ведра таскает.

Я отмахнулась и достала с полки чайник. Пусть у нас еды немного, зато можно наконец выпить чаю. За чашечкой и разговор лучше идет, язык сам развязывается.

Мы оба достали все, что у нас осталось из съестного… Немного вяленого мяса, пирог с вареньем и кекс я разделила на два раза: утром тоже есть захочется. Наконец, когда еда была разделена, чай заварен и налит, а за окном сгустились сумерки, я приступила к расспросам.

— Скажи, Армандо, а откуда ты меня знаешь?

Глава 5

Девчонка начала с самого неудобного вопроса. Нет бы спросить для начала что‑нибудь вроде: А что это за избушка? Ткнула в самое больное место, паршивка. А он так долго оттягивал этот разговор и уже стал надеяться, что тема рассосется сама собой. Но нет, малышка всю дорогу шла молча, стиснув зубы, и ни на минутку не забывала о том, что хотела узнать.

Армандо решил немного потянуть время. Сказал:

— Для ответа на твой вопрос нам стоит еще разочек познакомиться, — и скинул личину, — Позволь представиться еще раз: Армандо Бастиан, мастер иллюзий из прекрасного вольного города Кармеллы.

Девушка от удивления широко распахнула глаза и рот. Затем, как ей казалось, все поняла. Рот закрыла, глаза сузила и спросила обманчиво спокойным тоном:

— Ты Армандо Бастиан, маг, который дезертировал? Я тебя помню.

Парень скинул личину и я сразу его узнала. Не портрет на плакатах, эту физиономию я видела живьем в очень памятный для меня день. Я провожала Антонио, а этот тип стоял совсем рядом и смотрел на нас, вернее на меня, с жалостью. Было обидно и в то же время его чувства представлялись мне логичными: я отпускаю своего мужчину туда, где его могут убить, рискуя остаться в одиночестве.

Теперь я вижу больше и глубже. Армандо уже тогда понимал, что эта авантюра добром не кончится. Парней гнали на смерть. Антонио не могли убить, его должны были убить. Только… как этот красавчик жив остался? Сбежал и бросил товарищей? Бросил моего Антонио? Почему он жив а мой муж погиб?

И тут я отчетливо вспомнила, что было написано на том самом розыскном плакате. Парня искали за дезертирство. Выходит, он сбежал прежде, чем всех ребят отправили в Долину Магов.

Размышляя так, я рассматривала истинное лицо Армандо как картину. Он прав, что скрывает свою настоящую физиономию. Эти черты так просто из памяти не выветрятся, не то, что его личина, которую перестаешь помнить, стоит отвести глаза.

Узкое, длинное лицо, желто — зеленые глаза под сросшимися на переносье бровями смотрят внимательно и зорко, нос как клюв хищной птицы, да еще набок свернут, зато губы, хоть и довольно узкие, красивого очерка, и зубы ровные, крупные. Некрасивое лицо, но на редкость приметное. Лицо мага. Такое не то что за три, за сорок три года не забудешь., а у кортальского правосудия не только длинные руки, но еще и хорошая память.

Надо было что‑то сказать, и я сказала:

— Ты Армандо Бастиан, маг, который дезертировал? Я тебя помню.

Маг все продолжал всматриваться в мое лицо и молчал.

А что он вообще тут делает? Сказал же: мастер иллюзий из вольного города Кармеллы, я не ослышалась? Кстати, о вольных городах я не подумала, когда решила бежать, а напрасно. Говорят, в той же Кармелле или Афросилайе ведьм не обижают. Только вот добраться туда… Эх, как же я была неправа, когда не любила географию!