Читаем без скачивания Неслучайная мама для дочки миллионера (СИ) - Дали Мила

Красивый он все-таки. Богдан Александрович.

Сворачиваю инстаграм, открываю мессенджер, создаю ветвь для переписки с номером Царёва и развлекаюсь. Выдумываю сообщения, стираю и опять печатаю. С каждым разом все смелее и смелее.

“Котик, как освободишься с работы, заскочи в магазин и купи вишни. Три кило и ни грамма меньше. Потому что я богиня и так захотела! Я надену самый лучший пеньюар и буду ждать тебя у камина…”

Автомобильный гудок адским эхом доносится совсем рядом. Подскакиваю, чуть не роняю телефон, ошалело моргаю на тачку с желтой шашечкой такси.

- Девушка, не вы загород едите?

- Я. Зачем же так пугать?

Возмущаюсь, поправляю на плече сумку, опускаю взгляд на экран телефона. Отправила. Случайно отправила ересь господину. Охаю, сначала наблюдаю, как Богдан появляется в сети, тут же лихорадочно жму, чтобы удалить сообщение, но не успеваю. Две галочки загораются синим, как приговор.

- Девушка, вы идете или как?

Этот еще. Водила. Спасибо.

С досады фыркаю и топаю ногой. Да чтоб тебя…

На согнутых коленках марширую в тачку, падаю на заднее сиденье, хлопаю дверцей. Весь путь ёрзаю, в зад точно иголки вонзаются, то и дело проверяю потухший экран, но Богдан ничего не пишет в ответ.

По элитному коттеджному поселку авто не едет, а словно парит. Ни кочки, ни ямочки, дивные пейзажи, но я не нахожу в них восхищения. И так было неуютно в особняке Царёва, а сейчас вдвойне. Я выхожу из такси, жму на кнопку у ворот и прошмыгиваю во двор. Быстрым шагом миную территорию, захожу в дом.

Инна, скорее всего, умотала в спортзал и вернется к обеду.

На третьем этаже мою руки, переодеваюсь в форму, собираю волосы в балетную шишку. Я направляюсь в детскую, оставляю негатив за порогом, перед тем как поздороваться с Александрой.

Самара временно меня подменяла, только увидев, корчится:

- Поскорее бы госпожа тебя выгнала.

- Меня принял на работу Богдан Александрович.

- И что? Инна – мать и она найдет способ, как избавиться от такой няньки.

Отстраняется от колыбели и удаляется вон. Не обращаю внимания на кичливую служанку, а сразу посвящаю себя ребенку.

Странно, ведь именно детская кажется мне самым безопасным местом в отсутствие Богдана. Когда я рядом с малышкой никто не смеет к нам приближаться и физически вытворять гадости. В девятнадцать тридцать мы с Александрой расположились на диване, развиваем мелкую моторику рук, играем в секретики.

- Сашулька, скажи, Ле-ра. Ну? Ле-ра.

- Па-па.

- Тоже верно. Он скоро вернется, надеюсь, без вишни…

Александра зевает и трет кулачками глаза. Неслыханное явление, на радость мне, ведь не придется исхитряться и чуть ли не плясать с бубном возле колыбельки.

Переодеваю Александру в навороченный мягкий костюм с зайцами, помещаю в кроватку сама на стуле рядом. Включаю мобиль под балдахином. Пластиковые лошадки на цепочках начинают вращаться по кругу, и комнату заполняет приятная успокаивающая мелодия.

Облокачиваюсь на боковину кроватки, подпираю щеку, у самой глаза закрываются. Медленно моргаю, бездумно залипаю в стенку напротив. Точно свалюсь.

Приходится встать. На цыпочках крадусь к окну, отодвигаю шторку. Всю дремоту на раз отшибает, а кровь разбавляется адреналином, когда с высоты второго этажа я замечаю дорогущий Мерседес Царёва.

Глава 12.

- Баю баюшки-баю, стоит Лера на краю… скоро явится Волчок и укусит…

Черт. Дверца белоснежного авто распахивается и едва оттуда показывается макушка Богдана, как я тут же задергиваю штору. Дрыгаюсь как обожженная. Отбегаю, на панике машу руками. Всё.

Я затаилась, притихла в детской сидя на краю диванчика. Согнулась в три погибели, оперлась локтями себе в коленки, грызу от волнения ногти. Прислушиваюсь к каждому шороху, и мелодия мобиля теперь вовсе не успокаивает.

Хоть бы Царёв, как всегда, послал ко мне Самару, чтобы она отдала вольную до следующего утра. Даже прихвостне я сейчас обрадовалась, лишь бы не гореть со стыда.

Покачиваюсь из стороны в сторону, а потом замираю. Я различаю четкие, громкие шаги, подобные военному маршу. И они точно непохожи на подкрадули Самары. Задерживаю дыхание, когда дверь в детскую плавно открывается.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Я вижу запястье опутанное сеткой цветных тату и рукав брендового костюма, темную мускулистую фигуру, выше светлые медовые волосы в идеальной укладке. Не в силах от позора смотреть, краснею, виновато вжимаю голову и опускаю взгляд. Теперь мои глаза отслеживают туфли Царёва, отмеривают его шаги.

Он проходит в комнату и останавливается напротив. Ничего не говорит и эта нависшая между нами пауза давит похуже любого пресса. Вздрагиваю после целлофанового шуршания и вижу черный пакет, брошенный господином на пол возле.

Пару раз моргаю, чтобы удостовериться в реальности происходящего, робко поднимаю взгляд и встречаюсь с каменной миной Царёва. Что ни на есть. С холодным магнетическим взором, пронзительным до глубины души. С губами без намека на улыбку и общей атмосферой накала. Он словно разобрал меня по крупицам, изучил, мысленно казнил. Судя по всему, Царёв крайне недоволен, однако…

Удивленно таращусь в ответ на немую сдержанность Богдана. Тот лишь резко выдыхает, разворачивается и невозмутимой скалой выходит из детской.

Едва дверь закрывается, как я подскакиваю и валюсь на коленки рядом с пакетом. Кажется, Царёв и впрямь не в духе, даже не поздоровался с Александрой.

- Мама дорогая…

Осторожно раскрываю черный целлофан и пялюсь на вишню. Отборные красные ягоды. Ароматные.

Это ж как понимать? Сам господин Царёв, покончив с затяжными и весьма напряженными переговорами, подписаниями многомиллионных контрактов, и контролем над десятками подчиненных империи, соизволил заехать в супермаркет и купить мне вишни? Три кило и ни грамма меньше? Потому что я богиня?

Нет. Не верю.

Царёв не идиот и я рассчитываю на взаимное мнение о себе. Он понял, что я отправила бредню по ошибке. А сейчас просто издевается! Но я оценила.

Завязываю пакет и прячу его в укромное место.

На часах ровно восемь, девять, десять начало одиннадцатого. За это время мы с Александрой успеваем снова проснуться, искупаться, поужинать. Опять лечь в колыбель, но теперь до утра…

Только Богдан решает, когда и я могу пойти отдохнуть, но ко мне никто не заходит. Забыли, что ли?

На поднос собираю тарелочки после трапезы Александры, тихонько толкаю дверь и спускаюсь на первый этаж в кухню, чтобы отдать их посудомойкам. Перечить нельзя, но я не смогу нормально выспаться на маленьком диване в детской. И, честно признаться, устала.

Поэтому к малышке не возвращаюсь, а сворачиваю по коридору направо в поисках господина или Самары. По длинному коридору с мореными стенами и множеством закрытых дверей.

Что-то подсказывает мне заглянуть в кабинет. Я иду медленно, борясь с внутренними опасками, но сердце нещадно ёкает, когда из противоположного крыла выруливает злющая Инна. Дерзко переступает мелкими шажками, ее движения сковывает слишком узкая юбка-карандаш. Она дышит рьяно и часто, атласная блузка натягивается на груди. Инна замечает меня и вздергивает острые брови, прибавляя темп.

Смотрю на нее и невольно тоже начинаю торопиться, топаю балетками против изящных шпилек Инны. Кажется, нам обеим срочно понадобился один человек, и мы знаем, где его найти. Так получается, что я и госпожа синхронно двигаемся и замираем подле закрытой двери в кабинет Царёва.

- Зачем приперлась? - шипит Инна и упирается руками в бока. – Возвращайся к Александре.

В контракте между Богданом и агентством по подбору нянь о поплясулях под дудку Инны ничего не сказано, мне необязательно ее слушать. Достаточно уважения. Я подчиняюсь только приказам Царёва и это не моя прихоть, а его.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

- Извините, но хочу поговорить с Богданом Александровичем лично…

- Лично? - Физиономия госпожи меняется. Инна морщится от гнева, выдавая собственное ханжество. – Ты, мерзкая дрянь…