Читаем без скачивания Новая династия - Дмитрий Иванович Иловайский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Судебные акты эпохи наглядно свидетельствуют, что раздражение обывателей христиан против евреев часто выражалось в разных насилиях над ними, т. е. грабежах, побоях и убийствах, а также в обычных обвинениях, взводимых на евреев; таковы обвинения в убиении христианских детей, в колдовстве и в общественных бедствиях, которые посылаются на людей (напр., моровое поветрие) за попустительство властей в отношении жидов. Но те же акты показывают, что и евреи, с своей стороны, не оставались в долгу, и где чувствовали себя в силе или большем количестве, там они сами нападают на христиан и даже убивают; по некоторым указаниям, они, подобно шляхтичам и казакам, носили сабли и вообще не чуждались вооружения. Много встречаем жалоб на обманы и коварство евреев; но и последние обременяют суды или бесконечными денежными исками, или делами о насилии. В самих судебных приговорах, дошедших до нас, нередко замечается явное пристрастие к еврейской стороне, заставляющее подозревать подкупность судей и наглядно подтверждающее жалобы вышеприведенного патриота. Притом в исковых и тяжебных делах еврей обыкновенно находил поддержку и заступничество со стороны того пана, у которого он был арендатором; разумеется, чем сильнее был пан, тем безнаказаннее мог действовать его арендатор.
В конце концов, несмотря на разные насилия и всякие потери, претерпеваемые от христианских обывателей, еврейство в Западной Руси все множится и растет, на горе и разорение коренному русскому населению{52}.
ВОПРОС О ЛИЧНОСТИ И РУКОВОДИТЕЛЯХ
ПЕРВОГО ЛЖЕДИМИТРИЯ
Разногласие источников. — Известие Буссова. — Обзор разных мнений в русской литературе. — Вопрос о тождестве Самозванца с Григорием Отрепьевым. — Костомаров и Бицин. — О. Пирлинг. — Последующие мнения. — Сущность моих выводов. — Несостоятельность предположения о подготовке Самозванца боярами. — Мои доводы против тождества с Гр. Отрепьевым, в пользу происхождения Лжедимитрия из Западной Руси и его раннего ополячения. — Маржерет против его подготовки иезуитами. — Свидетельства, подтверждающие польскую самозванческую интригу. — Извет Варлаама и неподлинность названого Димитрия.
Личность первого Лжедимитрия и происхождение его самозванства издавна возбуждали пытливость исторических писателей и породили значительную литературу; мнения и догадки о нем высказывались очень разнообразные.
Некоторые иностранные источники называют самозванца истинным царевичем; именно: Маржерет, Паэрле, Бареццо-Барецци, Гревенбрух, Геркман, Фома Смит и первые две записки из трех, изданных гр. Растопчиным в 1862 г. Склоняются к тому же мнению вообще писатели иезуиты; например, Поссевин (его письмо к великому герцогу Тосканскому у Чиампи в Esame critico) и Велевицкий (пользовавшийся дневником патера Савицкого), а в наше время даже такой основательный исследователь, как о. Пирлинг. В особенности это мнение поддерживали польские историки и компиляторы, например, так называемый «Дневник Марины» (Устрялова «Сказ. Современ.» IV), Маскевич (ibid. V), Товяпский (Когновицкого Zycia Sapiebow IL 63–70) и Немцевич (Dzieje panowania Zygmunta III). Но рассказы о спасении маленького царевича от смерти в Угличе так противоречат всем известным фактам и отзываются таким баснословием, что не заслуживают даже серьезного опровержения. Затем все русские источники, т. е. летописи, хронографы, сказания, грамоты, выдают самозванца за Гришку Отрепьева, беглого московского монаха, называя его иногда просто «Разстри-гою». Особенно наглядно и как бы фактически подтверждалось это мнение челобитной царю Василию Шуйскому или так называемым «изветом» чернеца Варлаама Яцкого, в котором довольно подробно рассказываются похождения Лжедимитрия со времени его бегства из Москвы и начало его самозванства. Это мнение о тождестве Гришки Отрепьева и Самозванца так настойчиво проводилось в Москве того времени, что оно было усвоено и некоторыми иностранцами-современниками в их записках, каковы, например, Масса, Петрей, Шаум, Делявиль и даже Жолкевский. Оно проникло в русскую историюграфию и долго в ней господствовало, как у гражданских историков, Миллера, Щербатова, Карамзина, Арцыбашева, Бутурлина, Соловьева, гр. Толстого («Католицизм в России»), так и у церковных, отчасти у Платона, вполне у Филарета и Макария. Из них только Миллер колебался и, если верить свидетельству англичанина Кокса, в частных разговорах склонялся к тому, что Самозванец был истинным царевичем. («Рус. Стар.» 1877. № 2, стр.321.)
Только немногие иностранные источники указывают на иноземное происхождение Лжедимитрия. Буссов сообщает следующее: многие знатные польские вельможи открыли ему, что Самозванец был побочный сын Стефана Батория; а Ян Сапега однажды за столом, хвастая польской храбростью, прямо сказал, что поляки посадили на Московский стол Самозванца (Ret rossic. script, ext. I. 19 и 63. И хроника Бера у Устрялова в «Сказ, соврем.» I. 52 и 104. Тут Сапега назвал Самозванца «бродягою»). По словам Видекинда, некоторые думали, что Лжедимитрий родом валах, а другие приписывали ему итальянское происхождение (Hist. Belli Sveco-Moscovitici. 21). Маржерет также упоминает, что некоторые считали его или поляком, или трансильванцем (у Устрялова 103 стр.). Итальянец Чилли, лично видевший Лжедимитрия, к сожалению, ничего не говорит о его происхождении, а просто считает его самозванцем (Hist, di Moscovia). Епископ Пясецкий также считает его самозванцем.
В русской исторической литературе критическое отношение к личности Лжедимитрия и к распространенному рассказу о происхождении его самозванства началось, собственно, с митрополита Платона, который в своей «Краткой Российской церковной истории» высказывает мнение, что Самозванец был неизвестно кто, может быть, и Отрепьев, но, во всяком случае, лицо, заранее подготовленное к своей роли в Польше иезуитами, вообще врагами России. (Краткая Церков. Рос. Ист. Т. II, гл. LXI–LXVIII.) Затем А. Ф. Малиновский отрицал тождество этих двух лиц и полагал, что Лжедимитрий с детства был подготовлен в Польше («Биографич. сведен, о кн. Д. М. Пожарском». М., 1817.12–15). Археограф Бередников первый высказал сомнение в достоверности «Извета» старца Варлаама, а вместе с тем и в тождестве
