Читаем без скачивания Лиловый (I) (СИ) - . Ганнибал

На крыльце Эль Кафа Острона ждал приятный сюрприз: на мраморных ступенях стоял сам дядя Мансур, хоть и заметно сдавший за то время, что они не виделись, и его темное лицо было суровым, но в глазах Острон заметил радость.

-- Ты еще повзрослел, -- сказал дядя, похлопав племянника по плечу.

Сдержанность их встречи была немного разрушена Сафир, которая налетела на старика и повисла у него на шее со счастливым вскриком. Острон смутился было, потом рассмеялся.

В Эль Кафе уже приготовили для них комнаты; хоть места тут на самом деле было не очень много, все же комнаты оказались поистине роскошные, и Острон опять почувствовал себя до странного нелепо, все никак не в состоянии привыкнуть к своей роли. В любом случае, в комнатах никто долго не остался, сам Острон быстро отыскал Муджаледа, с другими воинами находившегося в главном холле Эль Кафа; на круглом столе была приколота карта города, Муджалед хмурился и расхаживал туда и обратно, пока воины о чем-то негромко переговаривались, склонившись над ней. На подушке чуть поодаль от них Острон обнаружил Сунгая. Смуглое лицо джейфара за последние дни сильно заросло начинавшей курчавиться бородой, делая его значительно старше на вид.

-- О, Острон, -- вскинулся Муджалед, заметив молодого нари. -- Думаю, ты тоже желаешь знать подробней, как обстоят дела в городе.

-- Конечно, -- согласился тот. -- Выстоит ли Ангур, если на вас нападут одержимые... в наше отсутствие?

-- Я делаю все, что могу, для этого, -- серьезно кивнул Косматый. Глядя в его бледное лицо, Острон подумал, что счастлив, что этот человек жив и по-прежнему сражается за Саид. -- Если бы все упиралось только в защиту стен от внешней угрозы, все было бы прекрасно. До тех пор, пока не пересохла Харрод, мы никогда не останемся без продовольствия: дау постоянно ходят на запад, к морю, и до того я велел делать запасы пищи, так что в городе сейчас полные склады. Мастер Али Васиф, кажется, превзошел самого себя, когда строил городские стены; все китабы, живущие в Ангуре, в один голос говорят, что такого не найдешь нигде в Халла. Защищать их не стоит особых усилий, бойницы устроены таким образом, что вражеские стрелы не в состоянии попасть в них, в то же время наши бойцы с легкостью обстреливают врага и поливают кипящей смолой.

-- После того, как один из капитанов перешел на сторону темного бога, -- подал голос Сунгай, -- нет ли риска, что какой-нибудь корабль привезет вам подарочек?

-- В порту всегда несет стражу большое количество воинов, -- отозвался с готовностью Муджалед, обернувшись к джейфару. -- Я позаботился о том, чтобы там всегда находилось хотя бы несколько ветеранов с Эль Хайрана, опытных, они наверняка отличат безумца от обычного человека.

-- Хорошо, -- кивнул Сунгай и снова откинулся в подушки, скрестил пальцы перед своим лицом.

-- Другое беспокоит меня, Острон, -- вновь обратился к нари Муджалед. -- С вашего отъезда в городе было уже много случаев, когда люди... поддавались на зов темного бога и шли убивать. Никто не может угадать, кто станет одержимым, а кто нет. Жители поначалу были в панике, мне стоило огромного труда успокоить их, но и теперь настроения... ты понимаешь.

Острон вздохнул.

-- С нами этот человек, -- сказал он белобрысому командиру. -- Он умеет чуять одержимых, и даже может сказать, кто вот-вот поддастся. Я скажу ему, он пройдет по городу и... предупредит, если что... К тому же, ты ведь знаешь, Муджалед, каким образом темный бог подчиняет себе людей?

-- ...Нет, -- помедлив, настороженно отозвался тот.

-- Он разговаривает с ними... через сны, -- пояснил Острон, отводя взгляд. -- Иногда это длится долго, иногда нет, я думаю, это зависит от силы воли. Не знаю, поможет ли тебе это знание, но, во всяком случае, насчет себя ты точно будешь знать.

-- Хорошо, -- нахмурился Муджалед.

-- Так я пойду велю Исану пройтись по городу, -- сказал Острон. -- И сам пройдусь с ним.

-- Я с тобой.

Они зашли в комнату, которую белоглазый по привычке делил с Абу Кабилом, и Исан с обычным для него равнодушием согласился пойти с ними; они спускались обратно в город втроем, и люди при виде Муджаледа, которого все здесь знали, приветственно поднимали руки, кто-то узнавал и Острона, и часто принимались кричать на улицах: "Мубаррад!". Исан в битком набитом трактире выделил четверых "мерцающих", как он стал называть их, и еще с двумя они расправились на узкой кривой улочке, белоглазому даже не пришлось ничего говорить: безумцы сами набросились на Одаренного Мубаррада, выдав себя. О присутствии третьего, притаившегося на втором этаже старого дома, Исан предупредил их, и Муджалед после этого стал смотреть на темноволосого странного человека в плаще с легким уважением. Все "мерцающие" по приказу командира были посажены под стражу, трупы убраны; Исан получил разрешение вернуться к себе, а Острон и Муджалед остались в главном холле Эль Кафа. Как раз было время чуть за обед, и коренастый боец в красном халате (Острон грустно улыбнулся, узнав об этом: по старой традиции, принесенной из Тейшарка, стражи надевали алые халаты, когда стояли на карауле) пришел, чтоб доложить командиру, как обстоят дела на стенах города.

-- Одержимые притихли, -- сказал он, с затаенным любопытством косясь на Острона и Сунгая, которые пили кофе в темном углу холла, поодаль от остальных. -- Часовые несколько раз видели небольшие группы, но слишком далеко для выстрела, и никто не подошел ближе.

-- В городе мы почти неуязвимы, -- пробормотал Сунгай. -- Исан всегда предупредит о том, кто вот-вот поддастся темному богу внутри стен. Снаружи... ну, пусть попробуют атаковать, когда ты поливаешь их пламенем с одной стороны, а Искандер водой -- с другой. Подозреваю, его способность в такой близости от Харрод возросла троекратно.

-- Да, -- согласился Острон, -- но долго здесь оставаться мы все равно не можем. Как ты думаешь, что нам предпринять теперь?

-- Я бы на какое-то время остался в городе, -- предложил Сунгай. -- Причем как можно громче давал знать о себе. А потом мы могли бы втайне переправиться через Харрод на южный берег. Не сообщать о своем отправлении даже Муджаледу, чтоб никто не мог прознать об этом. Так одержимые сколько-то еще будут думать, что мы в Ангуре, это облегчит нам путь.

Острон задумался. Он думал о темном боге и его бесплотном голосе; гадал, ведомо ли темному богу, где они находятся, можно ли по-настоящему обмануть этот голос, и отчего-то его охватила тягучая безысходность.

-- План хороший, -- заметил он наконец с легкой тоской в голосе. -- Но я опасаюсь, что ничего у нас так не выйдет, Сунгай... ведь ты тоже видишь эти сны. Как думаешь, если темный бог постоянно знает, где мы? Как нам тогда укрыться от него, не дать ему узнать правду о наших планах?