Читаем без скачивания Браватта - Виталий Сергеевич Останин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Его удивление творящимся в замке бедламом было вполне оправдано. Инверино, хоть и являлся центром бюрократической машины Фрейвелинга, все же обычно был местом тихим, спокойным и чинным. И тут вдруг такое столпотворение!
Растерянность его прошла довольно быстро. Оглядевшись по сторонам, он вычленил из толпы одного из лакеев, указал на него навершием трости и громко позвал:
— Милейший!
Раз уж он надел свой прогулочный джуббоне, делавший его похожим на состоятельного купца, то отчего бы и не позволить себе властный и вальяжный тон?
Лакей моментально натянул на лицо улыбку (без привычки это делать, вышло у него ужасно! Видимо недавний деревенский житель, устроенный в замковые слуги через хлопоты родни), приблизился к мужчине и вопросительно вскинул брови.
— Что тут происходит? — поинтересовался Мерино.
Тот посмотрел на важного господина с тростью с некоторым сомнением, но — можно привезти селянина в город, но село из него никуда не денется — решился-таки посплетничать.
— Так-ить Совет завтра, ваша милость!
“Ого, он меня за дворянина принял?”
— Вот готовимся, так-то вот! Понаедет народу, почитай со всего свету, а все ж благородные, всем же с обхождением надоть! А мы-то, выходит…
Слугу прервали так резко и грубо, что бедняга даже вздрогнул от неожиданности.
— Алезо! Твою же мать, проклятый лентяй! Какого рожна ты тут торчишь, когда я жду тебя с подушками для сидений!
Возникший из-за спины лакея старший слуга был невысок, но крепко сбит и судя по всему, обладал внушительной физической силой. Которую не замедлил продемонстрировать, отвесив лентяю затрещину, да такую увесистую, что беднягу швырнуло на пол. Тот поднялся с обиженным лицом, потирая скулу и пытаясь оправдаться.
— Так я… Господин, вон, интересоваться изволили!
— А ну бегом за подушками, к-корова! — выдохнул старший слуга, и лакея унесло ветром его гнева.
— А вы, синьор, не заслоняли бы проход, — это он уже обратился к Мерино. И тон его был куда уважительнее. Все-таки, встречают по одежде, как ни крути. — А то, неровен час, какой-нить остолоп из дворцовых не заметит, да и зацепит. А вы кого ищете, к слову?
— Барона да Гора. У меня с ним назначена встреча. Только я не представляю, где его искать в этом… — Мерино щелкнул пальцами, подыскивая подходящее слово, и не найдя, оставил фразу не законченной.
— Я видел его недавно возле малой приемной залы. — старший слуга неопределенно указал направление взмахом руки. — Позвольте, я провожу вас, синьор…
— Лик. Да, благодарю вас.
Следуя в кильватере своего провожатого, перед которым проход словно бы сам освобождался, синьор Лик добрался до малой приемной буквально за пару минут.
Малая приемная зала — огромная комната с высокими потолками, обилием картин и портьер на стенах и минимумом мебели — группа кресел и небольшой стол в дальнем углу, была, скорее всего, предназначена для частных и не вполне формальных мероприятий. Бесед, балов, попоек, — или чем развлекаются владетели, когда не ведут войн. Несмотря на приставку «малая» была она не меньше чем обеденная зала постоялого двора. У входа, сразу за открытыми дверями в приемную, стояло два человека: сам барон да Гора, щеголеватый молодой человек в одежде серых цветов и его собеседник — барон да Бронзино. Синьор Лик чуть замедлил шаг, видя что начальник стражи собирается покинуть общество кансильера коронной стражи — встречаться с ним снова ему не хотелось.
— Вижу, благодарю! — негромко произнес он своему провожатому. — Без вас бы и не нашел.
Старший слуга с достоинством поклонился и отправился по своим делам, а Мерино остановился, дожидаясь ухода да Бронзино. Тот, наконец, закончил говорить и, кивнув Бенедикту, покинул его. Тут же трактирщик приблизился к оставшемуся в одиночестве воспитаннику.
— Ваша милость? — вкрадчиво проговорил он приблизившись.
Барон да Гора величественно повернулся на голос. На лице молодого аристократа восковой маской застыло выражение высокомерия пополам со скукой. Которая сохранилась в нетронутости, когда он узнал своего наставника.
— Синьор Лик? — протянул барон с ленцой. — Что вы здесь делаете?
Вопрос был задан без интереса, исключительно из вежливости.
— Ваша милость! Я встретил на рынке иноземцев! Они оказались послами, потерявшиеся на улицах старого города. Вот я и привел их сюда.
— И, вероятно, расчитываете на награду? Что ж! Идите за мной, синьор Лик.
И воплощение высокомерия, снобизма и скуки развернулось на каблуках и направилось прочь от малой залы. Не планируя проверять — идет ли за ним трактирщик или нет.
Мерино, шагая за Бенедиктом, внутренне посмеивался, но на лице хранил подобающее случаю серьезное выражение. “Никому никогда ничего не показывай!” — один из самых важных уроков, который он дал сыну шефа Тайностражи много лет назад, был выучен на отлично и отточен многократным применением. Как тут не испытывать чуть ли не отцовскую гордость!
— Что случилось, Мерино? — спросил Бенедикт, как только дверь его рабочего кабинета закрылась за спиной трактирщика.
— Да в общем-то — ничего, — тот пожал протянутую руку, второй приобняв воспитанника и пару раз хлопнул его по спине. — Но я правда нашел ваших потерянных послов и привел их в Инверино! Какого демона они у тебя бродят без переводчика и охраны по старому городу?
— Ох, только ты не начинай! — Бенедикт снял шляпу и со злостью кинул ее на заваленный бумагами стол. — Тут последние пару дней такой бордель творится, что не удивился бы, встреть ты на улице потерявшуюся грандукессу! Садись, уже не маячь! Вино?
— Днем?
— Ты же трактирщик?
— Значит пьяница?
— Разве нет?
— Уже нет!
— Какой скучный! Разведи водой!
Бывший воспитанник и наставник в последнее время виделись все реже и реже: у одного были государственные дела и тайны, а у второго появилась личная жизнь. Но разговор они вели по-прежнему, будто и не расставались.
— Бенито, если не секрет — что это за послы? — наконец перешел к своему первому вопросу Мерино. Справедливо считая, что от него ко второму будет перейти легче.
— Да какой секрет, Праведник! Посланники Владыки страны под названием Рассарат. Это где-то на востоке, за Димаутом и Сотторменахом.
— Далековато забрались! А для чего?
— Да ни для
