Читаем без скачивания Ожерелье из кусочков лжи - Татьяна Аксинина

Однажды Татьяна увидела на выставке-продаже серебряное ожерелье: змейку на цепочке. Чем дольше она смотрела на это украшение, тем больше оно завораживало её. Змейка была не цельная, а состоящая из отдельных ажурных кусочков, которые вставлялись один в другой. Получалась гибкая конструкция. «Вот так, прямо, как в моей жизни: сначала одна ложь – хвостик, но из него вырастает следующая ложь, следующий кусочек, а потом ещё – вот уже целое ожерелье. И как следствие лжи – преступления, совершенные для того, чтобы не открылась правда».

Она купила ожерелье, но не надевала, а носила в сумочке, и когда становилось особенно паршиво, шла выпить одна, вертела змейку в руках, пристально рассматривала, и все мучительные события её жизни выстраивались в очередь.

Татьяна

…Первый кусочек, хвостик, – первая ложь. Она принадлежала не мне, Андрею. Это было очень подло.

Второй кусочек, его придумал Глеб Бердников. А я согласилась участвовать в этом обмане, играть роль ради будущего своей дочери. Но не только дочери, а благополучия своего и матери, которая поддержала Глеба.

Третий – главный, такой обман измыслили и провернули мы все втроём: мать, Соня, и я. Соня была девушкой глупой и пустоголовой, но именно с ней связан первый большой кусок моей собственной лжи. В оправдание себе скажу: находилась в состоянии, близком к помешательству.

Четвертый кусочек ожерелья – дальнейшая семейная жизнь, полная лжи и притворства. Мне пришлось притворяться вдовой горячо любимого мужа, образцовой невесткой, радушной хозяйкой, притворяться любящей матерью.

Пятый кусочек – он должен быть черным-пречерным. Но не было другого выхода. И кто всё это затеял, кто меня уговорил? Мать! Она, казалось, была всем довольна. А сама переживала, точило её чувство вины, лезло наружу. Что, если бы выплыла правда? Тюрьма – меньшее из зол. Неизвестно, оставил бы Глеб нас в живых, всех троих с Аллой вместе.

Вот этот шестой кусочек, обман Димы, крупный кусочек, весит больше всех. У Аллы нервный срыв, и Глеб что-то заподозрил. Но Алле помог психолог, а Глебу пришлось «помогать» мне самой.

Сонька-Крылышко – седьмой кусочек, самый маленький. Сама виновата. Она сама нарвалась, сама напилась и сама под машину угодила. А мне опять пришлось врать и выкручиваться.

Глеб – голова змейки, он глава семьи Бердниковых, он сына-мажора вырастил, он мать своей внучки выгнал, им всё и закончится. Теперь уже недолго, осталось раз или два дать ему дозу. И лишится змейка головы.

Я родилась в небольшом поселке. Еловка… Я мысленно произношу это слово, и перед глазами встает улица с деревянными домами, сбегающая к речке, густой хвойный лес на другом берегу. По пыльной улице, взявшись за руки, бегут две девочки. Светлые волосы обеих заплетены в одинаковые замысловатые косички. Бабушка Сони любила нас красиво причесывать. Девочки вбегают на берег неширокой речушки с чистой прозрачной водой и неспешным течением. Она огибает поселок плавной дугой. Жарко. Девочки на ходу сбрасывают сарафаны на зеленую траву пологого берега. Прохладные воды реки манят окунуться, почувствовать нежную ласковость струй. Девочки с визгом бегут к воде. Одна девочка с разбега падает в воду, поднимая брызги. Вторая останавливается у самой кромки берега. Девочка в речке кричит от удовольствия: «Соня, Соня! Беги ко мне! Не бойся! Это здорово!»

А какой летом в поселке стоял запах смолы от нагретых солнцем стволов деревьев! Его пить можно было! Сладкий, тягучий, ароматный! Дышать, не надышаться…

Мы жили в поселке вдвоем с матерью. Своего отца я никогда не видела, я даже не знаю, кто был моим отцом. Мать молчала об этом всю свою жизнь. Она запретила мне любые разговоры на эту тему. Мама работала фельдшером в нашем поселке. Мы жили с мамой в небольшом домике, с удобствами на улице. Моя мама запросто могла прибить доску, починить забор. Но тяжелую мужскую работу по её просьбе выполняли соседи по улице. Мать пользовалась уважением жителей поселка, и ей никогда не отказывали в помощи.

С одной стороны от дома находился фельдшерско-акушерский пункт – ФАП, где работала мама. С другой стороны на нашу усадьбу гордо смотрел высокими окнами большой крепкий дом лесника, дяди Васи. Я смутно помнила дядю Васю, мне казался он очень высоким, крепким, с бородой и сильными руками. Он подбрасывал меня к потолку, я визжала от восторга, а он смеялся. Жена Васи, тетя Нина, пекла удивительно вкусные печенья и торты. Она часто присылала со мной гостинцы для моей мамы.

С их дочерью Соней Крыловой мы дружили с самого раннего детства. Бабушка Сони водилась со мной, когда мама работала. Я считала Соню сестрой, и обожала бывать в их доме. Мы с Соней по случайному совпадению оказались обе голубоглазые и белобрысые. Даже учительница начальных классов часто обращалась к нам: «Эй, вы, сестры Крыловы-Авдеевы». Одно время я думала, не мой ли настоящий отец дядя Вася? Но не сходилось. Во-первых, мама приехала в поселок, будучи беременной мною. А во-вторых, не могли быть моя мама и тетя Нина подругами, если бы вдруг это оказалось правдой.

А затем дядя Вася погиб, его застрелили браконьеры в лесу. Браконьеров не нашли, дядю Васю похоронили. Бабушка умерла с горя, а тетя Нина стала выпивать. Все чаще Соня оставалась ночевать в нашем доме. Мама жалела и привечала её, даже старалась как-то собрать Соню к школе. Помню, она покупала для меня и Сони одинаковые тетрадки и альбомы.

В начальной школе мы с Соней сидели за одной партой. Чем больше мы росли, тем больше отдалялись друг от друга. Соня «порхала» по жизни. Её прозвали «Крылышко» за то, что жила легко, одним днем. Мне же мама с детства внушала, что я должна обязательно выбиться в люди. В этом мне поможет высшее образование, поэтому моя цель – хорошо учиться в школе, поступить в институт, желательно, в медицинский. И лишь после окончания института, я могу завести семью и детей. А сейчас я даже смотреть не должна в сторону мальчиков. Я и не смотрела, с головой уйдя в учебу. Если честно, то мальчики на меня не обращали внимания, на худенького гадкого утенка. То ли дело, моя соседка Соня!

Соня и в детстве не отличалась угловатостью, а повзрослев, превратилась в очаровательную девушку с высокой грудью, тонкой талией, стройными, длинными ногами «от подмышек». Изящную головку венчала грива белокурых волос до талии. А когда она смотрела на мужчин своими широко распахнутыми глазами