Читаем без скачивания Нерядом - Эллин Ти
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Эм… – что-то мямлит Ковалев. – Палыч, ты куда ходил вообще?
– А вы кого мне подсунули?! Придурки, ей восемнадцать-то хоть есть? Головой думать не пробовали? Мало того, что влезли без разрешения, так еще и устроили цирк! Я приехал, а там ребенок сидит в два раза младше. Это статья, вы в курсе вообще?
– Мать твою, Горин! – начинают шикать на него толпой. – Ты же сказал, что девчонка нормальная.
– Да че я-то сразу… Нормальная она была!
– А-а-а, – доходит до меня. Горин, конечно. Придурку двадцать один, естественно, он и выбрал-то под свой вкус. – Ну, ясно с вами всё.
– Виктор Палыч, ну мы новую най…
– Цыц! Клювы закрыли, лапы свои воробьиные в мою личную жизнь больше не тянем, усекли? Поехали по кругу, ускорение через один. Быстро! – даю указание и ставлю точку громким звуком свистка. Совсем охренели!
* * *
В конце тренировки всем напоминаю, во сколько завтра вылет, потому что, как в детском саду, надо всем по сто раз пальцем показать, чтобы никто ничего не забыл. Ухожу в тренерскую, но меня перехватывает Колосов. Варвара любопытная, как нос на месте еще?
– Виктор Палыч, а та девушка утром… Ну, это ж не ее нашел Горин наш, да? И правда молоденькая.
– Ты решил, что я притащил ее сюда? Колосов, ну ты дурак? – закатываю глаза. Взрослые же люди… Наверняка еще подослали его ко мне спросить, капитан же.
– Да просто интересно.
– Нет, это не она. Это… лучшая девушка в моей жизни. Еще вопросы?
– Никаких, – он ухмыляется. Вот дурень.
– Отлично. Как Аришка? – спрашиваю про дочь. Семьи моих парней – автоматически не чужие мне люди. Как бы ни было, все они мои дети. Я многодетный папаня. Вот уже и дед, получается, «Феникс» растет, мне гордо и радостно.
При упоминании дочери Колос начинает сиять как начищенная монета. Ох, как я его понимаю! Сам ежедневно радуюсь, что я папа принцессы, вот уж восемнадцать лет как. А у них крошка еще совсем, месяца два назад родилась.
– Хорошо, – улыбается, – агукает!
– Скоро тебя по словарному запасу обгонит, – хлопаю его по плечу, и расходимся.
Дети… Воробьи, блин. Вылетают уже из гнезда. Юрский полностью в тренерство ушел женской команды, закончил играть. Сава, кажется мне, тоже скоро перейдет в разряд только тренеров, не вывозит он уже столько нагрузки, детей больше стало, да и своя семья растет, супруга его ходит уже сильно пузатая. Вратарь вот основной тоже уходит, в НХЛ пригласили. А у меня Горин остается, новенький есть, но тот совсем зеленый. А у Горина мотивации работать в полную силу ноль! Как вывозить – ума не приложу. Еще игра с «Титаном» на выезде, чтоб их…
– Палыч, ты чего загрузился? – спрашивает мимо идущий Сава.
– Надо «Титан» вперед ногами выносить, иначе мы со второй строчки не выскочим никогда, – говорю ему. Сава знает, что дело не только в турнирной таблице, а еще и в личных счетах с их тренером. Удавил бы!
– Надо – значит, вынесем. Давай, до завтра! – Жмет руку, уезжает, спешит к беременной жене. А я… Никуда не спешу. Дочери звоню – гуляет. Марину я в восемь просил отпустить, еще рано. Дома бывшая жена, туда совершенно не тянет меня. И как-то все… Грустно, что ли. Докатился!
Но решаю покататься по городу и немного проветрить мысли, все равно есть пара часов свободных. Я так много грузил себя работой в последнее время, что точно надо. Я не одинок теперь, рядом дочь, и это отличный повод для радости. Сейчас я вот этот повод с боем отвоюю у матери и тогда точно буду радоваться.
Катаюсь, думаю много. Вот двадцать лет мы прожили с Ирой, почти даже душа в душу. Ссорились, конечно не без этого, но в целом-то жили, дочь воспитывали, добивались чего-то вместе. Но оба недорабатывали. И в итоге все двадцать лет улетели коту в трубу. Половина жизни! Самая яркая, по идее, ее половина. И вот тридцать семь, и нет ни единой капли желания возвращаться в квартиру к той женщине, с которой бок о бок жил бо́льшую часть своей жизни.
Это, блин, страшно… И новое начинать после такого не хочется. Вдруг допущу те же ошибки? А нового шанса не будет, время идет. И одному вроде как уже не особо хочется… С другой стороны, у меня есть дочь, работа, где еще три десятка детей, одиноким точно не буду.
Хреново просто, что не все истории заканчиваются красиво, как в сказках. Но, кроме нас самих, в этом никто не виноват.
Останавливаюсь на светофоре, бросаю взгляд на часы: можно выдвигаться в ресторан. И… наверное, надо купить букет. В благодарность. Девушки же любят цветы? Вроде я еще не совсем очерствел и такие вещи помню.
По пути ищу цветочные, заезжаю в один из них. Приятная сотрудница помогает выбрать букет для знакомой, и уже через пятнадцать минут я еду дальше с красивыми белыми тюльпанами.
Кажется почему-то, что они бы подошли Марине. Она вся такая строгая, в черном, черные волосы, темно-карие глаза и белый воздушный букет. Как с картинки.
Забавно будет, если она терпеть не может тюльпаны и вся моя благодарность улетит в мусорное ведро.
Подъезжаю. Ловлю себя на мысли, что мне немного волнительно. Странно! Давненько я не испытывал подобного. Наверное, потому, что я и цветы давно никому не дарил. Как на свидание собрался, честное слово…
Выхожу из машины, беру букет и замечаю паркующуюся рядом Сабирову. Семья везде найдет меня, большая же!
– Виктор Павлович, добрый вечер! – здоровается со мной Саша, улыбается. – Какой букет красивый. А я как раз Марину подменить приехала, Тимур сказал, вы просили отпустить пораньше.
– Я своей просьбой лишил детей матери? – посмеиваюсь, открывая перед ней дверь ресторана.
– У них сегодня вечер с папой, я сбежала почти с радостью, – улыбается она коварно. – Подойду через пару минут.
Она убегает в сторону кабинетов, а Марину я замечаю у одного из столиков. Она часто помогает официантам, судя по всему, потому что и нас с Дианкой тогда тоже она обслуживала, и сейчас…
Не прохожу внутрь, стою у двери, жду Сабирову и готовлюсь красть Марину. Она снова в строгом черном, как я и предполагал, но ей удивительно идет такой образ.
Марина отходит от столика, поворачивается как раз в мою сторону лицом и немного теряется, когда меня замечает. Рабочая улыбка застывает на лице, и мне приходится по-дурацки махнуть ей рукой, чтобы
