Читаем без скачивания Сезон солнца - Кэтрин Коултер

– Ты говоришь, как сирота, с которой плохо обращались в детстве, – усмехнулся Олав, услышав в ее словах горечь. – В действительности же тебе прекрасно жилось в этом доме, и я никогда не ограничивал твоей свободы. Любая женщина была бы рада оказаться на твоем месте.

– Ты позовешь своего сына с женой на свадебное торжество?

Олав злорадно улыбнулся, но Зарабет осталась к этому равнодушна. Ее не волновало, как отнесется к их браку Кейт. С тех пор как Магнус покинул Иорк, ее вообще мало что интересовало. Если сын бросится на Олава с кулаками или Токи закатит истерику, ей все равно.

– Да, – ответил Олав, потирая руки. – Я позову всех.

Так он и сделал. Через неделю после этого разговора Олав закатил пир, не считаясь с расходами. В солнечный майский день отчим и падчерица стали мужем и женой. Сначала их обвенчали по-христиански. Таинство свершил сам епископ, что подтверждало одобрение брака королем Гутрумом. Затем соответствующие обряду молитвы были вознесены богам викингов – Одину, Тору и Фрее. Олав заказал Зарабет красивое платье из розового шелка, его стягивал на талии белый кожаный пояс, и накидку на полтона потемнее, которую на плечах поддерживали серебряные броши. Их сделал на заказ лучший мастер в городе.

На площади Медных ворот были выставлены столы, покрытые белыми скатертями. Гости угощались жареной говядиной, яблоками, грушами, репой с луком. Здесь было вдоволь поджаренного хлеба, меда и масла. Гости, пораженные щедростью Олава, неустанно возносили ему хвалы. Казалось, никого не удивляло то, что он женится на падчерице, которая вдвое моложе его.

Олав даже снизошел до того, что велел сшить новое шерстяное платьице для Лотти. Малышка ни на шаг не отходила от сестры и во время христианской церемонии стояла рядом, уткнувшись лицом ей в юбку.

Кейт с женой тоже присутствовали на церемонии и были на удивление молчаливы. Токи, которая редко сдерживала свои эмоции, предпочла отмолчаться, понимая, что не только соседи и знакомые, но и все знатные горожане одобряют выбор Олава и превозносят его до небес за добросердечие и щедрость. В середине дня появился король Гутрум, и Олав был сам не свой от гордости.

Зарабет ловила на себе завистливые взгляды незамужних женщин и вдов, но по-прежнему оставалась равнодушной ко всему. Если бы только эти люди знали, как тяжело и пусто у нее на душе! Девушка задумалась о предстоящей ночи, о том, как выглядит Олав нагишом, о том, что совсем скоро он лишит ее девственности, но эти мысли не пробудили в ней даже отвращения. Казалось, все это должно произойти не с ней, а с кем-то другим. Зарабет обняла Лотти за плечи и крепко прижала к себе.

Она видела, как Олав поднимает рог из прекрасного голубого рейнского стекла, до краев полный сладким медом, и предлагает его королю. Гутрум, толстый и седой старик, сидел рядом со своей увядшей женой, в то время как две его юные наложницы порхали вокруг и весело болтали. Гости были уже достаточно пьяны и засыпали Олава скабрезными советами по поводу того, как провести первую брачную ночь.

Зарабет оставалась безразлична, даже когда изрядно выпившая Токи, злобно косясь на Олава, подсела к ней.

– Уверена, что победила, Зарабет? Ерунда! Ты только посмотри на Олава. Он так пьян, что еле держится на ногах. Послушай, как старик смеется над плоскими остротами короля. Да он выглядит полным идиотом! А ты за все поплатишься, девочка, помяни мое слово.

– Возможно.

– Он не сделает тебе ребенка!

– Надеюсь, что так.

Токи замолчала, глядя на нее с сосредоточенностью выпившего человека.

– Тебя это не волнует, – заключила она наконец с недоверием и изумлением.

Зарабет крепче сжала ладошку Лотти и посмотрела на пьяного Олава с нескрываемым отвращением.

– Ничего, вот начнет его рвать, разволнуешься!

– Да нет, просто уберу за ним, – обреченно вздохнула Зарабет.

Токи с ненавистью взглянула на Лотти и вернулась к своему пьяному мужу. Зарабет вышла из-за стола. Никто не обратил на нее внимания, потому что попойка была в самом разгаре. Поздно вечером двое мужчин с пьяным хохотом приволокли домой Олава, который не держался на ногах.

– Ничего, ласковая молодая жена быстро приведет его в чувство!

– А может, лучше ему лечь одному? К утру он либо помрет, либо решит постричься в монахи.

Зарабет смертельно устала за день и мечтала только о том, чтобы поскорее уснуть. По ее просьбе мужчины уложили Олава на кровать и ушли, похотливо поглядывая на новобрачную. Она надеялась, что отчим проспит до утра. Но этого не случилось. Олав очнулся среди ночи совершенно разбитый, вспомнил, что женился на Зарабет, и отправился разыскивать ее. Он нашел падчерицу в кровати рядом с Лотти и сильно потряс за плечо.

– Почему ты лежишь здесь, с ней? Ты должна спать со мной! Я щедро заплатил за тебя. Ты моя жена!

Зарабет так и не удалось уснуть. Она слышала, как Олав крался в темноте по комнате, и успела подготовиться к встрече.

– Возвращайся к себе в постель, Олав. Женщины сказали, что ты сегодня слишком пьян, чтобы исполнить супружеский долг. Тебя может стошнить, а я не имею ни малейшего желания потом мыться после тебя. Уходи.

В этот момент Олав и сам понял, что от близости с молодой женой этой ночью придется отказаться. У старика так сильно скрутило живот, что он застонал от боли, согнулся и обхватил себя обеими руками. Зарабет слышала, как Олав вышел на улицу, но не шевельнулась, а тихо прошептала, обращаясь к Лотти:

– Спи, моя радость. По крайней мере сегодня ночью он нас уже не побеспокоит.

На следующее утро Кейт нашел отца спящим беспробудным сном у дверей лавки.

Глава 8

Лицо у Олава посерело, глаза лихорадочно блестели, а над верхней губой выступила испарина. Толстые щеки и двойной подбородок обвисли, а одежда болталась на нем так, словно была с чужого плеча.

Боли в животе продолжали мучить Олава, и он не мог больше работать в лавке. Целыми днями он сидел на жилой половине дома и наблюдал, как Зарабет занимается хозяйством. Время от времени он вскакивал и со стонами выбегал из комнаты, держась за живот. Поначалу его навещали друзья, но Олав не мог кутить и веселиться с ними, потому что боль ни на минуту не отпускала его. Знакомые стали появляться в доме реже, только к Зарабет приходили женщины, засыпали ее советами, сочувственно смотрели на Олава и сокрушенно вздыхали.

Олав не сводил глаз с Зарабет. Был полдень, и она готовила ему жиденький супчик с хлебным мякишем – еду для старого беззубого калеки. Пышные рыжие локоны обрамляли лицо его молодой жены. Зарабет была тиха, молчалива и не повышала голоса, даже когда муж кричал на нее.