Читаем без скачивания Стальное княжество. Дилогия - Инна Живетьева

Рик еще раз взглянул на занятого пейзажем ведуна и вернулся к стирке. Оттер песком и илом пятна, выжал рубашку и накинул на иву. Обхватил себя за локти мокрыми пальцами. Талем чуть пододвинулся, хотя на коряге и так хватало места. Рик присел рядом, и ведун, обняв за плечи, притянул к себе пока еще не отрекшегося наследника. Солнце опустилось ниже, над горизонтом виднелась едва ли его половина.

— Талем? — Рик заглянул ему в лицо.

— Плохо ему, что говорить. Но ты уже знаешь — можно перенести смерть близких людей. И жить дальше, — ведун откинул со лба седые волосы. — Трудно, очень больно, но можно.

Рик кивнул, почувствовав, как скользнул по груди медальон с портретом мамы.

— Костя, он такой!! Был… — княжич шмыгнул опухшим носом. — Он бы тебе очень понравился, я знаю. Я таких, как Костя, ни разу не видел.

Стрекоза села Рику на колено, цепляясь жесткими лапками. Огромные глаза изучили место посадки. Не приглянулось — и, затрещав слюдяными крыльями, стрекоза снялась, понеслась над водой.

— Аскар…

— Он не тронет, все-таки слово сэта. Да и к ребятам по-своему привязался, ты не смотри, что сотник суров. Просто хочет жить по четким правилам, и чтобы все — также. Или хотя бы те, за кого он отвечает.

— Талем, я оказался плохим наследником и плохим другом, — Рик сказал это спокойно, как давно решенное. — Что мне теперь делать?

— А что тут … Жить.

— Да как — жить?! — вот теперь голос подвел, сорвался.

— Помнить о происшедшем. Понять, каким ты хочешь быть. И жить. Ты ведь решил окончательно, что не хочешь быть наследником?

— Если для этого нужно предавать своих близких — не хочу. Это было бы здорово, подчинить Сизелию и диктовать свою волю другим княжествам. Очень здорово! Но я не хочу строить Башню в пустыне. Талем, как мне теперь? Я раньше все делал, чтобы быть достойным наследником, чтобы отец мог мной гордиться. А теперь, Талем? А теперь?! Я не знаю, что правильно, а что нет! Не знаю!

— А теперь ты будешь поступать так, как должно для сэта Рика Отина, а не для наследника Семиречья. Для тебя, твоего сердца и души, а не для предписанной роли.

— Если бы тебя слышал отец, он бы больше не разрешил тебе быть моим учителем.

— Видишь ли, — улыбнулся Талем, — я готов пренебречь должностью княжеского ведуна, если мне придется выбирать между Отином и тобой.

Рик снова шмыгнул распухшим носом, сильнее прижался к ведуну.

— А Костя бы тебе понравился, — повторил он.

— Ну, как? — окликнул Славка выбравшуюся из шатра Симу.

— Лежит. Молчит, — Она подошла к костру, присела рядом.

Аля промокнула рукавом глаза. К ним тактично никто не подходил, даже Тимс ушел к ратникам.

— Влад теперь от Рика не отцепится, — заметил Славка.

Сима подбросила в огонь хворост — взвился рой искр, ярко осветив поляну. Глянула на всех непроницаемыми темными глазами и все-таки решилась:

— Да. Но это неправильно.

Аля посмотрела на нее с надеждой. Как ни противно было признавать, но думала девочка больше не о Косте, которого толком не узнала и успела забыть, а о себе — ведь это она спровоцировала побег. И если неправильно винить Рика, то, может быть, есть и для нее оправдание?

— Мы бросили их там. И Даня, — Сима замолчала, считая сказанное достаточным.

Алешка нахмурился:

— Типа, у самих рыльце в пушку?

Аля наклонила голову, чувствуя, как жаром ударило в лицо.

Сима досадливо поморщилась:

— Нет. Не знаю, как объяснить. Почему нам можно так поступать? Себя-то мы оправдали. А Рику — нельзя? Он что, заговоренный? Как ни реши — все равно кто-то в проигрыше. Как с Данем. Судьба.

— Легко списать все на судьбу, — сухо сказал Алешка.

— Собираешься тоже собачиться с Риком? — холодно поинтересовалась Сима.

— Нет.

— Славка, ты? — Сима перевела взгляд.

Тот нехотя разжал губы:

— Тоже нет. Только насчет судьбы — не согласен.

Сима только повернулась, а Алька уже торопливо мотала головой:

— Я тоже не буду, — она легла, посмотрела в небо. Звезды были очень яркими, как дома, в августе. Какая из них теперь Костина?

— А вообще, какая к черту судьба, — пробормотала Сима. — Просто мне Рика жалко. Да и в чем он так уж виноват? Накинулись на парня, а у него и так проблем выше головы.

Влад к ужину не вышел. Талем с Риком бродили где-то допоздна. Аскар уже хотел отправляться на поиски, когда они пришли со стороны реки. Княжич сразу скрылся в шатре, а Талем еще долго сидел с ребятами.

Утром Аля встала с гудящей от недосыпа головой. Пока пробиралась к реке, вымокла в росе до колен, и ткань неприятно липла к ногам. Туман рассеивался, открывая стальной блеск воды. Девочка присела на корточки, обхватила себя руками за плечи. Звук по реке разносился хорошо, и слышно было, как всхрапывают кони, и бродит по берегу Атен. Кто-то трещал камышами выше по течению, набирая воды. Гулко плюхнуло — кажется, упустили тяжелое деревянное ведро. Помянули лешего.

Холодная вода обожгла лицо, прогнала остатки сна, но тяжесть никуда не делась, голову словно обручем стянули. Девочка раздраженно поболтала в воде рукой, разгоняя вьющуюся у берега стайку мальков. Волны сломали отражение — осунувшееся лицо с темными кругами под глазами.

Подошел Алешка, тоже невыспавшийся. Забрался в воду по щиколотку, отойдя от илистого края берега. Сунул в воду голову, намочив волосы. На рубашке расплылись темные пятна. Мальчик растер лицо ладонями и повернулся к Але:

— Только попробуй куда-нибудь встрять, — он сказал это чуть грубовато. — Если с тобой что-нибудь случится, я… — не договорил, отвернулся и снова плеснул воду в лицо.

Аля посмотрела на его обросший затылок. Ну вот, дожила, командует. Она раньше думала, что не спустит подобного обращения, но сейчас промолчала. Просто потому, что у самой рвалось: «Если что с тобой случится — придушу». Логики в этой фразе не было никакой, зато эмоций — хоть отбавляй.

Влад за все утро не сказал ни слова, не считать же краткие отговорки «нормально», «я понял». Алю это пугало: лучше бы психовал, ругался, чем вот так. Мальчик позавтракал вместе со всеми, привычно включился в работу, когда сворачивали лагерь. Спокойно оседлал коня.

Рик, державшийся от Влада подальше, настороженно поглядывал на окружающих и тоже старался вести себя спокойно. Але было жалко обоих. Она не хотела искать правых и виноватых: грызло подозрение, что стоит начать копаться, как тут же придется считать скотиной в первую очередь себя. Потому и избегала думать на эту тему. И потом — да, Влад потеряла друга. А Рик, как ни крути, отца.