Читаем без скачивания Звезда Берсеркера (Клуб Любителей Фантастики — « L») - Фред Саберхаген

— Можем мы делать снимки здесь?

— Конечно. Позднее я попрошу вас снять и меня. Я буду хранить этот снимок, как память.

Белооблаченные властители этого мира все в большем количестве окружали путь пришельцев из-за пределов неба, выказывая несколько большее любопытство, чем раньше Шенберг замечал в хантерийских резидентах. Атена улыбалась и махала рукой женщинам и детям, выглядывавшим из окон и из-за углов. Рабы в сером, мужчины и женщины, как правило, были слишком заняты какими-то делами, чтобы высказывать открытое любопытство. Они проносились мимо с сосредоточенным видом. Шенберг вдруг заметил, что нигде не заметно одетых в серое детей. У рабов не было потомства?

— Храм Торуна!

Андреас остановился, указывая на высокие ворота из тяжелой металлической решетки, за воротами простирался двор, с трех сторон ограниченный зданиями, которые лишь немного большей высотой отличались от строений на улице.

— Сегодня здесь будет пиршество!

Как только их отряд вошел в ворота, Андреас на некоторое время распрощался с гостями и отправился в здание, которое, как решил Шенберг, и являлось Храмом Торуна. Это была самая высокая постройка в городе, около пятнадцати метров в высоту, с широкими белыми ступенями и впечатляюще массивными узорными дверьми. Инопланетники были приглашены крайне почтительными молодыми священниками в ближайшее здание храмового комплекса, где им были показаны отдельные комнаты для отдыха. Все комнаты выходили во внутренний храмовый сад и были отрезаны от мира стенами Храма.

Войдя в комнату, которую показал ему слуга, приданный специально для его нужд, Шенберг обнаружил, что она невелика, но уютна. Небольшое окно было защищено узорной решеткой. Мягкие ковры покрывали пол. Кровать была, судя по виду, весьма удобной. Похоже, их намеревались оставить на ночь. Его слуга заботливо расстилал какие-то чудом появившиеся белые одежды, а сквозь открытую дверь двое слуг внесли что-то очень похожее на ванну.

Немного спустя, вымытый в горячей ванне, — едва ли это было необходимо, но в монастырь с чужим уставом не ходят, — он обнаружил, что такое неожиданное гостеприимство в какой-то мере умерило начавшую беспокоить его тревогу. Теперь Шенберг подозревал, что Высший Священник собирается попросить его о каком-то очень крупном одолжении. Что именно может он попросить? Наверное, провезти контрабандой инопланетное оружие, чтобы расправиться с каким-нибудь особенно беспокоящим противником.

К тому времени, когда Шенберг закончил принимать ванну и оделся, успела опуститься быстрая тропическая ночь. Тут же возник юный священник, чтобы отвести его к месту пиршества. Похоже, все шло по точному расписанию.

Остановившись у дверей соседней комнаты, которую занимала Атена, он обнаружил, что она готова следовать за ним, словно в былые дни деловых поездок. Его сопровождающий сказал, что де ла Торре и Селеста, чьи комнаты шли дальше по покрытому ковром коридору, уже покинули их и отправились вперед, в зал пира.

Перешучиваясь на счет того, какие именно товары они могли бы предложить своему новому клиенту, Андреасу, Шенберг и Атена, ведомые своими сопровождающими, переходили из одного дворика в другой, из одного коридора в новый, ни разу не оказавшись в виду городской улицы. Очевидно, комплекс Храма был очень обширен. Наконец, они вошли в маленькую дверь в крыле здания, кажется, это было главное здание Храма — Храм как таковой. Их провели в обширную комнату, несколько ниже уровня поверхности. После солнечного жаркого дня здесь было освежающе прохладно.

За столом уже сидели де ла Торре и Селеста, тоже облеченные в белое. Голову де ла Торре, словно древнего римлянина, украшала гирлянда цветов. С ним сидели Высший Священник и дюжина других священников, все были высшего ранга. Некоторые из них вместе с Андреасом участвовали в первом визите к кораблю инопланетных гостей.

Слуги бесшумно и ловко обслуживали собравшихся. Пиршественная зала была просторной, красиво убранной драпировками комнатой, которую освещали мягким сиянием скрытые от глаз свечи.

— Наш хозяин рассказывал о Зале великого Торуна, — сказал де ла Торре, когда обмен приветствиями был окончен.

— И что же? — Шенберг жестом руки обвел зал. — Это он и есть?

Один из членов Внутреннего Круга широко усмехнулся.

— Вовсе нет. Мир Торуна — совсем другой мир, не такой, как наш. Или ваш.

Шенберг, заняв место, обнаружил, что, как и во время Турнира, с одной стороны от него Селеста, с другой — Атена. Теперь не только Селеста, но и Атена постарались расположиться поближе к нему, несмотря на весьма приятную и дружественную внешнюю обстановку. За столом не только не было других женщин, но, как показалось Шенбергу, женщины вообще вряд ли допускались когда-либо в эту залу. Андреас и другие хантерийские предводители ни разу не обратились к Атене, и лишь отвечали на прямые ее вопросы, которые она изредка задавала, чтобы показать свое присутствие духа. Селеста, будучи хорошей плей-герл, чьей профессией было развлечение мужчин, прекрасно знала, когда нужно помалкивать. Если бы хантерийцы знали ее реальный статус, подумал Шенберг, они были бы шокированы.

Нет сомнений, что четверка гостей получила экстраординарно гостеприимную встречу. Шенбергу неизбежно придется согласиться выполнить просьбу хозяев, когда настанет черед быть этой просьбе предъявленной.

Пир был разнообразен и превосходен, хотя Шенберг, получив вежливое объяснение Андреаса, посоветовал своим спутникам не пробовать некоторые блюда и не прикасаться к ферментированному молоку, которое вносили в больших кувшинах.

— Для наших земных желудков будет лучше, если мы сегодня ограничимся чистой водой. Если Торун не возражает.

Андреас благосклонно помахал рукой.

— Торун к таким мелочам равнодушен. Чистая вода — это всегда хороший напиток для воина.

Шенберг потягивал воду из золотой чаши.

— Я с нетерпением ожидаю следующего круга Турнира.

— И я тоже. Очень рад, что наши интересы совпадают. К сожалению, дела не дали мне возможности увидеть пока что хотя бы один круг, — отвечал Андреас.

— О, я прекрасно понимаю, что это такое — дела!

Селеста постукивала под столом ногой. На сцене появились танцовщики и она рассматривала их с профессиональным интересом. Танцовщики были хороши, и юноши, и девушки. Представление было очень примитивным, по стандартам Земли, и слишком эротичным в отдельных местах, но полным энергии и хорошо отрепетированным. Мужчины-хантерийцы за столом наблюдали за представлением с некоторой мрачностью или вообще не смотрели на танцующих. Наверное, подумал Шенберг, какие-то разряды священников здесь обязаны хранить безбрачие. Позднее он, возможно, задаст этот вопрос. Впрочем, какое это имеет значение? Половые отношения на любой планете — это всегда еще более чувствительный предмет, чем религия, которую эти религиозные лидеры явно принимают не очень серьезно.