Читаем без скачивания Кириньяга. Килиманджаро - Майк Резник

чернее самой темной ночи. Он был не в кикои и не в форме цвета хаки, а в легких брюках и рубашке с короткими рукавами. Он был обут в сандалии, по мозолям и натоптанности пальцев я заключил, что большую часть жизни он ходит босиком. Через плечо он перекинул маленькую сумку, а в левой руке нес длинное ружье в футляре с монограммой. Поравнявшись с местом, где сидел я, он спокойно остановился и посмотрел на меня немигающим взглядом. По его высокомерному выражению я догадался, что он из масаи.

– Где тут деревня Коиннаге? – спросил он на суахили.

Я указал налево.

– В долине, – сказал я.

– Старик, почему ты живешь тут один?

Он употребил именно такие слова. Не мзее, что выражало бы уважение к старшему и почтение к десятилетиями копившейся мудрости, а старик.

Да, молча заключил я, ты, без сомнения, масаи.

– Мундумугу всегда живет отдельно от остальных, – ответил я вслух.

– Значит, ты колдун, – сказал он. – Я-то думал, ваш народ перерос эту чушь.

– А твой перерос хорошие манеры, да? – отозвался я.

Он пренебрежительно фыркнул.

– Не рад ты мне, да, старик?

– Нет, я тебе не рад.

– Ну что ж, если бы твоя магия была бы достаточно сильна, чтобы истребить гиен, меня бы тут не было. И не меня в том надо винить.

– Тебя не за что винить, – сказал я. – Пока еще.

– Как тебя зовут, старик?

– Кориба.

Он ткнул себя большим пальцем в грудь:

– А я Уильям.

– Это не имя масаи, – заметил я.

– Мое полное имя – Уильям Самбеке.

– Тогда я стану называть тебя Самбеке.

Он пожал плечами:

– Зови как хочется.

Прикрыв глаза ладонью от солнца, он посмотрел на деревню.

– Я совсем не этого ожидал.

– А чего ты ожидал, Самбеке? – поинтересовался я.

– Я полагал, вы тут пытаетесь построить Утопию.

– Все так.

Он презрительно хмыкнул.

– Вы ютитесь в хижинах, у вас нет машин, вам даже приходится нанимать человека с Земли, чтоб он убил гиен, которые вам досаждают. Это не мой вариант Утопии.

– Тогда, без сомнения, тебе лучше вернуться домой, – намекнул я.

– Сперва я выполню работу, – ответил он. – Работу, с которой не справился ты.

Я не ответил. Он долго смотрел на меня.

– Ну? – произнес он наконец.

– Что – ну?

– Ты не собираешься осыпать меня заклинаниями мумбо-юмбо и заставить меня исчезнуть в облаке дыма? А, мундумугу?

– Прежде чем становиться моим врагом, – ответил я на идеальном английском, – тебе следовало бы сообразить, что я не так беспомощен, как тебе может показаться, и что высокомерие масаи не производит на меня никакого впечатления.

Он изумленно уставился на меня, потом откинул голову и захохотал.

– А ты не так прост, старик! – проговорил он по-английски. – Думаю, мы станем добрыми друзьями!

– Сомневаюсь, – ответил я на суахили.

– Какие университеты посещал ты там, на Земле? – он опять сменил язык, следуя мне.

– Кембридж и Йель, – ответил я, – много лет назад.

– Зачем образованному человеку сидеть в пыли перед хижиной из травы?

– А зачем бы масаи принимать заказ от кикуйю? – возразил я.

– Я люблю охоту, – сказал он. – И еще мне хотелось посмотреть на построенную вами Утопию.

– Ты ее увидел.

– Я увидел Кириньягу, – ответил он, – а не Утопию.

– Это потому, что ты не знаешь, куда смотреть.

– Ты умный старик, Кориба, и у тебя на любой вопрос найдется куча умных ответов, – сказал Самбеке беззлобно. – Почему ты не стал королем всей этой планетки?

– Мундумугу – хранитель обычаев нашего народа. Большей власти ему не нужно.

– Ты мог бы, по крайней мере, заставить их возвести для тебя дом, а не ютиться в этой халупе. Масаи, например, больше не живут в маньятах[15].

– А следом за домом я должен был бы обзавестись автомобилем? – уточнил я.

– Ну, как только бы дороги построили, – согласился он.

– А потом нужно было бы построить завод для новых автомобилей, а потом еще один, строить новые дома, а потом внушительное здание парламента и, наверное, железную дорогу? – Я покачал головой. – Ты описываешь Кению, а не Утопию.

– Ты ошибаешься, – сказал Самбеке. – По дороге сюда с посадочной площадки – как там вы ее называете?

– Гавань.

– По пути сюда из Гавани я видел буйволов, куду и импал. Вы могли бы заработать много денег, построив у реки охотничьи домики для туристов с видом на равнины.

– Мы не охотимся на травоядных.

– А вам и не надо, – ответил он задумчиво. – Но ты только подумай, как бы обогатился ваш народ.

– Да охранит нас Нгаи от таких доброхотов, как ты, – благоговейно ответил я.

– Ты упрямый старпер, – сказал он. – Лучше я пойду с Коиннаге поговорю. В каком шамба он живет?

– В самом крупном, – ответил я. – Он наш верховный вождь.

Он кивнул:

– Ну да, разумеется. Еще увидимся, старик.

– Само собой, – кивнул я.

– А после того как я убью ваших гиен, нам бы стоило посидеть за калебасом с помбе и обсудить, как превратить этот мир в Утопию. Пока я очень разочарован увиденным.

С этими словами он развернулся и пошел в деревню по длинной извилистой тропе к бома Коиннаге.

Как я и ожидал, он заморочил Коиннаге голову. Когда я поел и спустился в деревню, то обнаружил, что эти двое сидят у костра перед бома вождя и Самбеке описывает Коиннаге охотничий домик, который надо выстроить у реки.

– Джамбо, Кориба, – сказал Коиннаге, завидев меня.

– Джамбо, Коиннаге, – ответил я, садясь на корточки рядом с ними.

– Ты встречался с Уильямом Самбеке?

– Я встречался с Самбеке, – сказал я. Масаи усмехнулся, услышав, что я продолжаю игнорировать его европейское имя.

– У него множество идей для Кириньяги, – продолжил Коиннаге. К нам стали стекаться некоторые жители деревни.

– Как интересно, – ответил я. – Тебе нужен был охотник, а вместо него нам прислали проектировщика.

– Некоторые из нас, – вмешался Самбеке ехидно, – наделены несколькими талантами.

– Некоторые из нас, – ответил я, – провели тут полдня и даже не отправлялись на охоту.

– Я убью ваших гиен завтра, – сказал Самбеке, – когда их животы будут полны и они будут слишком довольными, чтобы убегать при моем приближении.

– И как же ты их убьешь? – спросил я.

Масаи осторожно открыл футляр и достал оттуда ружье с телескопическим прицелом. Большинство местных жителей никогда ничего подобного не видели. Они столпились и стали перешептываться.

– Не желаешь его опробовать? – предложил он мне.

Я покачал головой:

– Оружие европейцев не представляет для меня интереса.

– Это ружье изготовлено в Зимбабве людьми из племени шона, – возразил он.

Я пожал плечами:

– В таком случае это оружие черных европейцев.

– Кем бы они ни были, – сказал Самбеке, – они делают превосходное оружие.

– Для тех, кто боится охотиться традиционными способами, – ответил я.

– Не дразни меня, старик, – сказал Самбеке, и внезапно наступило молчание, ибо никто в деревне не смел так разговаривать с мундумугу.

– Я не дразню, масаи, – проговорил я. – Я лишь обращаю внимание на причину, по которой ты принес с собой это оружие. Ничего нет постыдного в том, чтобы опасаться физи.

– Я ничего не боюсь, – азартно огрызнулся он.

– Это не так, – сказал я. – Как и все мы, ты боишься неудачи.

– Неудача мне не грозит, – погладил он ружье. – Вот