Читаем без скачивания Лев, колдунья и платяной шкаф - Клайв Стейплз Льюис

Мне придётся проехать далеко на запад, прежде чем я найду такое место, где смогу переправиться через реку. Возможно, вы настигнете беглецов до того, как они доберутся до Каменного Стола. Ты сам знаешь, что тебе в этом случае делать.

— Слушаюсь и повинуюсь, о королева! — прорычал волк — и в ту же секунду исчез в снежной тьме; даже лошадь, скачущая в галоп, не могла бы его обогнать. Не прошло и нескольких минут, как он вместе с ещё одним волком был на плотине у хатки бобров. Конечно, они там никого не застали. Если бы не снегопад, дело кончилось бы для бобров и ребят плохо, потому что волки пошли бы по следу и наверняка перехватили бы наших друзей ещё до того, как те укрылись в пещере. Но, как вы знаете, снова шёл снег, и Могрим не мог ни учуять их, ни увидеть следов.

Тем временем гном хлестнул оленей, сани выехали со двора и помчались в холод и мрак. Поездка эта показалась Эдмунду ужасной — ведь на нём не было шубы. Не прошло и четверти часа, как всю его грудь, и живот, и лицо залепило снегом; не успевал он счистить снег, как его опять засыпало, так что он совершенно выбился из сил и перестал отряхиваться. Вскоре Эдмунд промёрз до костей. Ах, каким он себя чувствовал несчастным! Непохоже было, что Колдунья собирается сделать его королём. Как он ни убеждал себя, что она добрая и хорошая, что право на ее стороне, ему трудно было теперь этому верить. Он отдал бы всё на свете, чтобы встретиться сейчас со своими, даже с Питером. Единственным утешением ему служила мысль, что всё это, возможно, только снится и он вот-вот проснётся. Час шёл за часом, и всё происходящее, действительно, стало казаться дурным сном.

Сколько времени они ехали, я не мог бы вам рассказать, даже если бы исписал сотни страниц. Поэтому я сразу перейду к тому моменту, когда перестал идти снег, наступило утро и они мчались по берегу реки при дневном свете. Всё вперёд и вперёд, в полной тишине; единственное, что слышал Эдмунд, — визг полозьев по снегу и поскрипывание сбруи. Вдруг Колдунья воскликнула:

— Что тут такое? Стой!

Эдмунд надеялся, что она вспомнила о завтраке. Но нет! Она велела остановить сани совсем по другой причине. Недалеко от дороги под деревом на круглых табуретах вокруг круглого стола сидела весёлая компания: белка с мужем и детишками, два сатира, гном и старый лис.

Эдмунд не мог разглядеть, что они ели, но пахло очень вкусно, всюду были ёлочные украшения, и ему даже показалось, что на столе стоит плум-пудинг. В тот миг как сани остановились, лис — по-видимому, он был там самый старший — поднялся, держа в лапе бокал, словно намеревался произнести тост. Но когда сотрапезники увидели сани и ту, кто в них сидела, всё их веселье пропало. Папа-белка застыл, не донеся вилки до рта; один из сатиров сунул вилку в рот и забыл её вынуть; бельчата запищали от страха.

— Что всё это значит?! — спросила королева-колдунья.

Никто не ответил.

— Говорите, сброд вы этакий! — повторила она. — Или вы хотите, чтобы мой кучер развязал вам языки своим бичом? Что означает всё это обжорство, это расточительство, это баловство?! Где вы всё это взяли?

— С вашего разрешения, ваше величество, — сказал лис, — мы не взяли, нам дали. И если вы позволите, я осмелюсь поднять этот бокал за ваше здоровье…

— Кто дал? — спросила Колдунья.

— Д-д-дед М-мороз, — проговорил, заикаясь, лис.

— Что?! — вскричала Колдунья, соскакивая с саней, и сделала несколько огромных шагов по направлению к перепуганным зверям. — Он был здесь? Нет, это невозможно! Как вы осмелились… но нет… Скажите, что вы солгали, и, так и быть, я вас прощу.

Тут один из бельчат совсем потерял голову со страху.

— Был… был… был! — верещал он, стуча ложкой по столу. Эдмунд видел, что Колдунья крепко прикусила губу, по подбородку у неё покатилась капелька крови. Она подняла волшебную палочку.

— О, не надо, не надо, пожалуйста, не надо! — закричал Эдмунд, но не успел он договорить, как она махнула палочкой, и в тот же миг вместо весёлой компании вокруг каменного круглого стола, где стояли каменные тарелки и каменный плум-пудинг, на каменных табуретах оказались каменные изваяния (одно из них с каменной вилкой на полпути к каменному рту).

— А вот это пусть научит тебя, как заступаться за предателей и шпионов! — Колдунья изо всей силы хлопнула его по щеке и села в сани. — Погоняй!

В первый раз с начала этой истории Эдмунд позабыл о себе и посочувствовал чужому горю. Он с жалостью представил себе, как эти каменные фигурки будут сидеть в безмолвии дней и мраке ночей год за годом, век за веком, пока не покроются мхом, пока наконец сам камень не искрошится от времени.

Они снова мчались вперёд. Однако скоро Эдмунд заметил, что снег, бивший им в лицо, куда более сырой, чем ночью. И что стало гораздо теплей. Вокруг начал подниматься туман. С каждой минутой туман становился всё гуще, а воздух всё теплее. И сани шли куда хуже, чем раньше. Сперва Эдмунд подумал, что просто олени устали, но немного погодя увидел, что настоящая причина не в этом. Сани дёргались, застревали и подпрыгивали все чаще, словно ударялись о камни. Как ни хлестал гном бедных оленей, сани двигались всё медленней и медленней. Кругом раздавался какой-то непонятный шум, однако скрип саней и крики гнома мешали Эдмунду разобрать, откуда он шёл. Но вот сани остановились, ни взад, ни вперёд! На миг наступила тишина. Теперь он поймёт, что это такое. Странный мелодичный шорох и шелест — незнакомые и вместе с тем знакомые звуки; несомненно, он их уже когда-то слышал, он только не мог припомнить где. И вдруг он вспомнил. Это шумела вода. Всюду, невидимые глазу, бежали ручейки, это их журчанье, бормотанье, бульканье, плеск и рокот раздавались кругом. Сердце подскочило у Эдмунда в груди — он и сам не знал почему, — когда он понял, что морозу пришёл конец. Совсем рядом слышалось «кап-кап-кап» — это таял снег на ветвях деревьев. Вот с еловой ветки свалилась снежная глыба, и впервые с тех пор, как он попал в Нарнию, Эдмунд увидел тёмнозелёные иглы ели. Но у него не было больше времени смотреть и слушать, потому что