Читаем без скачивания Корона из шипов - К. Р. Лазаускас

Нет. С Тео все будет хорошо. Это всего лишь боль в желудке, она не убьет его.

Киган тяжело вздохнул и дернулся. Влажная тряпка соскользнула с его лба и упала на подушку. Келани подняла ее. Он потянулся, чтобы смахнуть волосы, прилипшие ко лбу, и успокоился. Киган, к удивлению сестер, распахнул глаза.

– Кела, – прошептал он тяжело.

Сердце его сестры перевернулось. Она немного приблизилась, чтобы ему было легче смотреть не нее.

– Да, – сказала она с улыбкой, – я здесь.

Он сглотнул, прежде чем открыть спекшиеся губы.

– Это была Кей, она покрасила розы в фиолетовый, – пробормотал он.

Лересы переглянулись, узнав имя своей покойной двоюродной бабушки.

– Она хотела синие, – продолжал лерен, – синие, – настаивал он уже серьезно, схватив ее за запястье. – Разве тебе нравятся синие?

– Конечно, нет, – вторила ему сестра, подыгрывая. – Я скажу, чтобы их перекрасили.

Киган успокоился и сомкнул веки. На глазах Келани заблестели слезы. Услышав бред брата, она сильно встревожилась. Это напомнило ей о последних часах прикованного к постели деда. Тогда она впервые взглянула в лишенные рассудка глаза и теперь не могла узреть в безумии болезни ничего, кроме затухающей искры жизни.

Она никогда не видела его таким беззащитным, бессильным, это была лишь оболочка, не он сам. Киган был божеством, непобедимым, стойким… Все это просто неудачная шутка. До сего момента ничто не могло так подкосить его. Ей было страшно от мысли о том, что она может потерять его. Все попытки убедить себя, что это невозможно, что ее брат не может умереть из-за глупого отравления, не давали эффекта.

– Я знал, что это была плохая идея, – он бормотал почти неразборчиво. – Я думал, что справлюсь.

Его голос становился тише. Он казался измотанным.

– Ты поправишься, – уверила она.

Он попытался изобразить улыбку.

– Я люблю тебя, Кела.

Слеза скатилась по щеке лересы.

– И я тебя, – сказала она в ответ. – А сейчас отдыхай…

Келани укутала лерена в одеяло и поправила влажное полотенце на лбу. Он не хотел поворачиваться, чтобы не показывать сестре свои глаза. К. дал себе несколько минут, чтобы перевести дух. Кирстин не настаивала. Она ждала в тишине.

Дверь отворилась, напугав их. Обычно входящий должен попросить позволения войти. Сестры повернулись, чтобы принять незваного гостя.

Из дверного проема на них смотрела Коринтия, не отпуская при этом ручку.

– Отец хочет нам что-то сказать, – объявила она. – Он ждет нас в тронном зале.

Кирстин и Келани переглянулись. Не каждый день Кен Кевалайн назначал им встречу в том месте.

Секир, казалось, тонул в своем троне. Единственное, что мешало ему совсем сползти вниз по скользкой спинке, – его руки крепко вцепились в венчавшие подлокотники украшения. Он согнул один локоть и поднес освободившуюся руку к зубам. В задумчивости Т. принялся грызть ногти.

Стук в дверь тронного зала отвлек его. Секир выпрямился, чтобы занять подобающее положение.

– Войдите, – разрешил он.

Дверь открылась. Рядовой пересек черту и остановился, чтобы поклониться своему секиру, наблюдавшему за ним свысока.

– Секир Тахира, – cообщил он, приближаясь, – они уже здесь.

Тиберий кивнул головой.

– Приведи его ко мне.

Солдат раскланялся и удалился. Через несколько мгновений три лересы, претендентки на руку его сына, вошли в тронный зал. Два других солдата закрыли за ними дверь. Они стояли по обе стороны двери, спиной ко входу. Все сделали реверанс.

– Лересы, – самодовольно сказал Тиберий, заставляя их поднять головы и посмотреть на него, – я послал за вами, чтобы уведомить вас о том, что уже происходит и что ждет нас вскоре.

Лересы не шелохнулись, их взгляд был прикован к секиру, сидящему перед ними. Его глаза перебегали с одной на другую.

Блуинс Бельтесорн не казалась выше, несмотря на свою несгибаемую прямую осанку. Это особенно бросалось в глаза на фоне ее спутниц, которые были выше почти на голову. Только ее руки, казалось, были расслаблены. Длинные мягкие локоны подчеркивали челку. На затылке ее рыжие волосы были коротко выстрижены, обнажая татуировку с буквой «Б».

Сестры Джетенопикс спрятали руки за спину, а метка рода скрывалась за обилием косичек на их прекрасных головках. Волосы Джудит доходили до талии, а у Джасбел, которая была потолще, закрывали плечи. Их серые глаза свидетельствовали об опрометчивых родственных связях с дикарями и заметно выделялись на фоне коричневой кожи, унаследованной от тех же союзов, из-за которых на их род пала тень позора.

– Как вы уже знаете, – взял слово секир, – когда я послал своих служанок, чтобы удостовериться в состоянии здоровья Тео, наследника моего Имени, и моей жены, Хайлы Херальдум, я узнал, что они стали жертвами отравления настойкой дуткура, которая была подана во Дворце Корней. Ваша подруга и соперница Мюриэль Морквевир сейчас не с нами, потому что призналась, что пробовала спиртное и уже испытывает первые признаки недомогания, я решил, что правильнее отправить ее к родне с необходимыми лекарствами для скорейшего выздоровления.

Лересы молчали в ожидании, пока секир закончит свою речь, прежде чем задать какие-либо вопросы.

– Это не означает, что вы исключены из отбора, – продолжил он свой монолог, – потому что мой сын не отказался от этой затеи, и принятое решение вызвано непредвиденными обстоятельствами. Кроме того, секьяр, в котором находится наследник-лерен, не позволяет ему назначить встречу или даже думать о вас. Поэтому я вынужден временно приостановить конкурс.

Блуинс глубоко вздохнула. Джасбел еще больше вытянула шею. Джудит приоткрыла рот.

– Я дам вам время собрать вещи, – добавил он. – Через пару часов вы вернетесь к своим Именам.

– Мы можем увидеть его? – Джудит осмелилась заговорить. Ее голос раздался четко в тишине, последовавшей за заявлением Тахиры.

Джудит заговорила без позволения секира, поэтому сестра пришла ей на помощь, чтобы ее не съели голодные волки, собравшиеся здесь:

– Мы хотели бы попрощаться с лереном.

– Я боюсь, что это невозможно, – наотрез отказал он, игнорируя их дерзость и прожигая их вазглядом. – Пока Тео и Хайла не будут полностью здоровы, к ним не войдет никто, кроме меня и врачей, заботящихся об их здоровье.

Сестры Джетенопикс опустили головы в знак раскаяния и подчинения, принимая такой исход событий.

– Однако я передам ему вашу озабоченность, насколько это возможно, – объявил он.

Лересы поклонились, решив, что аудиенция окончена. Секир Тахира встал.

– Есть еще кое-что.

Девушки медленно выпрямились, не зная, чего ожидать. Джетенопикс бросили нетерпеливый взгляд друг на друга. Т. снова завладел всеобщим вниманием.

Тиберий Тахира обожал мягкие халаты с тиснениями, особенно длинные, скользящие по полу, со свободно свисающими рукавами. Вместо того чтобы постоянно носить украшенный вышивкой элегантный мундир, в который он