Читаем без скачивания Поцелуй бабочки - Натали Вокс

Взбешенная и смущенная, Одри рывком повернулась к нему, открыла рот… и тут же закрыла его. Что она могла сказать?

— Вы очень привлекательная юная дама, — нежно сказал он. — Я с удовольствием целовал вас.

— Вы уверены, что я испытывала то же самое? — отрывисто бросила она.

— Да. Только так я могу объяснить вашу агрессивность, Одри. — Голос Витторио звучал мягко, обольстительно, и она снова почувствовала томительное возбуждение, его губы были так близко… слишком близко. Стоило только немного податься вперед, и… — Я думаю, что в глубине души вы добры…

Что? Она проглотила комок в горле и, не зная, что ответить, облизала губы.

— Почему вы так считаете?

— Из-за зонтика.

— Зонтика? — эхом повторила она.

— Да. Он в моей машине. Вместе с небольшой суммой в лирах — платой за такси.

Она нахмурилась и смутилась.

— Как вы узнали?

— Когда вчера я выходил из дома с Джованной, — сухо уточнил он, — ко мне нерешительно подошла пожилая дама с синим зонтиком и деньгами в руках. Она искала Рико. Когда я спросил, в чем дело, она рассказала, что одна молодая леди дала ей зонтик и деньги на такси, но не назвала точного адреса, по которому можно было их вернуть. Только фамилию Рико и весьма туманное описание места.

— О…

— После этого я понял, почему вы тогда так сильно опоздали. И промокли до нитки.

— Да…

— Это и есть доброта.

— С ней был маленький мальчик — наверное, ее внук. Они замерзли, промокли и устали, — пролепетала Одри.

— Вы всегда стесняетесь, когда люди узнают о ваших хороших поступках?

— Да нет. Просто это такая мелочь… — пожала она плечами.

— Для нее это была не мелочь.

Одри только поежилась от неловкости.

— У вас очень мало денег — насколько я понимаю, всего остального тоже, тем не менее вы отдаете все, что у вас есть, незнакомой старой леди без всякой уверенности в том, что когда-нибудь получите обратно.

— Там было совсем немного. Всего несколько тысяч лир.

— Когда у вас нет ничего, несколько тысяч лир — тоже деньги. И я потратил весь вчерашний вечер на то, чтобы разгадать загадку Одри.

— Никакой загадки нет. И льстить мне глупо, — насмешливо добавила Одри, пытаясь сделать так, чтобы последнее слово осталось за ней. — Я снова могу начать преследовать вас!

— Значит, вы преследовали меня?

— Нет.

— Жаль.

— Что? — переспросила ошеломленная Одри и вдруг услышала эхо торопливых шагов. — Кто-то идет, — прошептала она то ли с облегчением, то ли с досадой.

Витторио хитро улыбнулся, выпустил ее руку и поднял лежавший на ступеньке фонарь. А затем — наверное, для перестраховки — заколотил в дверь.

Открывший ее пожилой человек рассыпался в извинениях перед Витторио. Впрочем, она не поняла и половины его слов. Одри устало улыбнулась старику, а затем вслед за Витторио вышла наружу.

Маричелли быстро отвел ее к машине, снял покрывало с заднего сиденья, закутал Одри и посмотрел на нее сверху вниз.

— Дождь кончился, — ни с того ни с сего сказала она.

— Да.

Одри отвела глаза, не зная, что сказать, потом посмотрела на небо, на звезды и вздрогнула.

— Я боялась, что останусь там навечно и больше никогда не увижу неба.

— Думаете, мы бы бросили вас? — лукаво спросил он.

— Нет, но мне показалось, что прошло очень много времени.

— Вам не показалось.

Она кивнула, по-прежнему не сводя глаз с небосклона.

— Я вижу Орион и, наверное, Большую Медведицу… — Она едва заметно улыбнулась, а затем снова посмотрела на Витторио. — Извините меня за… Я имею в виду…

Он не ответил, лишь только приложил к щекам Одри теплые ладони, посмотрел на нее сверху вниз, плутовато, по-мальчишески улыбнулся, и она засмотрелась на Витторио, не в силах отвести глаз.

— Покажите мне, где вы ударились, — нежно велел он, и Одри покорно отвела волосы, показав ему шишку. Витторио легонько провел по ней пальцем, а затем наклонился и бережно поцеловал. — Все пройдет, — хриплым голосом сказал он.

— Да, — едва дыша, прошептала Одри. Что-то случилось, но она не знала, что именно. Он заставлял ее чувствовать себя неопытной, наивной, и поскольку Одри не умела флиртовать и кокетничать и не знала, почему Витторио продолжает оставаться таким добрым, она неловко спросила: — Это Рико поднял тревогу?

Он снова улыбнулся.

— Видимо, не найдя никого из нас, он заволновался и позвонил сторожу.

— Но почему это заняло столько времени?

— Не знаю, — сухо ответил Витторио. — Когда мы вернемся, можете спросить его сами. А спросить меня, почему вчера вечером я поцеловал вас, вы не хотите?

— Что? — недоуменно промолвила она.

— Вы не считаете это странным?

— Странным?

Он слегка пожал плечами.

— Вы действительно забыли передать мне окончание разговора с Алексом?

— Да. Мама прервала меня на полуслове. А потом я забыла.

— И погнались за мной. Не потому ли, что хотели посмотреть на Джованну? — поддразнил он.

— Нет! И не смейте так улыбаться! Мне безразлична ваша Джованна! И почему вы вчера улыбались? Потому что считали это смешным?

— Нет. Когда-нибудь я расскажу вам об этом… может быть.

Раздосадованная до глубины души, Одри пробормотала:

— А когда вы целуете Джованну, вы тоже улыбаетесь?

— Нет, потому что Джованна никогда не злит меня.

Не веря своим ушам, Одри повторила:

— Не злит?

— Да, не злит, потому что я этого не люблю. Я терпеть не могу злиться. Поэтому я и вынужден был вас поцеловать.

— Так же, как Джованну?

— Нет, потому что у Джованны никогда не бывает такого выражения лица, словно она хочет, чтобы ее крепко поцеловали.

Значит, у нее самой было такое выражение? Она, Одри, хотела, чтобы Витторио ее поцеловал?

— А у меня? — едва выговорила она.

— Да. Пол крепко целует вас?

— Нет… Да. Не ваше дело!

Улыбка Витторио погасла. Он провел пальцем по щеке Одри и посмотрел на ее губы.

— Конечно, я не должен был целовать вас. Я знал это, но не ожидал, что поцелуй может пронять мужчину до глубины его циничной души.

— Так было?

— Да. Вы бесили меня, раздражали, злили…

— Лишала вас спокойствия?

— Я начал сомневаться, что в этом прекрасном теле есть душа… и вдруг открыл, что вы можете быть доброй и щедрой. Кроме того, я открыл, что если хорошенько покопаться, в вас можно найти даже зачатки чувства юмора.

— Тогда почему вы говорили, что я преследую вас? — спросила окончательно сбитая с толку Одри.