Читаем без скачивания ГКЧП: Следствием установлено - Валентин Георгиевич Степанков

Установить, что на всей территории СССР безусловное верховенство имеют Конституция СССР и законы Союза ССР.

Для управления страной и эффективного осуществления режима чрезвычайного положения образовать Государственный комитет по чрезвычайному положению в СССР (ГКЧП СССР) в следующем составе: Бакланов О.Д. — первый заместитель председателя Совета обороны СССР, Крючков В.А. — председатель КГБ СССР, Павлов В.С. — премьер-министр СССР, Пуго Б.К. — министр внутренних дел СССР, Стародубцев В.А. — председатель Крестьянского союза СССР, Тизяков А.И. -председатель Ассоциации государственных предприятий и объектов промышленности, строительства, транспорта и связи СССР, Язов Д.Т. — министр обороны СССР, Янаев Г.И. — и.о. президента СССР.

Установить, что решения ГКЧП СССР обязательны для неукоснительного исполнения всеми органами власти и управления, должностными лицами и гражданами на всей территории Союза ССР.

18 августа 1991 года Г. Янаев

В. Павлов О. Бакланов

Что делал Лукьянов ночью в Кремле? Версия Анатолия Лукьянова

В целом рассказ Лукьянова следствию о своих действиях с 18 на 19 августа выглядит таким образом.

Он спокойно отдыхал на Валдае. В 18.00 ему позвонил Павлов и попросил срочно прибыть в Москву, сказав, что самолет полетел в Крым. Решив, что речь идет о лайнере, который отправили в Форос за Горбачевым, чтобы доставить его на подписание Союзного договора, Лукьянов стал собираться в дорогу.

Позвонил в Москву, чтобы на работу, пока вертолет в воздухе, явились помощник Иванов и начальник Секретариата Верховного Совета СССР Рубцов.

По прибытии в Кремль Лукьянов взял Конституцию СССР и направился в кабинет Павлова, где узнал, что образован Комитет по чрезвычайному положению. Обязанности президента в связи с болезнью Горбачева временно возложены на Янаева.

«Что вы хотите?» — спросил Лукьянов. «Навести порядок в стране», — ответили ему. Павлов сказал, если будет заключен Союзный договор, правительство перестанет существовать, его распустят. Лукьянов на это ответил, что и у него самого есть замечания к Договору, что он даже изложил их письменно в ответ на вопросы избирателей, обеспокоенных несоответствием договора и решения Верховного Совета. Но это совершенно разные вещи.

Лукьянов также сказал, что задуманное ими — авантюра, что за ними никого нет, что их действия поставят страну на грань гражданской войны, вызовут возмущение республик, которые уже парафировали Договор. Осудив таким решительным образом намерения заговорщиков, он потребовал, чтобы его немедленно связали с Горбачевым. Крючков ответил, что связи нет.

Из протокола допроса Анатолия Лукьянова от 24 августа 1991 г.

Следователь. Как вы реагировали на слова Крючкова, что с президентом нет связи?

Лукьянов. У меня был такой накал, что я не задавал никаких вопросов Крючкову. Я твердо ставил вопрос: «Что вы делаете?!» <…> Где-то в это время приехали Болдин, Бакланов и, если мне память не изменяет, начальник личной охраны президента Медведев. Это меня больше всего насторожило. Что такое? Прибывшие Бакланов и Шенин доложили, что Михаилу Сергеевичу было предложено уйти в отставку. Доложили, что Михаил Сергеевич возмутился… отказался что-либо подписывать и заявил, что он может иметь дело только с Верховным Советом или съездом, если надо такие вопросы решать. Тут я вижу, что это самый настоящий заговор, о моем участии в котором и речи быть не может. Шенин или Павлов, кто-то из них, сказал: «Но вы можете дать записку по Договору?» Я ответил, что если она их интересует, то я пришлю, но больше меня здесь не будет.

Следователь. В каком часу вы ушли и куда?

Лукьянов. У меня записано: «В 23 часа 15 минут вернулся в кабинет…»

Ссылки Лукьянова на время с точностью до минуты объясняются его многолетней привычкой вести хронологический дневник. Итальянский журналист Джульетто Кьеза назвал эту привычку «почти маниакальным увлечением регистрировать события, которое выходит за обычные рамки понятной для советского партдеятеля необходимости всегда иметь под рукой доказательства своей деятельности, контактов, краткого содержания бесед».

Утром 19 августа Лукьянов в своем дневнике сделал такую запись: «6.00. По радио передавали документы о чрезвычайном положении и почему-то мое Заявление».

ГКЧП «прикрылся» Заявлением, которое он передал ночью через своего помощника заседавшим в кабинете Павлова! Да оно никакого отношения не имеет к ГКЧП! Заявление, прозвучавшее в эфире и датированное 18-м августа, в действительности было написано в отпуске на Валдае. И в документе указывалась дата его написания — 16 августа! А из-за самовольства членов Чрезвычайного комитета все выглядит так, будто Заявление написано ночью в поддержку волюнтаристских действий ГКЧП. Но документы такого масштаба не создаются за полчаса или час! Он работал над Заявлением на Валдае два дня, а может, и больше!

А той ночью он только внес в него две коррективы: снял прежнее название «Ответ на вопросы» и уточнил время публикации проекта Союзного договора.

Реакция Лукьянова была мгновенной: он поручил своему помощнику немедленно позвонить в ТАСС, чтобы в завтрашних газетах его Заявление было опубликовано с подлинной датой, а сам якобы начал борьбу с ГКЧП.

Все эти страшные дни, по словам Лукьянова, он убеждал заговорщиков вывести войска из Москвы, требовал связи с М.С. Горбачевым, саботировал заседания ГКЧП.

Из протокола допроса А. Лукьянова от 24 августа 1991 г.

19 августа в 10.20 ко мне пришли председатели Верховных Советов тринадцати автономных республик, которые приехали на подписание Союзного договора и не знали, что делать. Ельцин не принимал. Они пришли сюда. Как быть? У меня в дневнике записано: «…Нет никакой необходимости вам вводить ЧП — укрепляйте власть Советов на местах. Укрепляйте правопорядок и дисциплину на производстве, ведите уборку». <…> И вот в 11.35 добираюсь до Болдина и говорю: «Указ совершенно незаконен, мне нужна связь любым путем».

Следователь. А вы не предпринимали попыток выйти на Михаила Сергеевича через Украину, чтобы они послали к нему человека?

Лукьянов.…Когда я сказал, что мы выйдем (на Михаила Сергеевича- В.С.) Крючков только засмеялся и говорит: «Туда не пройдет никто».<…> 20 августа у меня была полуторачасовая беседа с Руцким, Силаевым, Хасбулатовым. Мы договорились по целому ряду вопросов. После этого Ельцин подписывает указ, в котором черным по белому написано, что «переговоры с председателем Верховного Совета СССР Лукьяновым, по существу размежевавшимся с так называемым ГКЧП, подтверждают антиконституционность образования и действия этого комитета». 21 августа я после разговора с Руцким почувствовал, что надо брать всю власть. Хватит! Плевать на все это! Звонок утром Язову: «Созвать коллегию и вывести войска!» <…> Я лечу вечером к Михаилу Сергеевичу! Всё! Никакие депутаты ничего не поддержат…»

Следователь. Во сколько вы были у Язова?

Лукьянов. У меня написано в 11.30. Говорю: «Самолет немедленно!» Они говорят: «Нет самолета». Там были Язов, Крючков,