Читаем без скачивания Легенда о яблоке. Часть 2 - Ана Ховская

– А вы откуда это знаете?! Вы продолжаете за ней наблюдать?

– Я могу все объяснить…

– Нет, сэр. Меня это больше не касается,– ровным тоном ответил Алекс, ни на секунду не изменившись в лице.

– Мэдисон отлично себя проявила. Нам нужен был такой специалист, как она. И в Вашингтоне ее уже оценили.

– Она работает на АМБ?– спокойным голосом спросил Алекс, но, несмотря на решение забыть Софию, от тревоги за нее внутри будто обожгло огнем.

– Не волнуйся, только с информацией,– успокоил Макстейн и улыбнулся, вспоминая отчеты агентов Келтона и Андерсона об отчаянном поведении Леди во время операций.

Билл понимающе похлопал мужчину по плечу и грустно добавил:

– Мне жаль, что у вас не сложилось…

– О чем вы, сэр? Операция закончена. Я вышел из своей роли,– уверенно перебил Алекс.

– Хм, ты всегда поражал меня высокой степенью самообладания… Но я думаю, тебе нужно записаться на прием к Сибил. Это будет лучше всего.

– Я выполню ваш приказ, сэр,– без малейшего сопротивления ответил Ахматов.

– Это не приказ… Это ради твоего же благополучия,– раздраженно буркнул Билл, видя как тот упорно не признается в своей слабости.

– Хорошо, сэр. Я выполню вашу просьбу,– смягчил тон Ахматов,– когда вернусь из Японии…

Хьюстон, февраль 2000 года

Раннее утро. На часах аэропорта было 6:15. На звонок ответил знакомый голос диспетчера.

– Пожалуйста, такси к аэропорту.

– Такси?!– удивленно спросил диспетчер, узнав высветившийся на табло номер мобильного.– Хорошо, ожидайте через двадцать минут.

Через двадцать минут к выходу из аэропорта подъехало такси со знакомым водителем за рулем.

– Доброе утро! Адрес вы знаете. Поскорее, если можно…

– Отсюда недалеко. Домчу за пять минут,– приветливо кивнул агент и ударил по педали газа.

***

В кабинет Макстейна вошел Стивенсон и растерянно проговорил:

– Сэр, к вам…

– Билл, здравствуйте,– запыхавшись от быстрого шага, заглушила голос Эда София Мэдисон.

Макстейн удивленно привстал и сдвинул очки на край носа.

– София? Что ты здесь делаешь?

Девушка прошла на середину кабинета и оглянулась на Стивенсона, который стоял у двери. Билл недоуменно обвел Мэдисон взглядом, повел бровями и кивнул Эду, чтобы тот вышел.

– Спасибо, сэр,– тихо проговорила София и подошла к его столу.

Она виновато склонила голову, потупила взгляд, но со всей возможной твердостью произнесла:

– Мне нет оправдания в том, что я сделала, но я вернулась, чтобы сказать вам, что не смогу быть полезной в Вашингтоне. Я наконец-то поняла, чего хочу в жизни, и это никак не связано с Вашингтоном. Но я завершила первое задание, которое получила. Все отчеты у Кайли Рэйман. Других задач пока не поступало… Поэтому я уволилась… Простите, что разочаровала вас …

– София, ты это серьезно?!– удивился Билл, помня, как она сама настаивала на своем отъезде и горела желанием заняться новым заданием.

Девушка тяжело вздохнула и осмелилась посмотреть мужчине в глаза.

– Мистер Макстейн, простите меня! Я не должна была так поступать. Я безответственная, глупая, трусливая девчонка… Но я там чужая… все там чужое… Я там совсем потерялась… Бог мой, конечно, это не оправдание для человека, решившего посвятить себя такому делу… Я понимаю, что многие агенты одиноки, иначе нельзя… Но, сэр, я не могу оставить то, что находится здесь, в Хьюстоне… Мой дом здесь, и ни одно место в мире, даже самое прекрасное, его не заменит…

Макстейн осел в кресло, опустил глаза на свои бумаги, затем снова внимательно посмотрел на Мэдисон.

– Что же ты раньше во всем не призналась, девочка моя? Я ведь видел, что ты не хочешь уезжать. И даже знаю, почему и… из-за кого.

– Да нет же,– смутилась София,– дело не в нем…

– Разве не в нем?

София одумалась и замолчала. Откуда Макстейн мог знать, о ком она говорит. На ее щеках появился легкий румянец, и глаза забегали от волнения.

– Я вижу больше, чем ты думаешь,– серьезным голосом сказал Билл.– И самое главное для агента качество – это видеть истину и смиряться с ней, чтобы что-то менять. А ты прячешься от самой себя, и поэтому в твоей жизни все кувырком…

Он сделал маленькую паузу, затем резко выдохнул и заявил:

– Но неволить тебя я не буду… Ты не профессиональный агент, мне не подчиняешься. И поскольку, ты уже все решила, то, очевидно, тебе вновь понадобится работа. У меня есть достоверная информация, что Фарлонг с удовольствием принял бы тебя назад. Поэтому подумай над тем, чтобы продолжить работу в агентстве в качестве нашего осведомителя…

София оживленно расправила плечи и, сдерживая радостную улыбку, быстро проговорила:

– Я с удовольствием буду сотрудничать с вами в любой организации Хьюстона. Я так вам благодарна за понимание… Честно, я думала, что вы меня убьете…

Макстейн громко рассмеялся словам девушки и с шутливым укором проговорил:

– Ну не такой уж я и страшный… Если бы на моем месте был Стивенсон, то тебе не поздоровилось бы. А я старый, выживший из ума человек, который всю жизнь боролся со своей сентиментальностью. Я понимаю молодость и уважаю возможности, поэтому не могу сердиться на тебя, как бы ни хотел… Попробую закрыть место в Вашингтоне кем-нибудь из своих… Ну… ладно. В агентство-то вернешься?

– Я буду рада, если меня примут,– сомневаясь в такой возможности, ответила София.

– Тебя примут, только не тяни с решением. И, наверное, тебе понадобится твоя квартира?

– Да, я бы очень хотела в нее вернуться,– охотно закивала Мэдисон.– Я так соскучилась по тому, что за мной наблюдают круглые сутки все, кому не лень, что готова терпеть это всю свою жизнь.

– Тогда я дам указания не занимать эту квартиру… Завтра ее почистят наши, а потом до начала работы в агентстве можешь пожить спокойно, пока тебя снова не поставят под наблюдение.

– Благодарю, сэр!

– Теперь иди, у меня через пять минут совещание…

София улыбнулась дрожащими и быстро вышла из кабинета. У нее дрожали не только губы, но и руки, и душа… Ее ждал самый непростой разговор с человеком, ради которого она вернулась в Хьюстон. И она не знала, как он ее примет.

Девушка села в такси и попросила отвезти ее к дому Ахматова. В это время она еще могла застать его дома.

Несмотря на то, что они ехали по объездной дороге, пробок было не избежать. А София торопила время, нервничала, оттого что им никто не уступал дорогу, изнывая от нетерпеливого желания увидеть Алекса и все ему объяснить. Она уже ничего не боялась, кроме того, что