Читаем без скачивания Сергий Радонежский - Любовь Миронихина

Вот почему Алексий так настойчиво уговаривал своего друга уступить. В долгой беседе, наверное, затрагивалась и эта деликатная тема — кто станет архипастырем Всея Руси? Алексия тревожило, что Митяй совсем не тот человек, который должен в смутное время занять митрополичий престол. Не было у него ни авторитета, ни навыков в этом деле. Но Сергий в таких случаях полагал, что все в руках Божиих и на все Его воля.

Сразу же после смерти митрополита Алексия вспыхнула борьба за митрополию, продолжавшаяся десять лет. Это была печальная страница в истории Церкви.

Князь Дмитрий лишился своего главного советника, в котором так нуждался. Все чаще теперь он обращался за помощью к радонежскому игумену. Снова просил его стать преемником Алексия. Преподобный отказался, но напомнил князю о Киприане как о законном митрополите. Но князь и слышать не хотел о чужаке.

Тогда Сергий указал ему на суздальского епископа Дионисия, тоже достойного кандидата. Но князь Дмитрий выбрал Митяя. И тот, видя поддержку князя, вел себя дерзко и нагло: не дожидаясь посвящения в сан митрополита, облачился в мантию и белый клобук, вселился в опустевшие покои Алексия, а тех, кто его не признавал, грозился проучить.

Соперники искали расположения и покровительства радонежского игумена, зная, что одно его слово может стать решающим. Киприан не раз писал Сергию, соблазняя его идеей объединения, создания единой общерусской митрополии.

Дионисий жаловался старцу на Митяя: дескать, этот коломенский поп не только митрополитом, но и архимандритом быть не имеет права. Действительно, Митяй не отвечал ни одному требованию, предъявляемому к этому сану: он был в прошлом женат, только недавно постригся в монахи и не имел большого опыта иноческой жизни.

Но Сергий хранил молчание. Все эти искательства казались ему мирской суетой, а не борьбой правды со злом. И все-таки соперники сумели втянуть старца в свою распрю.

Дионисий задумал ехать в Царьград к патриарху, чтобы обличить перед ним Митяя и добиться митрополии для себя. Князь Дмитрий, чтобы этому помешать, велел взять суздальского епископа под стражу и держать до тех пор, пока Митяй не съездит к патриарху и не получит благословение.

Это было явное беззаконие: даже князь не мог посягать на духовное лицо такого ранга. Преподобный Сергий немедленно вмешался, просил Дмитрия Ивановича отпустить Дионисия. Тем более что и сам епископ отчаянно взывал к старцу из темницы, умоляя заступиться.

Князь потребовал обещания, что епископ не поедет в Царьград и не станет домогаться митрополичьей кафедры и вредить Митяю. Дионисий обещал. А преподобный Сергий по простосердечию своему поручился за него.

Оказавшись на свободе, Дионисий поехал к себе в Суздаль и оттуда вдруг быстро «побежал Волгою» в орду, из орды — до Азова, откуда поплыл морем в Царьград. Епископ не только нарушил клятву, но и предал своего заступника Сергия. Наверное, сам Дионисий оправдывался тем, что действовал ради благой цели — помешать негодному Митяю стать российским архипастырем. Сколько мудрых наставлений о том, что зло не побеждается злом, оставили отцы церкви, однако епископ почему-то не вспомнил о них в те дни. Забыл он и о том, что путь в ад вымощен благими намерениями.

Князь Дмитрий негодовал только на Дионисия, а вот подозрительный Митяй полагал, что радонежский старец состоял в заговоре с коварным суздальским епископом. Он уже считал себя митрополитом, потому что сам великий князь объявил его таковым. Осталось только съездить в Царьград и получить благословение патриарха.

Раздражительный и гневливый Митяй затаил злобу на радонежского игумена и даже похвалялся:

— Вот вернусь из Царьграда и разорю Сергиев монастырь до основания.

Испуганные иноки передали эти слова преподобному, но он только вздохнул и сказал тихо:

— Митяй побежден своей гордыней, он грозится нашей обители, но сам никогда не получит делаемого и даже не увидит Царьграда.

Некоторые из братиев слышали эти слова и были поражены. Вскоре они убедились, что пророчество преподобного, как всегда, сбылось.

Митяй с большой свитой и богатыми подарками отправился в Константинополь к патриарху для посвящения в сан митрополита. Вначале путешествие его было успешным: даже Мамай не задержал его в орде и отпустил с миром. Митяй благополучно сел на корабль и отплыл в Царьград. И вот, когда цель была так близка, он вдруг был поражен тяжелой болезнью и через несколько часов скончался. На горизонте уже замаячили очертания Царьграда, но гордый честолюбец их не увидел. Ходили темные слухи, что его просто задушили соперники.

А летописец решил составить потомкам красивую легенду о том, как исполнилось пророчество Сергия. Будто бы корабль, на котором плыл Митяй, вдруг встал на одном месте без всякой причины, в то время как другие суда шли мимо в ту и другую сторону. Несмотря на попутный ветер и все усилия команды, корабль словно удерживала невидимая сила. И только когда Митяй умер, был свезен на особом судне в Галату и там похоронен, корабль тут же сдвинулся и поплыл дальше.

В тот раз Дионисию не удалось получить сан митрополита. Его опередил другой искатель престола — архимандрит Пимен, один из спутников Митяя. Московская депутация решила, что негоже им возвращаться домой без митрополита, раз уж они проделали такой долгий путь и очутились в Царьграде. В то время греки, не скрываясь, продавали и покупали митрополии в патриарших канцеляриях. И Пимен за деньги купил высочайший духовный сан.

Но князь Дмитрий Иванович, узнав об этом, даже не впустил Пимена в Москву. Он приказал схватить нового митрополита еще на пути и отправил его в ссылку. А Федору Симоновскому велел ехать в Киев и звать другого митрополита — Киприана…

Но Дионисию Суздальскому все-таки удалось недолго побыть архипастырем Всея Руси. Через несколько лет князь Дмитрий решил ему отдать престол. Дионисий съездил в Царьград, получил благословение патриарха и возвращался в Москву законным митрополитом. Но по неосторожности заехал в Киев. И киевский князь, покровительствовавший Киприану, велел его заточить в темницу, где Дионисий вскоре умер. Или был убит.

После этого в митрополитах побывал опальный Пимен, а после смерти князя — снова Киприан. Суета сует. А в это время в дремучих Радонежских лесах, в тихой Святотроицкой обители игумен с братией занимались своим делом — молились за мир, принимали паломников с их бедами и нуждами, трудились на монастырском огороде.

ПРОРОК

Почти полтора столетия томилась Русь под татарским игом. Но вот пришло время, когда владычество орды начало слабеть, а русские земли потихоньку собирались в единый кулак и крепли.