Читаем без скачивания Последний Герой. Том 5 - Рафаэль Дамиров
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Мужик в красном, получив графин, неторопливо двинулся к своему столику и только тут заметил у стены фигуру в длинном плаще. В полумраке лампы над столами бросали медные круги света, а у камина сидел он — неподвижный, будто вырезанный из камня.
— Во, пацаны, гляньте, — громко хмыкнул здоровяк, явно нарочно, чтоб тот услышал. — Чучело. Чего вырядился так? Э… Хэллоуин, что ли, у нас? Хе-хе!
— Ой, хи-хи! Он как назгул из «Властелина колец», только в секонд-хенде одевался! — прыснула одна из девиц с накачанными губами, вызвав общий смех за их столом.
Мужики налегали на закуску, звенели стопками, шум стоял всё сильнее. При этом двое успевали между тостами играть партию. Тип в красном, размахнувшись невпопад, ударил кием слишком сильно, и шар сорвался со стола, с грохотом покатился по полу — и остановился прямо у ног незнакомца.
— Эй, ты, чучело! — рявкнул здоровяк. — Катни шарик! Чего сидишь? Глухой, что ли?
— Серёжа, да не лезь, — защебетала девица, косо поглядывая на незнакомца. — Видишь, человек, может, убогий, глухонький.
— Ща я ему слух поправлю, — ухмыльнулся тот, положил кий и двинулся к дивану.
Зал на миг стих. Все — и Ашот, и Шульгин, и пара мужиков с другого стола — уже смотрели только на них.
— Я ж тебя нормально попросил, — сказал здоровяк, подойдя к сидящему. — Чё, в лом шарик катнуть? Вот смотри, берёшь его, несёшь и говоришь: «Дядя Серёжа, возьми, пожалуйста», — а не дождавшись реакции, он добавил: — Не понял, ты чё, бухой или глухой?
Он протянул руку, чтоб сорвать капюшон, но не успел. Стремительным, невидимым жестом незнакомец перехватил его запястье, сдавил пальцами так, что костяшки хрустнули. Рука вывернулась будто сама. Мужик сам не понял, как вдруг оказался на полу, глаза округлились от боли и непонимания, а следом хлынул вопль:
— А-а-а, сука! Ты мне руку сломал! Убью!
Схватив валявшийся на полу шар, он рывком поднялся, размахнулся, целясь в голову противника. Небольшой шар весил почти триста граммов — удар им в лицо мог запросто размозжить скулу или проломить череп. Но незнакомец, не вставая с дивана, просто поднял руку и поймал его на лету, как детский мячик.
Следующее движение было ещё проще — молниеносный бросок обратно. Шар с глухим треском врезался здоровяку в грудь. Раздался мерзкий хруст, мужик дернулся, осел на колени, хватая ртом воздух. Изо рта вместе с сипом пошла кровь, глаза ещё сильнее таращились от ужаса и боли. Он уже не мог крикнуть, только сипел, понимая, что сломанные рёбра пробили лёгкие.
На какое-то мгновение в зале повисла мёртвая тишина.
Компания опомнилась почти сразу, как только первый из их братии завалился на пол.
— Ты чё творишь, сука! — взвыл тощий, длиннорукий, схватил кий и рванулся к незнакомцу.
Второй, коренастый, с короткими ногами и тяжёлой челюстью, сжал в руках два бильярдных шара, будто кастеты. Сам невысокий, но плечи широкие, угловатые, вены вздулись, мышцы выпирали из-под растянутой футболки. Третий пока тихо отсиживался сзади, оказался пьянее или просто трусливее остальных, всё оглядывался на девиц, явно струхнув.
Двое кинулись одновременно.
Человек в плаще встал с дивана. Одним коротким движением он ушёл от взмаха кия, словно тень скользнула. Рука выстрелила вперёд и с невероятной для такой дистанции лёгкостью сомкнулась на горле тощего. Тот захрипел — глаза вылезли, он забился, пытался было оттолкнуть его, но хватка была железной. Незнакомец рывком притянул тощего к себе и, не моргнув, хрустнул его шеей, будто барабанную палочку переломил. Кий выпал, тело повисло и тут же рухнуло на пол, обмякшее и мертвое.
Коренастый уже занёс шары-кастеты и с разбегу врезал. Успел. Один удар пришёлся в плечо незнакомца. Он будто со стороны услышал собственный вскрик боли — словно сослепу ударил в каменную плиту. Пальцы вывернулись, шар выпал. Он попробовал второй рукой — мимо. Человек в плаще перехватил запястье, дёрнул. Коренастого отбросило к камину. Он впечатался в решётку, грудью и горлом напоролся на острые железные прутья. Захрипел, кровь хлынула по металлу.
Четвёртый, тот самый трус, нырнул за женщин, словно они могли прикрыть его. Девицы же в ужасе застыли, даже пикнуть не смели.
У входа в зал вообще-то стояли еще двое игроков. Но те смылись под шумок в самом начале стычки. Ашот, побледнев, съёжился за стойкой, что-то торопливо возился, щелкал замком — видно, ковырял сейф под стойкой, который примостили тут ещё в девяностых, когда без ствола в заведении не работали.
Шульгин выхватил ксиву на автомате, раскрыл её движением отработанным.
— Стоять! Полиция! — крикнул он, сам понимая, что для того, кто только что свернул шею и пробил грудину человеку бильярдным шаром, никакая корочка не аргумент. Но спрятаться, как Ашот, он тоже не мог.
Он шагнул, отшвырнув стул, готовый встретить любого противника. Резко подскочил.
Боксерская стойка вернулась сама собой, тело помнило. Ноги чуть согнуты, руки подняты. Незнакомец стоял неподвижно. Свет ламп выхватывал из-под капюшона только скулу и угольный отблеск темных очков. И вдруг что-то изменилось: угол капюшона сдвинулся, и Шульгин увидел, что под тёмными очками скрывается черная повязка.
Один глаз.
Холод прошёл по спине. Он понял.
— Твою мать… — выдохнул Коля. — Дирижёр.
А в голове звенело только одно: «Где же ты, Макс?..»
Глава 8
Шульгин быстро оглянулся в поисках хоть чего-то, чем можно было обороняться. Понимал — с голыми руками против этого урода не выстоишь. До ближайшего кия шагов десять, бильярдные шары давно раскатились по полу и валялись где-то в стороне, вне досягаемости. Дирижёр стоял напротив и не двигался, словно высеченный из камня идол. Только едва заметный поворот корпуса выдавал готовность к броску, хотя внешне он выглядел расслабленным, как будто ему всё это наскучило.
Надо рисковать, решил Коля. Сделал резкий выпад вперёд, выбросил двоечку — прямой левой, за ним правый, короткий и быстрый. Он бил точно в челюсть, помнил ещё со времён занятий боксом: именно в подбородок по статистике приходится большинство нокаутов. Ноги тоже вовсю участвуют — вес переносится на переднюю, корпус слегка проворачивается, плечо закрыло подбородок. Всё по правилам. Только вот правила с Дирижером не работают, и кулак проваливается в пустоту.
Савченко легко ушёл, прочитал движение соперника в зачатке. Другой на месте Шульгина наверняка потерял бы
