Читаем без скачивания Триста неизвестных - Петр Стефановский

Заводские и государственные испытания проводились одновременно. На первом вылете присутствовал комбриг Александр Иванович Филин, начальник НИИ ВВС. Когда я, возвратившись из полета, зарулил самолет на стоянку и вылез из кабины, он крикнул окружавшим его авиаторам:

— Качать его!

Десятки рук подхватили меня и стали подбрасывать вверх. "Не удержат, черти! — подумал я. — Как-никак во мне сто килограммов. Вдруг брякнусь о землю на глазах у начальства".

— Помилуйте! — кричу ребятам. — Не привык без парашюта летать!

Пока не натешились, вернее, пока не устали, не отвязались. Александр Иванович похвалил меня за быстрое освоение "трудновообразимого летательного аппарата тяжелее воздуха", подробно расспросил о его поведении в полете. "В основном все хорошо, — Доложил я, — но путевая устойчивость недостаточная. Надо увеличить площадь килей".

"Тандем МАИ" с увеличенной площадью килей прошел всю положенную ему программу испытаний. Продольная устойчивость, несмотря на крайне заднюю центровку, была хорошей. Путевую же устойчивость на этом экземпляре нам так и не удалось довести до требуемой нормы. Имелись у него и другие дефекты. Например, вертикальное оперение, расположенное по бокам фюзеляжа, не обдувалось струей от воздушного винта. Поэтому в начале разбега рули были малоэффективными. Мощный же мотор при большом диаметре винта создавал очень сильный гироскопический момент в начале разбега, разворачивал самолет вправо. Приходилось придерживать левым тормозом.

Одним словом, "Тандем МАИ" не представлял собой, да и не мог представлять, совершенно безгрешного ангела. Такова неизбежная участь почти всякого первого экземпляра.

Глава пятая. Скоростные бомбардировщики

Увлечение бесхвостками — авиация имела и теперь имеет слишком много неизведанного — если и отразилось на развитии общепринятых конструктивных схем самолетов, то только в положительном смысле. Некоторые творческие находки пионеров бесхвостовой авиации с успехом использовались потом другими авторами при конструировании новых, более совершенных машин обычной схемы.

Во второй половине тридцатых годов началось строительство скоростных бомбардировщиков, пришедших на смену тихоходу ТБ-3.

В 1936 году коллектив авиаконструкторов во главе с А. А. Архангельским под общим руководством А. Н. Туполева разработал двухмоторный бомбардировщик СБ с весьма высокими летными данными. В процессе его испытаний выявилась потребность произвести некоторые доводки и переделки. Замечания летчика-испытателя Константина Павловича Миндера А. А. Архангельский посчитал несущественными, доводки и переделки совершенно ненужными. О возникших разногласиях между летчиком и конструктором узнал Народный комиссар тяжелой промышленности Г. К. Орджоникидзе и пообещал сам приехать на аэродром, чтобы "помирить стороны".

Наши ребята подготовились к встрече наркома весьма своеобразно. Ведущий инженер самолета написал на фанерках краткие характеристики дефектов, установленных при испытаниях, и развесил эти фанерки на самолете: каждая вешалась там, где необходимо было произвести переделку или заводскую доработку.

Приехав на аэродром, Серго Орджоникидзе сразу же направился к самолету. За ним поспешил и А. Н. Туполев. Машина, разукрашенная фанерками, удивила наркома, а конструктора привела в негодование. Срывая надписи, он бросал их на землю и сердито выкрикивал:

— Что за номер выкинули? Не самолет, а рождественская елка. Хулиганство!

— Почему — хулиганство? — охладил его пыл нарком. — По-моему, это очень оригинальная и убедительная рекламация.

Г. К. Орджоникидзе внимательно прочитывал надписи на фанерках и спокойным голосом говорил конструктору:

— Надо устранить.

Вот нарком поднял с земли еще одну сорванную рекламацию, прочел ее и подал Андрею Николаевичу. Там значилось: "Для того чтобы снять магнето, нужно сначала снять мотор".

— Уж это никуда не годится, — произнес Серго. — Обязательно нужно устранить.

Остановившись у стрелковой точки штурмана, вслух прочел висевшую там надпись: "Установка не жесткая и при стрельбе вызывает большое рассеивание, практически не дает возможности вести прицельную стрельбу".

Серго рассмеялся и, обращаясь к нам, столпившимся у самолета, сказал:

— У вас получилась картина, аналогичная той, которую я наблюдал однажды на футбольном поле: громадной силы футболист бил по мячу, но никогда не попадал в ворота. — Повернувшись к Туполеву, добавил: — Не годится так, товарищ конструктор. Надо устранить.

На все эти "надо устранить" конструктору оставалось только согласно кивать головой. Кто-кто, а Серго Орджоникидзе отлично знал технику, в том числе и авиационную. Закончив осмотр самолета, нарком пригласил руководящий состав института поехать с ним.

В Кремле собрались руководители партии и правительства. Серго Орджоникидзе обстоятельно доложил о недоработках на новом самолете. Затем в деловой, непринужденной беседе, в которой участвовали и мы, были намечены практические мероприятия и сроки по устранению выявленных на испытаниях недостатков скоростного бомбардировщика. Конструктор со всем согласился, а под конец… попытался охарактеризовать обнаруженные недостатки как "мелочи", не стоящие большого внимания.

Вот тогда-то мы и услышали сказанные И. В. Сталиным слова:

— В авиации нет мелочей, в авиации все является серьезным, — говорил он. Любая неустраненная мелочь может привести к гибели машины и экипажа.

Впоследствии это высказывание стало девизом авиаторов. Предостережение И. В. Сталина относилось в одинаковой степени ко всем, кто был причастен к авиационной технике. Серьезно подходить к любому, даже самому незначительному, на первый взгляд, явлению — это требование стало всюду насаждаться железной рукой. Дисциплинированность и аккуратность позволили избежать многих аварий и катастроф, спасли жизнь не одному летчику.

Конструктивные недостатки самолета СБ, после рассмотрения их на столь высоком совещании, были устранены исключительно быстро.

Новый бомбардировщик внедрялся ускоренными темпами. Из-за большой спешки заводские испытания позволили снять лишь основные показатели, в частности определить максимальную скорость на границе высотности моторов. Затем самолет сразу же поступил в НИИ ВВС на государственные испытания. После обычных взвешиваний и обмеров К. П. Миндер слетал на определение скоростей по высотам. Но полученные в таком полете данные еще не дают полного представления о возможностях машины. Для этого необходимо получить аэродинамическую поправку на указатель скорости — провести так называемый километраж.