Читаем без скачивания Мегрэ у коронера - Жорж Сименон

На Ван-Флита было так же тяжело смотреть, как на раненую кошку, над которой издеваются остервенелые мальчишки. В зале впервые действительно пахнуло трагедией. И в этот момент ребенок негритянки разревелся. Окончательно раздосадованный коронер нахмурил брови. Негритянка тщетно пыталась успокоить малыша. Дважды, порываясь что-то сказать, Ван-Флит открывал рот, и каждый раз младенец в этот миг заходился еще пуще. В конце концов, негритянке пришлось выйти из зала.

Ван-Флит снова открыл рот, но он так и остался открытым — из него не вырвалось ни звука. Молчание было невыносимо долгим — таким же долгим, как для Поджи три минуты ожидания на шоссе.

И опять О'Рок наклонился к атторнею Тот поднялся и встал справа от свидетельского стула, вертя в руках на манер учителя автокарандаш.

— Вы слышали показания Поджи? Когда он затормозил, на шоссе был только ваш приятель У Ли. Где находились вы?

— В пустыне.

— Ближе к железной дороге?

— Да.

— На самих путях?

Ван-Флит отчаянно затряс головой.

— Нет, сэр! Клянусь, ноги моей там не было!

— Но оттуда, где вы находились, вы могли видеть пути?

Молчание. У Ван-Флита бегали глаза.

У Мегрэ создалось впечатление, что Пинки прилагает чудовищные усилия, чтобы не повернуться к О'Нилу.

На лбу у него выступил пот, и он опять принялся грызть ногти.

— Что вы увидели на путях?

Застыв от ужаса, Ван-Флит не отвечал.

— В таком случае, ответьте на первый вопрос: когда вы в последний раз видели Бесси, живую или мертвую?

Фламандец был в таком страхе, что это уже стало действовать присутствующим на нервы; многим в зале хотелось крикнуть: «Хватит!»

— Повторяю: живой или мертвой! Вы поняли вопрос? Отвечайте!

Вдруг Ван-Флит вскочил и, захлебываясь от рыданий, судорожно замотал головой.

— Это не я! Это не я! — кричал он прерывающимся голосом. — Клянусь, не я!

У него случился нервный припадок: он весь дрожал, зубы выбивали дробь, бегающий обреченный взгляд, казалось, ничего не видел.

О'Рок вскочил и буквально подхватил его, иначе бы он упал. Старший помощник шерифа довел его до дверей и там передал могучему Джералду Конлею, обладателю револьвера с резной рукояткой.

Переговорив с ним, О'Рок подошел к коронеру и что-то ему сказал.

Чувствовалась какая-то нерешительность, неясность. Теперь к коронеру подошел атторней, и несколько секунд они совещались. Когда атторней отошел, у него был вид человека, добившегося своего. Из коридора привели Ганса Шмидера, эксперта по следам; в руках у него опять была коробка.

Повернувшись к негру, коронер пробурчал:

— Если вы не против, прежде чем задать ваш вопрос остальным двоим, мы заслушаем этого свидетеля. Подойдите, Шмидер. Что вы там обнаружили сегодня ночью?

— Я с двумя людьми отправился на базу и покопался в мусоре, предназначенном для сжигания. Свалка находится на пустыре за казармами. В конце концов, мы нашли вот это.

Шмидер извлек из коробки пару довольно поношенных полуботинок и, повернув их, продемонстрировал каучуковую подошву.

— Я сравнил их с отпечатками. Эти туфли соответствуют следам номер два.

— Поясните.

— Номером один я обозначил следы, которые идут от машины к железной дороге почти рядом с цепочкой следов, оставленных Бесси Митчелл. Следы номер два начинаются чуть дальше по шоссе в сторону Ногалеса и обрываются на насыпи неподалеку от места, где был обнаружен труп.

— Вы можете определить, чьи это туфли?

— Нет, сэр.

— Людей на базе опрашивали?

— Там их почти четыре тысячи.

— Благодарю вас.

Прежде чем уйти, Шмидер поставил туфли на стол атторнея.

— Капрал У Ли!

Китаец направился к свидетельскому месту, и опять пришлось опускать микрофон.

— Помните: вы показываете под присягой. Задаю вам тог же вопрос, что и вашим товарищам когда в последний раз вы видели Бесси Митчелл?

Теперь У Ли не колебался Правда, и на этот раз он выдержал небольшую паузу; вид у него был такой, словно он переводит вопрос на родной язык.

— Когда она во второй раз вылезла из машины.

— И после этого не видели?

— Нет, сэр.

— Но, может, слышали? — вмешался атторней, которому что-то шепнул О'Рок.

На этот раз У Ли задумался, с секунду смотрел в пол, потом, взмахнув по-девичьи длинными ресницами, широко раскрыл глаза.

— У меня нет в этом уверенности, сэр.

При этом он, как бы извиняясь, глянул на О'Нила.

— Что вы хотите этим сказать?

— Я слышал шум, голоса, как будто кто-то спорил, и шорох кустов.

— Когда именно?

— Минут за десять до того, как подъехала машина.

— Вы имеете в виду машину Поджи?

— Да, сэр.

— Вы стояли на шоссе?

— Я с него не сходил.

— Сколько времени прошло после вашего приезда на такси?

— Думаю, около получаса.

— Где находились ваши товарищи?

— Выйдя из такси, мы сначала все вместе, как я уже говорил, шли в сторону Ногалеса. Мы не правильно определили место и вылезли слишком далеко от аэродрома. Через некоторое время повернули и разделились. Я продолжал идти по шоссе. Слышал Ван-Флита — он шел по пустыне футах в шестидесяти от меня — и О'Нила, который находился несколько дальше.

— На насыпи?

— Примерно. Потом я услышал шум.

— Женский голос слышали?

— Утверждать не могу.

— Шум долго продолжался?

— Нет, сэр, очень недолго.

— А голос Ван-Флита или О'Нила слышали?

— Полагаю, да.

— Чей же?

— О'Нила.

— Что он говорил?

— Точно не разобрал. Кажется, позвал Ван-Флита.

— По имени позвал?

— Нет, сэр. Как всегда, Пинки, Потом кто-то побежал. Мне показалось, что они продолжают разговаривать, но тихо. Тут я заметил машину, едущую из Ногалеса, и, голосуя, пошел ей навстречу.

— Вы были уверены, что ваши товарищи присоединятся к вам?

— Я думал, что, услышав, как тормозит машина, они подойдут.

— Атторней, есть вопросы?

Атторней покачал головой.

— Присяжные, у вас? Тоже нет.

— Перерыв!

Глава 9

Плоская бутылка О'Нила

Мегрэ напрасно пытался остановить проходившего О'Рока, Тот был занят, быстро прошел на первый этаж в кабинет, видимо, свой, и захлопнул дверь. Но из-за жары окно там было открыто; в него было видно, что весь перерыв в кабинет входят и выходят люди.

На стуле около зеленой картотеки сидел Пинки; ему дали хлебнуть виски, чтобы он пришел в себя.

О'Рок и один из его людей говорили с Пинки ласково, по-дружески, и раза два-три у него на губах даже появилась бледная улыбка.

В общем-то, все происходило, как во Франции, с той лишь разницей, что во Франции допросы ведутся в кабинетах уголовной полиции за закрытыми дверями, а не на публике.

Присяжные стали как-то значительней, словно чувствуя приближение минуты, когда надо будет выносить решение.

Интересно, а если бы негр не задал вопрос, пошло бы следствие в этом направлении? Сумел бы О'Рок повернуть его?

— Сержант Ван-Флит!

Ван-Флит был похож на боксера, которого противник молотил весь предыдущий раунд и на которого невозможно смотреть без жалости — совершенно ясно, что его вот-вот положат в нокаут.

Было видно, что Пинки сейчас все расскажет, и всем в зале не терпелось наконец узнать правду. В то же время в положении, в которое он попал, было что-то стыдное.

Кончать с ним коронер предоставил атторнею; тот поднялся и, все так же вертя в руках автокарандаш, направился к свидетелю.

— Минут за десять-двенадцать до появления машины, на которой вы вернулись на базу, на путях что-то произошло, и шум был слышен на шоссе. Вы его тоже слышали?

— Да, сэр.

— И вы видели, что там происходило?

— Да, сэр.

— Что же именно?

Да, Ван-Флит действительно принял решение все рассказать, Он судорожно искал слова и — еще немного — запросил бы помощи.

— Джимми уже некоторое время лежал с Бесси…

Забавно, что как раз сейчас он назвал О'Нила по имени.

— Думаю, я нечаянно наделал шума.

— На каком расстоянии от них вы находились?

— Футах в пятнадцати-двадцати.

— О'Нил знал, что вы там находитесь?

— Да.

— Это было условленно между вами?

— Да.

— Кто купил плоскую бутылку виски? Когда?

— Почти перед самым закрытием бара.

— Тогда же, когда покупали остальные бутылки?

— Нет.

— Кто это придумал?

— Мы вдвоем.

— Вы имеете в виду О'Нила и себя?

— Да, сэр.

— С какой целью вы купили бутылку, которую можно спрятать в карман, если вы весь вечер пили и собирались продолжить на квартире у музыканта?

— Думали подпоить Бесси, потому что сержант Уорд не позволял ей пить, сколько она хотела.

— В тот момент у вас уже были определенные намерения?

— Не очень определенные.

— Вы знали, что будет предложено завершить ночь в Ногалесе?

— Там или в другом месте. Куда-нибудь поехали бы.

— Короче говоря, еще до ухода из «Пингвина», то есть до часа ночи, вы уже твердо знали, чего хотите?