Читаем без скачивания Талисман прошлого "Тайна императоров" (СИ) - Холодова Ксения

Мишель, аккуратно усадил Клэр в седло и быстро повёл её к особняку Милановых. Тем временем Пётр, не обмолвившись ни с кем ни словом, вскочил на своего коня и изо всех сил погнал прочь от этого места.

— Скажите мне, Мишель, — спрашивала Клэр, сидя на лошади и в смущении прикрывая оголившиеся ноги, — неужели этот мир так жесток, что без мщения и убийств людская жизнь не представляется возможной?

— Увы, я знаю только тот мир, где принято защищать свою честь и честь женщины, к которой испытываешь самые серьёзные и сильные чувства, — отвечал он, не поднимая на Клэр глаза, чтобы лишний раз не смущать.

— Вы не можете говорить о чувствах так скоро, мы с вами совершенно не знаем друг друга. — произнесла она с женской нежностью, не отводя глаз от завораживающих капель дождя, которые медленно ползли по его лицу.

— Скоро? — слегка удивился Мишель. — Милая Клэр, наша жизнь мчится с невероятной скоростью. Порой мы не успеваем даже жить, не то что произносить какие-то слова. Поэтому мне всегда внушали, что лучше говорить о своих намерениях сразу, особенно если они чисты и искренни. Никогда не знаешь, что произойдёт завтра, а жалеть потом долгие годы, что не признался, когда была такая возможность, я не собираюсь.

— Я не могу ничего вам ответить, Мишель.

— А я не требую от вас ответа. Мне достаточно того, что видят мои глаза.

На подъезде к особняку их встретила взволнованная Мари.

— Мишель, умоляю, объяснитесь! Что с Петрушей? Где он? — позади неё стояла перепуганная Майя, вследствие чего можно было догадаться, что графине известно о дуэли.

— Не беспокойтесь, Мари, — спокойно, но чётко ответил Мишель, снимая с коня озябшую Клэр. — Дуэль не состоялась. Покорнейше прошу меня извинить.

— Что на этот раз? Он же ещё как дитя, — уверяла Мари Мишеля, тем самым оправдывая его поступки.

— Дорогая Мари. В следующий раз займитесь его воспитанием. Потому как читать письма, адресованные не ему, гнусно.

— Какие письма?

— Те, что я писал мадемуазель Клэр, но которые до неё так и не дошли.

Мари промолчала, но выражение её лица вмиг стало спокойнее.

— Можете не продолжать, князь. Теперь мне всё ясно. — Она перевела взгляд на Клэр и, словно очнувшись, резко заявила: — Клэр, милая, пойдём скорее в дом! Что заставило тебя выйти на улицу в таком виде?

— Доброе сердце, я полагаю, — сказал Мишель, после чего низко поклонился и уехал, больше не сказав ни слова.

— Глупый Петя! Глупый… опять за старое, — повторяла с досадой графиня, в то время как Майя согревала горячей водой продрогшие ноги Клэр. — В этом нет ничьей вины! — успокаивала она себя.

— Так уж и нет? — произнесла Клэр, по-прежнему трясясь от холода.

— С Петром это не в первый раз, но, надеюсь, после сегодняшнего дня в последний. Никто не заставлял его утаивать от тебя письма, а уж тем более их читать. Я полностью понимаю злость Мишеля на него.

— И всё же… Разве только дуэлью можно решить все обиды и споры?

— Мужчинам так удобнее. Что нам, женщинам, об этом знать!

Клэр показалось, что Мари слишком безразлична к этому вопросу. В её понимании дуэль была делом исключительно мужчин, а женщины не могли этому мешать, несмотря на то что исход таких дуэлей — гибель близких людей.

— Я не понимаю тебя. Неужели мне не следовало им мешать сегодня?

— Это был твой выбор. Конечно, я поступила бы так же, но, увы, в обществе это не принимают.

Напоследок Мари посоветовала Клэр какое-то время не вылезать из-под одеяла, чтобы избежать простуды. Та прилежно соблюдала постельный режим, но, заметив на столе два бумажных письма, вскочила с кровати, схватила попавшиеся под руки конверты и вернулась под одеяло. Сначала Клэр просто ощупала их пальцами, пытаясь почувствовать шероховатость желтеющей бумаги. Развернув их, она увидела едва разборчивый почерк. Письма, по всей вероятности, были написаны Мишелем пару дней назад.

«Не думаю, что смею писать вам так рано, но все же вы должны знать, что всегда можете рассчитывать на меня. Верите, но я до сих пор не могу простить себе ту дуэль, несмотря на то что получил прощение из ваших уст. Я долгое время искал вас в пределах леса, где вы скрылись, но тщетно. А когда снова увидел на балу, то не мог поверить своему небесному счастью. Несмотря на то что вы были в маске, я почувствовал, что это именно вы, поэтому и смотрел на вас в течение всего вечера, вздрагивая каждый раз, когда мы встречались взглядами. Чудно, право… Я молил Бога, чтобы под этой маской оказалось ваше лицо, Клэр. Если моё общество вам не наскучило, просто дайте знать. Достаточно пары слов.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Мишель Равнин».

— Это слишком чисто и прекрасно, чтобы быть правдой! Так тонко и галантно объясняться в своей симпатии! — не удержав восторженного возгласа произнесла она вслух.

Второе письмо было практически таким же по содержанию, за исключением слов о том, что Мишель не понимает причины, по которой так и не удостоился ответа Клэр. Наконец, лёжа в постели и прижимая двумя руками письма к своей груди, Клэр призналась себе, что влюблена. Влюблена без памяти…

Прошло два дня, а Пётр в поместье так и не показался. Всё вокруг, включая Клэр, волновались из-за его отсутствия. Все, кроме Мари, которая была более чем уверена, что он отправился в Петербург на квартиру к своим друзьям из лицея, так же как и в предыдущие его побеги.

Дни текли крайне медленно. В какой-то момент Клэр стала сокрушаться о своём появлении здесь. Невероятная скука всё сильнее одолевала ею, не было никакого желания гулять по саду или вообще выходить из своей комнаты. Все попытки занять себя чем-либо заканчивались предложением Мари сыграть в шахматы или почитать вслух один из многочисленных романов, которые прятались на пыльных полках маленькой домашней библиотеки. Сначала Клэр с энтузиазмом отнеслась к такому досугу, но, увы, и он слишком быстро ей наскучил.

Однажды в поместье снова появился Мишель. Скрывая пробивающуюся улыбку, он старался казаться серьёзным, когда Клэр шла ему навстречу.

— Вы всё-таки приехали! — воодушевлённо произнесла Клэр, опустив глаза вниз.

— Разве я мог не приехать? К тому же вы так и не ответили ни на одно из моих писем.

— Я прочла их. И кстати… Мне прежде не писали таких слов.

Клэр заметила, как её оценка его приободрила. Мишель с радостью бы не отрывал от Клэр глаз, но приличие и манеры диктовали ему правила поведения.

— Дома ли сейчас графиня Миланова? — отреагировав радостными морщинками у глаз, он тут же поспешил разузнать о хозяйке дома.

— О, конечно. Она сейчас в доме. Пройдём?

Мишель молча согласился, передав своего коня прислуге.

— Как ваши дела, мадемуазель Клэр? Память ещё не вернулась к вам?

— К сожалению, нет… Всё как в тумане. Безумно неудобно пользоваться гостеприимством и добротой графини так долго. А что касается дел… Здесь бывает очень скучно, князь. И вы не представляете насколько.

— А как же дамские занятия? Вышивание, пение, рисование? Разве вас это не занимает? В наши дни девушка не считается достаточно образованной, если не умеет этого делать.

— Тогда я предпочитаю всю жизнь прослыть невеждой, — игриво отвечала ему Клэр. — Хотя я люблю рисовать, но всё же лучше пробегусь по полю или прокачусь верхом, чем буду сидеть в заточении.

Мишель засвидетельствовал Мари своё почтение, но о Петре так и не спросил. Клэр показалось это странным, но Мари понимала, что к чему, и даже поблагодарила Мишеля за то, что всё закончилось миром.

— Дорогой друг, отчего вы не рассказываете нам о своём визите к государю? — тактично поинтересовалась Мари, теребя в руках веер из павлиньих перьев. — Об этой новости говорит весь Петербург, наши общие знакомые с восторгом обсуждают причины этой встречи.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Графиня, поверьте, ваши женские уши устанут слушать столь утомительный рассказ. Мы с государем обсуждали расположение и состояние готовности наших войск.

— Неужели это правда, и Бонапарт совсем скоро объявит России войну? — Мари слегка нервничала, но от этого её интерес только разгорался.