Читаем без скачивания Талисман прошлого "Тайна императоров" (СИ) - Холодова Ксения

Потеряв дар речи, перечитывая снова и снова посвящённые ей строчки, Клэр оставалась неподвижной посреди темнеющей комнаты. Пугаясь, что, сама того не желая, она сделалась причиной тоски и разбитого сердца, Клэр полночи не могла уснуть, испытывая презрение к самой себе и думая о Петре.

Глава 7

Утро встретило Клэр розово-оранжевыми лучами и пением птиц, которое нескончаемым эхом доносилось даже до самых отдалённых комнат в доме. Сегодня она выглядела вялой и уставшей, о чём не раз ей сказали Мари и Майя, интересуясь её самочувствием. Красные, через силу открытые глаза выдавали бессонную ночь, о которой Клэр никому не рассказала. После унылого завтрака она решила погулять в саду и подышать свежим воздухом.

Блуждая среди хорошо знакомых и так полюбившихся розовых кустов, Клэр решила более не страдать о Петре, а при первой встрече поговорить с ним. Убеждая себя, что в том нет её вины, она с трудом смогла отвлечь себя мыслями о поцелуе с Мишелем.

«Какая я глупая! — упрекала она себя, пытаясь вспомнить вкус его губ. — Как можно вот так запросто влюбиться в человека, с которым не сегодня, так завтра велика вероятность навсегда расстаться? Невероятно… Ну почему? Почему…»

Философствуя, Клэр услышала лёгкий топот копыт. В надежде, что к ним едет Мишель, она побежала сломя голову к воротам ему навстречу. Оказавшись на центральной аллее, она вмиг засияла, когда поняла, что не ошиблась в своих догадках. Мишель со столь же радостным выражением лица выпрыгнул из седла и быстрым шагом, почти переходящим в бег, подошёл к ней. Клэр забыла обо всём, что её недавно терзало. При виде Мишеля её глаза вновь ожили и заблестели.

— Умоляю меня простить, что без предупреждения, — говорил он, переводя дыхание и урывками цепляя воздух. — Не хотел наскучивать письмами, поэтому…

— Ваши письма я читаю с огромным трепетом и интересом, — тут же переубедила его Клэр.

— Я счастлив это слышать. Мадмуазель Клэр, мне нужно ненадолго уехать по поручению государя, поэтому не волнуйтесь и не принимайте на свой счёт моё отсутствие. Я встречу вас в день бала, дополнительно вышлю вам приглашение императора с указанием времени и даты торжества.

— Хорошо, как скажешь! — радостно отвечала она.

— Что-то в вас изменилось, — сказал он, взяв её за руку.

— Возможно, — по-ребячьи хихикая, согласилась Клэр.

— О, Клэр… — Мишель глубоко вздохнул и слегка покачал головой. — Если бы вы знали, каким жарким пламенем горит у меня в груди при мысли, что так скоро мне надобно вас покинуть.

Она опустила глаза, смущаясь его слов.

— Поезжайте. Я буду ждать от вас новых вестей, и, даже если вы забудете мне написать, я не стану, Мишель, вас упрекать. До встречи.

Он бережно поцеловал её руки, ненадолго оставив в её ладонях своё лицо, и уехал. На прощание позволил себе приподнять её на руки и, легко сжимая в объятиях, кружить, создавая вихрь из её лёгкого платья.

Даже когда силуэт Мишеля совсем исчез за холмом, Клэр всё так же оставалась на месте, вглядываясь вдаль. Солнце ослепляло глаза, отчего всё вокруг было в тёмных пятнах. «Тёплый, прекрасный день», — думала она, с закрытыми глазами ловя на своей коже тёплый солнечный поцелуй.

Из дома раздался голос Мари, которая приглашала её на партию в шахматы. Клэр легко рассмеялась и ленивыми, медленными шагами направилась к дому. Чья-то холодная худая рука неожиданно схватила её за запястье, лишая возможности двигаться дальше. Испугавшись резкого прикосновения, Клэр вздрогнула, выдернув руку резким рывком. Когда она повернулась, то увидела перед собой Петра — неухоженного, с лёгкой щетиной и вялым, бледным лицом. От него исходил запах крепкого алкоголя, и, несмотря на чистый костюм, складывалось впечатление, что он был облит им с головы до ног.

— Пётр! Где вы были? Мы все ужасно беспокоились о вас, — принялась расспрашивать Клэр, удивившись его появлению.

— Разве кому-то до меня здесь есть дело? — отвечал он, бегая глазами вокруг. — Вы получили моё письмо?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Да, я получила ваши стихи, если вы об этом, — без капли радости сказала Клэр, убирая рукой пряди волос за ухо.

— Я сегодня уезжаю на службу. Мне безразлично, что думает или скажет Мари. У вас ещё есть возможность принять мои чувства. У вас… у вас ещё есть шанс не попасться на уговоры этого гнусного обольстителя Равнина, как это делали многие до вас.

Его слова глубоко огорчили её. Всё, что он говорил о Мишеле плохого, Клэр воспринимала как личную обиду.

— Не смейте, Пётр Николаевич! — разозлившись, перебила Клэр, предугадывая, что на этом его клевета не закончится. — Мишель благородный, чуткий и милосердный. Именно поэтому вы ещё живы, хотя могли уже давным-давно лежать в земле. У вас нет никакого права говорить о нём такие вещи, к тому же у него за спиной.

— Неужели вы не понимаете? — с презрением отстаивал свою правоту Пётр.

— Вы ослеплены собственной гордостью. Вы не хотите уберечь меня от Мишеля. Вы хотите, чтобы я принадлежала вам. Чтобы хоть раз в жизни после стольких неудач вы, наконец, одержали в чём-то победу, да ещё с каким противником! Это подло… Хочу, чтобы вы знали: Мишель ни разу не сказал о вас дурного слова.

Глаза Петра померкли. Он не произнёс ни звука, но его лицо в деталях описало его внутреннее состояние. Сожалел ли он о сказанном в порыве злости или же слова Клэр задели его за живое, потому что были правдой? Это так и осталось тайной. Больше не взглянув на Клэр ни разу, он ушёл. Сначала от неё, а потом и за ворота, откуда прибыл.

Придя в себя через пару минут после их спора и переосмыслив свои слова, Клэр, подобрав руками платье, побежала к дверям, ведь её давно уже ждала Мари. Совершенно не так она представляла себе их разговор…

18 октября 1811 года. Подготовка к приёму у императора началась чуть ли не с самого утра. Клэр никогда бы не поверила, что для создания красоты в стиле ампир нужно так много времени. С раннего утра её пичкали едой на ходу, словно утку. В основном это были фрукты да сушёные ягоды. А ближе к обеду, когда её лицо натёрли какой-то белой кремообразной массой, принесли бульон с зеленью. Её мыли, расчёсывали, румянили, словно она и впрямь живая кукла. Ради этого события был поднят на уши весь дом. Милановы никогда не посещали императорских балов или приёмов, потому что не входили в круг знакомств, которые были необходимы для этого по статусу. Мари, немного завидуя Клэр, всё же собирала её, как саму себя. Она одолжила ей самые дорогие свои украшения с бриллиантами и сапфирами. Но главным подарком было бальное платье, которое привезла швея и которое как раз подходило под грядущее торжество.

— Оно волшебное! — восторгалась Клэр, рассматривая висящее на вешалке серебристо-белое платье. — Когда швея прикладывала ко мне ткань на примерке, я даже и представить не могла, что выйдет так красиво. Но Мари… я достаточно пользовалась твоей добротой, чтобы принимать такой дорогой подарок.

— Клэр, это от чистого сердца. У меня нет ни младшей сестры, ни кузины, ни дочери, которой я могла бы делать такие подарки. Мне доставляет радость тот факт, что теперь есть та, кто может их принять.

— И всё же я чувствую себя очень неловко при мысли о том, что мне нечего дать взамен.

Мари с теплом и нежностью взглянула на печальные глаза своей подопечной и ласково прошептала:

— Достаточно твоих чувств, твоей доброты и искренности. И конечно же, компании, иначе кто бы ещё терпел мои партии в шахматы и пение.

Они дружно засмеялись, но у Клэр так и не прошло какое-то потребительское ощущение, с которым она не расставалась с тех пор, как оказалась здесь. Платье воистину вышло невероятным. Лёгкая и нежная белая ткань казалась невесомой и при малейшем движении изящно окутывала тело и ноги её обладательницы. Поверх этой ткани была ещё одна, напоминающая тонкую серебристую сеточку. Благодаря этой сетке, создавались объём и воздушность всего наряда. Серебряные нити пышными фонариками лежали на плечах и груди, продолжаясь длинным шлейфом на спине. К 18:00 Клэр уже была без сил после долгих сборов, но волнение перед предстоящим торжеством время от времени придавало ей бодрость. Майя как раз закончила свою работу гребешком, и Клэр с пристальным вниманием принимала её, стоя у зеркала.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})