Читаем без скачивания Нагибатор или Сказка для детей старшего пенсионного возраста - Павел Ионов

— Большие!.. Объясняю для вновь прибывших... Мародёрством называется ограбление мирного населения. Грабёж! А мародёрка, это сбор военных трофеев.. Понимаешь? СБОР ВОЕННЫХ ТРОФЕЕВ!

То есть, убил ты врага, и теперь можешь забрать у него оружие, боеприпасы или те же часы, если своих у тебя нет. Да хоть фляжку со шнапсом или же сапоги. Ему то они уже не нужны, а вот тебе пригодятся.

Вот это и есть мародёрка. Понял теперь? Или пока не очень?

— Вроде понял...

— Ну а раз понял, то пошли. Трофеи сами собой не соберутся. Да и другие фрицы сюда подвалить могут.

Трофеи им достались весьма богатые. Хотя и немного не такие, на какие надеялся Виктор.

Винтовки, два пистолета Люгера, которые парабеллумы, автомат, три пулемёта МГ и прочие мелочи, вроде часов и фляг. А самое главное, Виктор в броневике нашёл почти новую маскировочную сетку, которой ему так давно уже не хватало.

В броневике нашёлся и советский автомат ППД с почти полным ящиком патронов к нему, и гранаты, в том числе и трофейные Ф-1. Наши рубчатые лимонки. ППД с патронами и гранаты Виктор сразу же убрал к себе в танк, а всё остальное оружие они завернули в брезент и закрепили его за башней.

Кто-то из экипажа броневика оказался и заядлым рыболовом, так как там был найден бамбуковый спиннинг с катушкой, различные блёсны с крючками и лески разной толщины. Всё это Виктор так же себе забрал. Тоже пригодится...

Улькина пришлось вооружить немецким карабином, так как в его трёхлинейке патронов не оказалось. Да и была она, как оказалось, чужая. Улькин её просто нашёл.

Зато к немецкому оружию патронов у них теперь хватало. Хоть задницей их теперь ешь. Ну и один из парабеллумов тоже ему достался. Как и наручные часы.

К сожалению Улькин совсем не умел управлять никакой техникой и поэтому пришлось всё это поджигать. Ну а самим по-быстрому убираться с этого места, так как на дороге километрах в трёх от них появились ещё и другие немцы.

Удалившись на пару километров, Виктор съехал на какую-то наполовину заросшую лесную дорогу и двинулся по ней, замаскировав свой съезд. Улькина же пришлось посадить на броню, мотивируя это секретностью танка. А на деле, просто внутри всё и так уже было забито продуктами и трофеями. Недаром же сейчас на броню их пришлось крепить.

Дорога привела их к какой-то заимке, не заимке, к лесному домику, короче. Пустому. Судя по всему, хозяева здесь не появлялись года два уже. Всё вокруг заросло травой, а на крыше сарая даже маленький кустик вырос.

Развернув танк мордой на выезд и заглушив двигатель, Виктор выбрался наружу и закурил. У последних фрицев он тоже куревом разжился, хотя и похуже, чем было у него. Но запас карман не тянет. Пусть тоже будет.

Улькин тоже спрыгнул с танка и, отойдя на пару шагов, собрался отлить.

— Улькин! Мать твою за ногу! Ну вон же толчок стоит! Сходи туда, чего ты как дикарь себя ведёшь?

— Извините...

Улькин покраснел и кинулся к стоящей неподалёку деревянной будке уборной.

Виктор опять затянулся... и чуть было не проглотил сигарету от неожиданности.

Раздался сдвоенный вопль и Улькин спиной вперёд вылетел из уборной, уронив при этом свою винтовку. От немедленной стрельбы в ответ Виктора удержало лишь то, что второй вопль был женским. А точнее, девичьим...

— А ну выходи давай, а то стрелять буду! — выплюнув сигарету, заорал он, направив на будку ствол автомата.

— Не стреляйте! Я нечаянно!

И из уборной осторожно выбралась девчонка. Или девушка. Похожая на молодую Наталью Варлей, только лет так пятнадцати-шестнадцати на первый взгляд. В слегка испачканом светлом платье в голубой горошек и лёгких туфельках.

Увидев Виктора в немецкой форме, она ойкнула и дёрнулась назад.

— А ну стоять! Кто такая? Улькин, проверь, она там одна?

Раздосадованный Улькин сердито подобрал свою винтовку, отодвинул девчонку в сторону и заглянул в уборную.

— Нет тут больше никого, товарищ сержант!

— Понятно... Так кто ты такая? И что здесь делаешь?

Услышав обращение Улькина к Виктору, как к товарищу сержанту, и русскую речь того, девчонка тут же ответила вопросом на вопрос:

— А вы наши, да?

— Мы свои! Отвечай давай, кто такая?

— Даша... Дарья Михальчик... Я отстала. А потом немцы... Я спряталась...

— Серёжа! То есть, Сергей! — тут же влез в разговор уже успокоившийся Улькин.

— Улькин, мать твою! Бегом проверить всё кругом! Все помещения и строения! Бегом, я сказал! Серёжа, блин...

Обиженный Улькин откозырял, поправил на плече винтовку и отправился проверять.

— К пустой голове... Мать... Ну вот, хоть ты кол ему на голове теши...

Ладно, Даша... Документы есть хоть какие с собой?

— Я спрятала... Под доской... — и девушка почему-то покраснела.

— Далеко?

— Нет...

— Ну так неси, давай...

Она метнулась назад в уборную, чем-то там зашелестела и вскоре опять появилась, держа в руках завёрнутый в носовой платок маленький свёрток.

— Вот. Тут метрика и билет комсомольский... И деньги...

— Деньги мне не нужны. А документы давай сюда.

Так... Михальчик Дарья Васильевна... Двадцать пятого года рождения... Ребёнок совсем...

— Я не ребёнок! Мне шестнадцать уже! Будет... через месяц...

— Не спорь со старшими! Спорит тут она мне... Паспорта нет, значит ребёнок ещё...

Так-с... Когда ты ела в последний раз?

Девчонка от этого вопроса вся опять покраснела и с вызовом ответила:

— Я не голодная!

— Угу, угу... Я не спрашиваю, голодная ты или нет. Откуда я знаю, может ты йог? Я спрашиваю, когда ты в последний раз ела?

— Позавчера... Но я и правда, не голодная!

— Это ты вон Улькину будешь лапшу на уши вешать...

— Какую лапшу?

— Вкусную, блин! Не перебивай меня!

Так, два дня не ела, много сразу нельзя... Ясно...

— Даша, пошли-ка со мной. Кой-чего дам тебе...

Занырнув в танк, Виктор достал последнее молоко в крынке, сыпанул туда сахара и вылез обратно, захватив с собой ещё и кружку.

Тут и Улькин недовольный подошёл.

— Товарищ сержант! Ваше приказание выполнено! Все помещения осмотрены, никого не нашёл больше.

И опять руку к голове без пилотки поднимает...

— Смирно! Улькин! Вот скажи мне, только честно, ты сколько дней в армии служишь?

— Я?..

— Нет, я!

— Три дня...

— Твою ж мать!!! Детский сад! Штаны на