Читаем без скачивания Живой Журнал. Публикации 2001-2006 - Владимир Сергеевич Березин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я как-то сидел на одном таком докладе. Делал его городской сумасшедший. Есть такое правило — если человек выглядит как городской сумасшедший, ведёт себя как городской сумасшедший, говорит как городской сумасшедший, то он городской сумасшедший и есть.
Так вышло и здесь.
Я, впрочем, часто манкирую правилом определения городских сумасшедших, за что меня жизнь наказывает. С другой стороны они часто становятся предвозвестниками удивительных и сакральных истин.
Итак, я сидел во втором ряду конференц-зала и слушал доклад про Россию и Европу. За свою жизнь я прослушал не менее сотни докладов на эту тему, оттого я знаю, что вся эта тема сводится к тому, что на слово "Россия" в русском языке нет неприличной рифмы, а на слово "Европа" — есть.
Докладчик тут же сказал, что «Европа на протяжении последнего тысячелетия была централизованным государством». Он продолжал говорить, а я терпел. Докладчик, собственно развивал мысль, что оттого, что Россия и Европа имеют христианские ценности, они (Россия и Европа должны объединиться).
У меня был как-то конфуз с либеральными ценностями — однажды я видел живого министра. Правда министр был бывший, но это дела не меняет. Министр читал лекцию про Вебера и протестантскую этику. Говорил он и про либеральные ценности.
Министр был из той породы людей, что были выпестованы в особое время, людей успешных, но отчего-то с жаром пересказывающих вчерашние новости и вчера прочитанные книги, забывая, что кто-то мог прочитать их в и прошлом году.
Министр блеснул юношеской любовью к Дос Пассосу, но отказался говорить о литературе нынешней.
Такие как он, в шестьдесят прочитали то, что большинство студентов теперь читают на втором курсе, а более продвинутые их шестидесятилетние сверстники прочитали давным-давно, когда выучили иностранные языки.
И вот запоздалое открытие так удивило эту особую породу людей, что все они превратились в старинно-рекламных продавцов колбасных отделов, которые, прежде чем что-то взвесить, долго трут бляху отличника торговли. Но то, что они норовят взвесить, давно описано в истории про коньяк, что выпила преподавательница французского языка, всю жизнь воздерживавшаяся от алкоголя.
Эту историю рассказывает Остап Бендер, кстати.
Я был готов простить правым и, кстати, этому министру, криво воплощённые программы, но вот криво написанные, плохо рассказанные — нет. Дело в том, что идея либерализма в России скомпрометирована. А успех любых радикалов не в их идеологической или эстетической красоте, а в том, что нормальный обыватель разочарован в либералах, которым дали руководить страной десять лет. После нашей встречи я нашёл официальную статью, которая написана примерно таким языком: «Это дополнение выводит нас за пределы смыслового поля идеального типа, но оно существенно для прояснения некоторых особенностей сознания именно российских граждан…». В этой статье был и список либеральных ценностей, что состоял из знаменитой триединой формулы Великой французской революции — только братство заместилось терпимостью, и всё это дополнено частной собственностью и государством…
Но и тогда, и сейчас я не был уверен в этом списке.
Итак, министр говорил сам, говорили и другие люди, причём все говорили об этих виртуальных ценностях, хоть мой приятель и заметил, что у нас часто исторические привычки называются духовными ценностями
Тогда-то я поднял руку и спросил о том, нельзя ли мне узнать список этих либеральных ценностей. Отчего-то министр начал гнуться и ломаться как пряник. Вернее, он начал на меня глядеть как партизан на допросе, но, путая след, говорил и о либеральных ценностях и о ценностях демократических.
— Да я вам вышлю, — сказал он, наконец. — вышлю, не сомневайтесь.
Я, встав, и пройдя сквозь ряды столов положил ему на кафедру свою визитную карточку.
И, ясное дело, хоть прошло немало времени, по-прежнему живу без либеральных ценностей. И без демократических — тоже.
Это горько и обидно, потому как я как раз честно хотел приобщиться к правильному знанию.
Поэтому я решил приобщиться хоть к христианским ценностям — они-то, думал я, прочнее. Они никуда не убегут.
Извините, если кого обидел.
Но…
22 февраля 2004
История про фантастов (VI)
Итак, я сидел на каком-то докладе в секции хлопобудов и будохлопов.
Сидел во втором ряду конференц-зала и слушал доклад про Россию и Европу.
Докладчик тут же сказал, что «Европа на протяжении последнего тысячелетия была централизованным государством». Он продолжал говорить, а я терпел. Докладчик, собственно развивал мысль, что оттого, что Россия и Европа имеют христианские ценности, они (Россия и Европа) должны объединиться.
Наконец, он сказал, что «христианские ценности сформулированы в двенадцати заповедях». Это меня очень взволновало, потому что я как-то уже потерпел поражение с либеральными и демократическими ценностями. Про это я только что рассказал. Теперь — мой час.
Докладчик посмотрел на меня, как на лоха. Он посмотрел на меня, как на последнего Сруна.
— Христианские ценности сформулированы в двенадцати заповедях, — сказал он.
Вот это было круто. Я понял, что для лохов у Моисея было десять заповедей, а ещё две — для правильных пацанов. Вместе с барабаном, да.
Тут я набрался мужества и попросил перечислить.
Докладчик перечислил.
Я понял, что не узнал в этом изложении ни одной. Это всё были другие заповеди.
Они были вообще другие, и я не мог запомнить ни одной. Не про меня была эта честь, я был помечен как шельма.
Оставалось стать в переходе со скрипочкой.
Извините, если кого обидел.
22 февраля 2004
История про Сетевые войны
Блажен муж, который не ходит на совет нечестивых и не стоит на пути грешных и не сидит в собрании развратителей.
(Пс. 1, 1)
В последний час Прощёного воскресенья, для душевного спокойствия и умиротворёности, я расскажу следующую историю.
На одном и собраний фантастов я посетил доклад «Современные войны в Интернете. Теория и практика».
То и дело в докладе всплывали Виктор Резун, правые и левые.
— Рунет вопрос Резуна уже решил. — Камня на камне не оставили мы от этих концепций…
— Сколько крови мы перепортили эспээсовцам и яблочникам, — продолжал докладчик — неплохой, кстати, человек.
И становилось понятно, что доклад должен был называться «Сетевой флейм как способ времяпровождения. Теория и практика». Забормотали там какие-то люди, застучали подошвами об пол. И нчалась битва пикейных жилетов. Начали говорить о каких-то методиках пропаганды, о том, что работать нужно только с поддающимися, выплали как резаная карта Югославия и Ирак.
Я при этом думал, что есть распространённый вид сетевой паранойи — ругаясь
