Читаем без скачивания Быть иль… Казаться - Владимир Андреевич Иванов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Совершение зла – негодное средство для избавления от страха.
На последний день петровского поста была назначена операция по уничтожению блокпоста, занятого военными и националистами из «Правого Сектора». Задача на выполнение была возложена на подразделение Дикаря. По разработанному плану в первую очередь проводилась разведка, затем по цели отрабатывала реактивная артиллерия и, наконец, местность зачищалась ожидающей неподалёку группой.
С утра Иван был вызван на штаб для согласования плана. Разговор с Мазаем, замещающим отбывшего командира, свёлся к формальностям и уточнению деталей предстоящей операции по карте. Иван хорошо знал эту местность лично, но понимал желание командира убедиться в целесообразности замысла и подготовленности к его реализации. Тут он с удивлением увидел неприметного за спинкой кресла заместителя командира Сову, командира взвода разведчиков, которому было поручено лично провести разведку района боевых действий.
– Сова, ты что здесь делаешь?
– Вызвали, – не глядя ему в глаза, нехотя обронил тот в пространство и, очевидно, рассчитывая привлечь внимание Мазая, тыкая пальцем в карту много выше квадрата цели, зашепелявил: – Тут они гниды тоже могут быть, я всё тут знаю, они тут ещё неделю назад тусовали…
– Что значит «могут быть», Сова?! – перебил его Иван, чувствуя, как в нём растёт раздражение от наглости этого высохшего, растерявшего где-то большинство своих зубов человечка. – Ты проводил разведку?!
Сова всё так же, не глядя в сторону своего командира, что-то тараторил Мазаю, но тот остановил его жестом:
– Ты вопрос слышал?
– Да был, конечно, только вернулся ж оттуда, – снова нехотя, будто отвечая на неуместный в данное время вопрос, обронил Сова и снова тыкнул пальцем в карту, собираясь продолжить свою пустую и невнятную речь.
– Ну, смотри у меня, – погрозив Сове кулаком, Иван вышел.
Ему было немного тревожно, но, списав это на мандраж перед боевыми, он успокоился и занялся приготовлениями.
Через полчаса выдвинулись. Первым, в белом «кадике» ехал Думка, за ним – Иван, следом – ещё один камуфлированный «кадик» и микроавтобус. Всего – около двадцати бойцов, два РПГ-7, два ПКМ, расчёт АГС.
Иван смотрел в окно, разговаривать не хотелось. За рулём был Витя Славянский, он тоже молчал. Миновали недружелюбное село (местный магнат, по имевшимся сведениям, снабжал противника топливом и информацией, но трогать его почему-то запрещали). Проехали мимо посадок – Иван забеспокоился:
– Куда мы едем?
– За Думкой, – Витя спокойно смотрел вперёд, занятый своими мыслями.
Иван схватил рацию:
– Думка, ответь Ивану!
Через несколько секунд в рации откликнулся глуховатый голос:
– На связи.
– Куда ты нас ведёшь, давай тормози уже!
– Щас, возле следующей посадки, командир.
Почему-то он нервничал: в этой местности противника быть не должно, но изменения происходят часто и всегда неожиданно. Сова сказал, что утром проверяли…
«Кадик» Думки остановился перед полем, засеянным подсолнечником, у окончания тянувшейся слева вдоль просёлочной дороги редкой посадки – и Думка вылетел из машины с криком:
– Укропы!
Иван ещё не успел никак отреагировать, но пуля пробила лобовое стекло точно между ним и Витей – оба оказались снаружи раньше, чем успели это осознать:
– К бою!
Думка уже вёл огонь по замеченному с фронта врагу: он залёг и бил короткими очередями из пулемёта. По морю подсолнечников плыла тряпка вражеского флага – бэтэр!
Противник, казалось, стрелял со всех сторон. Неприятно посвистывало, взрезая воздух, рядом. Боковым зрением Иван видел, как выскакивают из машин бойцы:
– Не высовываемся! Используем укрытия!
Витя рядом охнул и присел. – «Ранило», – мелькнуло в голове. Он наклонился:
– Ты как?
Витя, бледный, показал левую руку: большой палец болтался на лоскутах кожи. Иван махнул ему рукой: «Назад!»
Вокруг шёл бой. Чуть впереди, за «кадиком», бил пулемёт Думки. Иван заметил вспышки огня справа: вдалеке, метрах в пятистах, из кустов и редкой зелёнки по ним работали несколько автоматчиков, возможно – пулемёт.
Мимо протащили по земле раненого командира АГСников Финна: нижняя часть туловища и ноги окровавлены, тяжёлое дыхание, в сознании. Иван жестом указал на него застывшему у кромки посадки бойцу: «Коли антишок! Есть?» – Тот кивнул и подбежал к раненому, руки трусятся.
Впереди грохотнуло: Плешнер выстрелил из «семёрки», взяв прицел чуть ниже движущегося флага. Над полем поднялся чёрный дым.
– Отходим! Без паники! Аккуратно!
Повизгиванье вокруг не прекращалось – Иван понимал, что по нему ведут огонь, но страшно почему-то не было. Вёл ответный огонь – вперёд, вправо, по мелькавшим огонькам. 2
Мимо протащили по траве обмякшего Думку: белое лицо, глаза закатаны, с ноги слетел ботинок.
«Нет больше Думки», – проскочила мысль. Он не знал, как понял вдруг, что его товарищ ранен смертельно, он просто ощутил это. Думать не было времени.
– Командир, мы в больницу!
Он махнул рукой. Задний «кадик» с Думкой, Финном и Витей, – Плешнер и Костыль в сопровождении, – с трудом вырулив между зажавших его машин, развернулся и помчался в сторону города.
То ближе, то дальше подымались небольшие фонтанчики – приземлялись гранаты из подствольников или АГСа. В ста метрах бахнул разрыв крупнее – начали пристрелку миномётом.
– Отходим! Что разлеглись?!
Оставшиеся бойцы лежали вдоль посадки, прижавшись к земле – идти явно, никто никуда не собирался.
Иван заметил между деревьев приближавшиеся к ним фигуры – вскинул автомат, но вовремя понял, что это свои.
– Что там искали?
– Да там тоже укропы огонь ведут, командир!
«Вот так попали! С трёх сторон огонь ведут и, кажется, приближаются», – Иван понимал, что время работает против них, и отступать надо срочно.
Бойцы продолжали вяло отстреливаться, гранаты для подствольников закончились ещё в первые минуты – хорошо накидали по полю подсолнечников. Несколько человек были легко ранены: в основном царапины, да у снайпера застрял в лобовой кости осколок.
Иван, пытаясь поднять прижавшихся к земле людей, сорвал голос и теперь хрипел:
– У кого ключи от «газели»?
Казалось, никто не слышал вопроса.
– Я повторяю вопрос: кто за рулём буса был?! Кто водитель?! Оглохли или так обосрались, что говорить не можете?!
Он заметил, как пару человек посмотрели на оробевшего толстяка.
– Ты водитель?!
Толстяк огляделся, словно рассчитывая, что найдётся добрая душа, которая выручит его, вдруг захотев оказаться за рулём, и нерешительно, еле заметно кивнул.
– Быстро за баранку! – И заметив, что насилу обретённый водитель медлит подниматься, Иван зашипел:
– Бегом в машину! Пристрелю скотину!
Толстяк быстро пополз к «газели», немного приподнялся у двери и ужом вполз на своё место.
– Не заводится! – плаксиво сморщившись, выкрикнул он в окно, с надеждой глядя на Ивана.
– Вылазь толкай, значит! – Иван расстегнул кобуру ПМа, хотя в руке у него оставался автомат. «Газель», словно сопереживая побледневшему толстяку, завелась.
Бойцы под прикрытием микроавтобуса поднялись, оттянулись назад, потом быстро загрузились и уже без приключений добрались до базы.
В больнице Иван узнал, что Думка скончался, не приходя в сознание. Стоя возле тела друга, он смотрел на то, что ещё недавно было жизнерадостным, уверенным в себе человеком, сохранявшим в свои «уже за тридцать» что-то
