Читаем без скачивания Руки прочь от Миссисипи - Корнелия Функе
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ну и чудесно, тогда лови! — Долли бросила ей кошелёк прямо из окна кухни.
Макс всё ещё стоял, уткнувшись взглядом в машину.
Внезапно он хлопнул себя по лбу и закричал:
— Я понял! Ты хочешь…
Но Лео вовремя успел зажать ему рот.
Глава семнадцатая
Долли сидела на кухне с доктором, когда Эмма в ночной сорочке и с шерстяным пледом под мышкой спустилась по лестнице. Только что пробило десять.
Эмма просунула голову в дверь и зевнула.
— Я пошла спать. Спокойной ночи.
Долли удивлённо подняла брови.
— Уже? — спросила она.
— Ну да, я устала. — Эмма зевнула ещё раз. — К то-му же я хочу быть рядом с Миссисипи. Пучка я оставлю здесь. Ты же его потом наверняка с собой возьмёшь.
Долли кивнула.
— Я разбужу тебя, как только вернусь, хорошо?
— Ладно, — сказала Эмма. — Не забудь свой газовый баллончик.
— Я лично прослежу, чтобы она взяла его с собой! — заверил Кнапс. — Спи спокойно, Эмма.
* * *
Хотя день и выдался тёплый, теперь на дворе уже стало прохладно. Эмма затворила за собою ворота конюшни и подпёрла их ящиком со щётками — на всякий случай. Всё-таки во взгляде Долли было лёгкое сомнение.
Свет Эмма включать не стала — из-за Альдо и Миссисипи. Они и так забеспокоились, заслышав её шаги. Она прошла к стойлам, погладила лошадей и дала им сгрызть по морковке. Потом развернула плед, который принесла с собой. Из него выпали пуловер, джинсы и пара носков. Быстро натянув всё это поверх ночной сорочки, Эмма задвинула коробку со щётками на прежнее место и забралась под одеяло. Будильник, лежавший в соломе рядом с подушкой, она выставила на половину первого.
Когда через час пришла Долли, Эмма всё ещё не спала. Но она зажмурила глаза и постаралась дышать ровно-ровно — как дышат, если спят глубоким и крепким сном. Долли приходила ещё дважды, и каждый раз Эмма очень убедительно притворялась спящей.
Как только в половине первого прозвенел будильник, она свернула плед и положила его под одеяло, чтобы казалось, будто она по-прежнему под ним лежит. Она ещё днём слегка подкоротила хвосты Альдо и Миссисипи, срезав с них несколько прядей. «В темноте Долли вряд ли заметит разницу», — думала она, раскладывая пряди по подушке. Конский волос имел почти тот же оттенок, что и волосы Эммы. Теперь всё выглядело совсем правдоподобно — так, словно она натянула одеяло на голову. Эмма во сне в самом деле частенько так делала. «Вот теперь Долли уж точно ничего не заподозрит», — подумала она.
Без двадцати час Эмма выскользнула из конюшни. Где-то ухала сова, через тёмный двор пробежали две кошки.
По счастью, Долли никогда не запирала машину, если оставляла её во дворе. Эмма оглянулась на дом. В освещённом окне кухни она могла различить силуэт Долли. Очевидно, та уже собиралась выходить.
Открыв крышку багажника, Эмма отодвинула в сторону старые собачьи рогожки, всегда лежавшие у Долли в машине, и… чуть не прикусила язык от испуга.
Под одной из рогожек что-то зашевелилось.
— Быстрее! — прошипел Лео и подтянул её поближе к себе. — Закрывай крышку.
Эмма послушалась и тоже с головой укрылась рогожкой.
— Ты с ума сошёл! — зашептала она. — Что ты тут делаешь?
— Как — что? С вами еду.
— А твои родители?
— Они спят давно. Пекарям ведь вставать в три часа.
Захлопнулась входная дверь. Эмма услышала приближающиеся шаги.
— А Макс?
— И Макс тоже спит, — шепнул Лео. — А теперь сиди тихо. Иначе она нас найдёт.
Но Долли прошла мимо машины. Видимо, она хотела в последний раз заглянуть в конюшню.
— Что будем делать, если она сейчас увидит, что тебя там нет? — прошептал Лео.
— Она не заметит, — отозвалась Эмма.
Тем временем Долли вернулась к машине и распахнула заднюю дверь.
— Марш, толстяк! — сказал она. — Ну запрыгивай уже.
Машина слегка подскочила — это Пучок запрыгнул на заднее сиденье. На Эмму скатились две пустые бутылки, и над её головой кто-то стал шумно принюхиваться.
— Пучок! — прикрикнула Долли. — Лежи спокойно, нет там больше никаких сухариков.
Она завела мотор, и машина тронулась.
При стиле езды Долли порядком трясло сидящего рядом с нею пассажира, но по сравнению с путешествием в багажнике это были просто цветочки. Эмме и Лео казалось, будто им все рёбра пересчитали. Но потом вдруг стало ещё хуже. Видимо, это они свернули на засыпанную крупным щебнем дорогу, ведущую через лес к старой рыбацкой хижине.
Большая машина тряслась по камням так, словно ехала по стиральной доске, но Долли всё же не сбавляла скорости. А Эмма и Лео перекатывались по дну багажника, словно рулоны старых ковриков. Но вот наконец-то машина остановилась.
Долли заглушила мотор, и внезапно воцарилась тишина. Гробовая тишина и полный мрак — хоть глаз выколи.
Где-то снаружи заикал сычик. Эмма и Лео выглянули из-под рогожек. Тут Долли распахнула водительскую дверь, и в машине зажёгся свет.
— Идём, Пучок! — услышала Эмма бабушкин голос. — С каких это пор ты стал бояться темноты?
Пучок вскочил, просунул голову за спинку заднего сиденья и принялся как очумелый обнюхивать рогожку, под которой лежала Эмма.
— Чёрт возьми, толстяк! — выругалась Долли. — Можешь ты хоть сейчас думать о чём-то другом, кроме жратвы?
Именно в это мгновение Эмма не удержалась и чихнула. Вышло громко и звонко. В следующий миг Долли сдёрнула рогожку с её лица.
— Эмма! — ошарашенно вскрикнула она. — Разрази меня гром! Да что ж такое?!
Эмма уселась, моргая и сопя.
— Должна же я тебя защищать! — пробормотала она.
— И я тоже! — Лео, словно привидение, вынырнул из-под своей рогожки.
Долли застонала. Пучок между тем принялся облизывать детям лица.
— Сидите здесь! — приказала Долли. — Здесь, в машине. Не то завтра же утром скормлю вас обоих курам, ясно?
Эмма и Лео кивнули.
Стащив Пучка с заднего сиденья, Долли грохнула дверью. Эмма и Лео выпрямились и осторожно выглянули из-за спинки сиденья. Долли не выключила фары, и теперь они освещали рыбацкую хижину, в которой тоже горел свет.
Эмма увидела, что бабушка вместе с Пучком направилась к закрытой двери.
— Идём! — шепнула она Лео. — Теперь-то всё равно. Она и так уже злится.
Они откинули крышку багажника и, словно две кошки, выскользнули из машины.
— Что теперь? — тихо спросил Лео.
Долли стояла уже прямо перед хижиной. Она подняла руку, чтобы постучать, но тут дверь отворилась сама.
Из неё
