Читаем без скачивания Артефакт - Дмитрий Иванов

Формальности оказались не слишком сложными – надо было всего лишь предоставить документ, удостоверяющий личность арендатора ячейки, ну и самого арендатора, конечно. Однако тут вдруг выяснилось, что ячейка под номером шестьсот шестнадцать арендована вовсе не Яниным Валентином Викторовичем, а кем-то другим…

Клерк вежливо, но неприступно улыбнулся Гельману, тот ответил ему не менее лучезарной улыбкой. Они оба развели руками, Гельман извинился за возникшее недоразумение, и мы несолоно хлебавши покинули гостеприимный банковский офис.

На улице Гельман улыбаться перестал и зашипел на меня как змея:

– Ты что ж делаешь, гаденыш! Хочешь, чтобы я сразу тебя пришил? Не выйдет, парень. Я из тебя эти деньги калеными клещами вытягивать буду!

– Не получится, Михалыч, – безнадежно вздохнул я. – Больше у меня никаких вариантов нет. Это правда.

– Посмотрим… – буркнул он, и меня снова запихнули в машину.

Гельман хозяйничал в моей квартире, как у себя дома. Ирку он запер в спальне, а нас с Кеглей, в наручниках, закрыл в ванной, вероятно, чтобы мы, не дай бог, в окно не выпрыгнули. Дверь чем-то подперли снаружи. Мы оказались в полной темноте.

– Что он с нами сделает? – флегматично поинтересовался Кегля.

Я снова был приятно удивлен: оказывается, Виталик в критических ситуациях умел сохранять самообладание. Кажется, я начинал уважать этого беспутного сукиного сына… Хотя, возможно, это все еще давали себя знать севшие батарейки.

– Меня он, видимо, будет пытать, а тебя… даже и не знаю, на что ты ему сдался.

– Что, серьезно? Пытать?

– Он уже пробовал.

– И что?

– Неплохо.

– Что неплохо?

– Неплохо у него получается.

– Но ведь это незаконно! – возмутился Виталик. – Он же не бандит все-таки, ты же можешь и в милицию заявить.

– Если жив останусь…

– Надо тебе спасаться, – вздохнул Виталик. – Как твой медальон работает?

– Понятия не имею. Похоже, как ему вздумается, так и работает. Мои пожелания его не волнуют.

– Можно посмотреть?

Я снял с шеи медальон:

– Вряд ли ты тут что-то разглядишь…

– На ощупь приятный, – заметил Виталик. – Жалко только, что он один, а не два, – так бы мы могли вместе смыться…

– Размечтался. Второй у тебя в могиле. Неплохо было бы его оттуда достать – возможно, тебе бы удалось тогда вернуться.

– Куда? – возразил Кегля. – Меня же там похоронили уже. Хочешь, чтобы за мной с кольями осиновыми охотились?

Я усмехнулся:

– А меня тут, если ты заметил, к другому сословию причислили… Может, и у тебя будет шанс нимбом обзавестись. Не паникуй раньше времени.

Кегля молчал – видно, задумался о перспективах двойной жизни.

– Ладно, давай сюда. Это все же не игрушка. Может и правда сработать.

Кегля молчал.

– Эй! – позвал я, протянув руки в его сторону: Кегли рядом не было… «Ну что за дурацкие шутки!»

Ванная у меня была не настолько шикарная, чтобы играть в прятки, и очень быстро я убедился, что Кегли в помещении нет. По крайней мере в данном измерении…

Я остался один. Стало совсем тоскливо, но утешала мысль, что хотя бы Кегля выбрался из этой передряги. Вот только не угодил бы он тут же в другую – не думаю, что его с нетерпением ждут там, куда он отправился… Минут двадцать я провел в тишине, прислушиваясь к звукам за дверью. Гельман, кажется, опять куда-то умотал – ему ведь нужно было и легальными делами заниматься, не все же с нами, подонками, возиться… Охранники были тут, сидели на кухне и разоряли мой холодильник, сволочи… С кухни доносились их оживленные голоса и смех. Из спальни время от времени раздавались какие-то стуки. Похоже, Ирка все еще сражалась со стулом…

Я лег на пол, положив под голову свернутое полотенце, и попытался расслабиться: неизвестно, когда мне еще представится случай отдохнуть. Может статься, что и никогда – в зависимости от того, что Гельман надумает со мной сделать. А мозги у него неутомимые, наверняка что-нибудь экстравагантное родит…

Кажется, наступило утро. В кромешной темноте было не понять, но, судя по затекшим мышцам, я довольно долго проспал на кафельном полу. В квартире было тихо. Я размялся и еще разок проверил дверь: заперто…

Безмолвием я наслаждался еще минут двадцать, пока тишину вдруг не разорвали в клочья выстрелы и крики. Еще через минуту дверь в ванную распахнулась, с грохотом ударившись о стену, и в проеме я увидел силуэт человека с автоматом, в маске и в пятнистом камуфляже.

– Есть кто?.. Выходи! – взахлеб рявкнул он.

Я поднялся на ноги и неторопливо вышел в коридор. Спецназовец посторонился, давая мне дорогу, но по-прежнему держал под прицелом.

– Заложник? – уточнил он, взглянув на браслеты у меня на руках.

– Типа того, – кивнул я.

– Ладно… Разберемся. Двигай к выходу, там тебя проводят к машине.

Я с удовольствием подчинился.

Меня и Ирку посадили в милицейский «газик», а выжившего охранника заперли сзади, в узкой клетушке, отгороженной решеткой. (Это был не Галис, а тот, другой, который на меня молился. Потом, правда, отрекся, стервец…) Гельмана, как я и предполагал, в квартире не оказалось.

– А где Виталик? – спросила меня Ирка.

– Ускользнул, – невинно стушевал я мистический аспект ситуации, но она не стала вдаваться в подробности: вероятно, стресс заглушил в ней природное любопытство.

Нас повезли в отделение. По дороге Ирка рассказала, как ей удалось освободиться и вызвать милицию. Ее отволокли в спальню прямо со стулом, к которому она была привязана, и заперли там: они ведь не знали, с кем имеют дело. Ирка всю ночь упорно расшатывала стул, и в конце концов он просто развалился. Она выпуталась из скотча и отыскала в комоде свой старый мобильник… к счастью, вместе с зарядкой.

В отделении я назвал свои паспортные данные, и дежурный буквально вытаращился на меня.

– В чем дело? – спросил я. – У меня что-то с лицом?

– Ты просто вылитый покойник, парень… – усмехнулся он в усы. – Знаешь, если бы твой труп не нашелся, я бы, возможно, уверовал в зомби.

– Мой труп? Нашелся? – не слишком искренне удивился я. Короче, по второму кругу все пошло…

– Почему бы тебе не поделиться секретом бессмертия, парень? – Дежурный встал из-за стола и подошел ко мне поближе. Говорил он вроде бы в шутку, но лицо было серьезным, и за этим угадывалось его явное замешательство.

– Все просто, – бодро пояснил я и улыбнулся, – у меня слишком типичная внешность…

– Кто же ты такой? – уже совершенно серьезно спросил он. – Учти, я своими глазами видел твой труп…

Без визита в морг, слава богу, обошлось: мне просто показали фотографии. Это было явно вне протокола, но они не смогли удержаться – очень уж были заинтригованы. И, поскольку им самим не удалось родить никакой вразумительной версии происходящего, они, вероятно, рассчитывали, что я в этом помогу.

– Ну? – с надеждой спросил у меня очередной капитан, на этот раз, к счастью, не Смолин. – Что скажете?

Я молчал, разглядывая аккуратный шрам на левом предплечье покойного, удивительно похожий очертаниями на летящего журавля. Фотография была сделана с профессиональным качеством, и журавль получился как живой. У меня на предплечье красовался точно такой же шрам – некогда наспех заштопанная рана… Память о шальной пуле. И что я мог им сказать? Хорошо, капитану не пришло в голову попросить меня раздеться.

– Вы его знаете?

– Не знаю, но похож… – выдавил я из себя.

Капитан выглядел разочарованным, но предъявить ему было нечего – не вменять же мне в вину сходство с покойником. По делу, которое теперь завели на Гельмана, я проходил как пострадавший, и задерживать меня не было никаких оснований…

На улице я вдруг понял, что идти мне некуда. То есть идти-то было куда, только все это не имело никакого смысла… Я впервые ощутил себя так, как, вероятно, должен был ощущать себя здесь Кегля, не имея возможности выбраться (хотя он вроде ничего такого не ощущал, оболтус)…

Значит, дело действительно только в медальоне. Мой медальон остался у Кегли, и теперь он вместо меня благополучно перемещался между реальностями, а я, благодаря ему, вынужден буду торчать тут, – то ли до ближайшей оказии, то ли до скончания времен, в зависимости от того, удастся ли мне вернуть медальон… или добыть другой, если он существует…

Я надеялся, что Кегля в конце концов появится, ведь меня то и дело швыряло из реальности в реальность… Но вот вопрос: захочет ли Виталик вернуть мне медальон? Ему ведь здесь явно не понравилось…

Целый день я бродил по городу – по совершенно чужому мне городу, в совершенно чужой мне реальности, но такому же красивому, как мой… Это внушало определенный оптимизм. Красота всегда внушала мне оптимизм: если в этом, «другом» мире было место красоте, значит, и люди тут должны водиться – люди, а не монстры, я имею в виду… Да и вообще… Что я себе вообразил? Чем этот мир для меня плох? Если мне суждено застрять тут навеки, это вовсе не значит, что моя жизнь закончилась. Все недоразумения когда-нибудь уладятся, забудутся, и я заживу тут не хуже, чем жил там… Вот только не чувствовал я уверенности в этом, хоть убей…