Читаем без скачивания Самый страшный зверь - Артем Каменистый

Три трупа, изуродованный Пачино и один ошпаренный до полусмерти идиот. Патавилетти едва не застонал после неутешительных подсчетов.

У него не отряд, а тот еще сброд. Совсем воевать разучились с такой работой. Хотя, если говорить откровенно, их и раньше вояками можно было называть лишь с превеликой натяжкой. Даже дмарты — безобидные овцы, обнаглели до того, что дают отпор. Все это он с помощью ограниченного количества емких словечек пояснил толпе, окружившей кузницу, после чего половину бездельников разослал по околицам. И без них здесь народу хватит, а вот селение следует держать в плотном окружении.

Маг, по своему обыкновению одетый во все черное, шагнул на причал, брезгливо поморщился от густоты аромата, доносившегося со стороны пропитанного вонью рыбацкого сарая, и направился прямиком к кузнице, каким-то образом определив, что центр событий располагается именно там. Патавилетти при его приближении прекратил осыпать вояк площадной бранью и доложил:

— Селение захвачено.

Маг кивнул на кузницу:

— А как понимать это?

— Сейчас разберемся.

— Кто внутри?

— Кузнец, наверное.

— Патавилетти, вам было приказано никого не выпускать из селения. Но мне почему-то кажется, что это произошло.

Обвинять во всем своих людей — последнее дело, и Патавилетти ответил дипломатично:

— У нас были проблемы при высадке, да и эти собаки сопротивлялись.

— Мне неинтересны ваши проблемы. Мне нужен человек, о котором я говорил.

— Да куда он денется, найдем.

— Приступите к допросу пленных. Надо узнать, где он.

— Только разберусь с этим и сразу займусь пленными. Надо выкурить засранца.

Маг, уставившись на дверь кузницы, сжал в ладони висевший на шее амулет из темной бронзы, прикрыл глаза. На лбу высыпали бисеринки пота, затем внутри испуганно вскрикнули, из приоткрытой двери повалил густой дым.

Открыв глаза, маг безжизненным тоном произнес:

— Уже выкурен, можете продолжать. И да, не надо торопиться с допросом пленных. Я теперь и без них знаю, где искать того, кто нам нужен.

Лэрд Далсер восседал на грубом кресле, ладонями вниз держа на столе все еще сильные руки, испещренные тончайшими шрамами и неровными пигментными пятнами. Он умиротворенно смотрел вдаль, куда-то сквозь бревенчатую закопченную стену, на его губах играла едва заметная улыбка. Взгляд его даже не дрогнул, никак не отреагировав на открывшуюся дверь.

И на громыхающих железом гостей он тоже не отреагировал.

Воины, обступив лэрда, направили на него острия мечей, Патавилетти громко доложил:

— Он здесь.

Маг, зайдя внутрь, прищурился, почти севший светлячок под потолком давал недостаточно света. Оценив обстановку, скомандовал:

— Не трогать его!

— Да никто и не трогал, — ответил Патавилетти.

К пленнику и правда даже пальцем никто не прикоснулся.

Маг, присев на скамью, на которой не так давно протирал штаны Дирт, вкрадчиво произнес:

— Вижу, Далсер, что в бытовых вопросах ты себе не изменил: как был ленивым, так и остался. Даже светляк не подзаряжаешь, светит на последнем издыхании.

— И тебе привет, Мексарош, — безмятежно ответил лэрд.

— И еще я вижу, что годы скитаний не сказались на твоей памяти и ты меня не забыл. — Маг улыбнулся одними губами и продолжил: — А тебя непросто было найти. Я удивлен. Нет, я скорее даже растерян. Вот уж не думал, что встречу тебя здесь, надеялся найти лишь очередные следы, не более. Ты ведь никогда дольше пары лет на одном месте не оставался. Почему задержался?

— А почему бы и нет? Мне здесь нравится.

— И чем же тебе понравилась эта дыра?

— Тихое место. Спокойное. Здесь приятно работать. Каждый день видишь то, чего не замечаешь в суете больших городов или в показной яркости экзотических мест. Располагающая к работе обстановка, ничего не отвлекает от дела.

Маг вновь растянул тонкие сухие губы в улыбке, больше похожей на оскал хищника:

— Узнаю старого Далсера, ты всегда любил выражаться, будто по книге читаешь.

— Ты тоже разговариваешь не как простолюдин.

— Верно. Но давай вернемся к нашему разговору. Итак, ты всячески превозносишь прелести здешних мест. Спорное утверждение. Эти территории, выражаясь скромно, непопулярны. Многие даже считают, что ничего хуже не бывает.

— Мне глубоко безразлично мнение тех, кто так думает.

— И мне, признаюсь, тоже, мои взгляды редко совпадают с мнением толпы, а уж вкусы — еще реже. Извини, но нет времени на пустопорожнюю болтовню, пора, собственно, приступать к тому, для чего я сюда пришел. Далсер, где Дайри? Я должен прямо сейчас узнать ответ на этот вопрос. Это важно не только для меня. Впрочем, ты сам прекрасно все понимаешь.

— Понимаю, — кивнул лэрд. — Она умерла.

— Когда?! — Маг напрягся, будто натянутая до отказа тетива лука.

— Давно, Мексарош… очень давно. Можно сказать, почти сразу. Ее здесь нет и никогда не было. Ты же сам знаешь это.

— Знаю. Мы нашли, кого расспросить на Ханнхольде. Ты оставил заметный след. Там говорили, что с тобой не было женщины.

— Неправда.

— Это была местная женщина, по сути — служанка. Нам нужна не кухарка, а Дайри, но ее там не видели. Где она умерла?

— На материке, через восемь месяцев после того, как покинула дворец.

— Покинула. Я бы сказал проще, сбежала.

— Хорошо, сбежала.

— С твоей помощью.

— Да, с моей.

— Как вы скрывались столько времени, ведь вас искали?

— Разве ты еще не понял? Я умею прятаться.

— Но не на материке — там это куда труднее.

— У меня было укромное местечко, в нем и отсиживались. После ее смерти ушел.

— От чего она умерла?

— Болезнь.

— Ты не лжешь, но и не говоришь всю правду. Знаешь ведь, что я вижу это.

— Повторяю: она болела.

— Что за болезнь?

— Думаю, женская. Никогда не видел, чтобы мужчины от такого умирали.

Маг с полминуты буравил лэрда пристальным взглядом, а затем покачал головой:

— С тобой очень трудно. Ты всегда был мастером скрывать правду в ворохе полунамеков и бесполезного словесного мусора.

Далсер улыбнулся:

— Рад слышать, что с тех пор я не изменился. Думал, за годы спокойной жизни, вдали от таких, как ты, все позабыл.

— Император захочет увидеть могилу Дайри.

— Ему придется смириться с тем, что я не хочу ее показывать.

— Император лучше тебя знает, что ты будешь показывать, а что нет. Далсер, мы скуем тебя по рукам и ногам, но в память о былом я распоряжусь обращаться с тобой уважительно, как, впрочем, и подобает обращаться с человеком твоего положения. Однако взамен ты должен рассказать мне о своей работе, и об остальном тоже. Здесь все эти спокойные годы чем ты занимался?