Читаем без скачивания Любовь эпохи ковида - Валерий Георгиевич Попов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– А брат-то у тебя – огонь! – усмехнулась Рита. – На ходу подметки рвет.
– Сними! – приказал я Игорьку. И вынужден был переключить ее внимание. – А вот тепло! – Я поднес ее руку к животу Юрка. – Печка!
Но разгорался в основном Игорек.
– Ида! – тряся Риту за плечи, кричал Игорек, с которым мы знали рассказ Бунина «Ида» наизусть. – Солнце мое, возлюбленная моя! Ура!
– Я не Ида! Я Рита! – смеясь, вырывалась она.
Но от нас не уйдешь! Хватка стальная. Давно я не брал в руки шашку, как говорил Чапаев.
– Умоляю! Покажите мне ваши комнаты! Умоляю!
– Довольны?
Мы стояли, открыв рты.
– А я и не знал, что у тебя эта комната есть! – вскричал я.
– Но ты ведь обычно… проездом! – холодно пояснила Рита. – А муж держал это на замке. Коллекция восточной эротики! Всю жизнь ее собирал. Пересылал дипломатической почтой.
– Да-а… – серьезно проговорил Юра, как эксперт. – Думаю, у каждого в подсознании есть такая комната!
– Так может… осуществим? – Игорек выкатил зенки.
– Думаю, лучше пусть будет в подсознании, как Юра сказал! – улыбнулась Рита.
И вот – мы снова на кухне. Гора с плеч! Ура!
– Так давайте пить на сломанную голову! – завопил Игорек. – За тех, кто любил нас, и кого мы прошляпили!
– Бунин!
– Я знаю.
– Мы что, прочитали всего?
– Уже не помню! – сказала Рита.
– Юрий, надень ку… – только начал Игорек, как Рита моментально его обрезала:
– Сам надень!
Так. Юра уже не наш, а ее? Но как я мог ошибаться в брате!
– Могу и уйти! – Игорек трактовал это так.
– Стой, – вдруг выдохнул Юрок.
Игорь недоуменно застыл: что такое?
– Надень! – Юра протянул ему свою куртку. – Общак. А теперь – сядь!
Юра разглаживал на столе какую-то мятую бумажку.
– Что это?
– Это… наше все! – усмехнулся Юрок. – Зачитываю… Коньяк «Курвуазье». Коньяк «Мартель».
– Это… твои предложения? – благосклонно спросил Игорек.
– На… Читай дальше! – Юра подвинул к нем бумажку.
– Торшер шестирожковый домашний… Рейтузы теплые, шесть пар… Грелка резиновая… Что это?
Я, кажется, начал уже понимать. Наш потрошитель трупов мирового масштаба обнародовал «тайный список» – и мы с содроганием ознакомились с ним. Как и водилось тогда, ехали в Москву не только по научным делам, но и со спецзаданием. И вот – добродушие Юрка. Он набрал, видимо, пожелания от всех. И его, видимо, с нетерпением ждали все – и доктора наук, и кандидаты, и лаборантки, и санитарки… И, боюсь, жена.
– Не общественные ли деньги мы пропиваем? – я поставил вопрос.
И Юра кивнул своей грешной башкой:
– Именно.
– Всё? Расходимся? – сдрейфил Игорек и уже начал снимать с себя курточку вместе с ответственностью.
– Ну почему же? – проговорил Юра. – Я беру ответственность на себя. Разумеется… в разумных пределах.
– Вот это мужик! – воскликнула Рита.
– Командо-ор! – восхищенно произнес Игорек, признавая (временно) за Юрком командорские полномочия.
И мы склонились над списком. Наш мозговой штурм длился недолго.
– Я думаю, – озабоченно морща лоб, произнес Игорек, – коньяк «Наполеон» мы можем выпить и сами. В столь суровые времена, да еще в провинции… Мне кажется, не стоит привыкать к роскоши.
– Полностью согласен! – подтвердил Юра. – Вычеркиваем? Единогласно! Игорек! Можешь сходить?
– ВСХВ – два! – проходя мимо, шепнул мне Игорек.
И «Наполеон» прибыл! За ним почему-то «Курвуазье». Странно. Кто решил?
– Мы заказывали? – удивился я.
– Том козыряет! – воскликнул Игорек.
И, разумеется, мы не просто так пили, а идейно. Решали вопросы!
– О каком энтузиазме может идти речь, – Игорек тряс ладонями, – когда нас лишают последних свобод! И при этом – распродают нашу отрасль!
– Но ты же конструктор… крыльев страны? – напомнил Юра. – Ты и решай!
– Что я могу решать? – кричал Игорек. – Я только что с полигона. Разговор лишь о том, сколько процентов нашего оборудования мы запишем в брак… чтобы потом его толкнуть из-под полы!
– Но ты же участвуешь в этом! – бестактно предположил я.
– Нет! – гордо вскинул он голову.
Неловкая пауза.
– А вот с моей отраслью, к сожалению, все в порядке! – Юра отвел подозрения от Игорька. – Производительность не только не падает, но, к сожалению, год от года растет! Справляемся!
– Вот это речь! – воскликнула Рита, кажется, влюбляясь.
…Потом мы, помнится, вычеркивали «колготки женские», потом, рыдая, «колготки детские». Помню, как я неожиданно обнаружил на улице, в Юриной курточке, себя!
Потом почему-то мы бились головами.
– Лю-би-мый! – три ударения в слове. – Спа-си-бо те-бе!
– За что? – вырывался Игорек.
Кажется, не хотел «соударяться». Но я его ухватил.
– За на-ше счаст-ли-вое дет-ство! За все, чему ты меня научил… Красивой жизни! Нахальству! За то, что ты сделал нас… джентльменами! Таких, как ты, больше нет… Давай!
– Я тоже к вам хочу! – обиделся Юра.
И мы его кооптировали. Методику набросал я.
– Значит, так… Смотри сюда. Три угла треугольника… сходятся в точку! И еще раз! Погнали.
И получилось! Звонко соударялись уже три головы!
Амплитуда, и даже частота, нарастали. Говорю как технарь. И это могло кончиться плохо.
Но появилась Рита. Оказывается, выходила.
– Перестаньте стучать головами! Мешаете работать! Ваши мозги еще нужны стране.
– Это точно! – подтвердил Юра.
– Который час? – строго спросил Игорь.
– Половина одиннадцатого, – ответила Рита.
– Утра?
– Почему? Вечера.
– А-а. Это терпимо, – проговорил Игорек.
– Ну что? Продолжим? – Юра склонил свой лоб.
– Все! Хватит! – вступил я как автор. – Глубокий освежающий сон!
Кто-то потянул меня за ухо.
– Спишь?
– Надо было меня разбудить, чтобы это спросить?
– Юра меня к тебе послал. Говорит – грустишь.
– Ах, Юра! Поздравляю! Тогда ложись.
И чуть спустя:
– У Игорька что-то не получается. Издерган.
– Так. Поняла.
И сказала в дверях:
– Ух! Нравится мне ваша братская любовь!
Вернулась удивительно быстро.
– Что… не получилось?
– Его нет. Уже с Юрой все обыскали… Нигде.
В дверях, почесывая брюхо, появился Юра.
– Утёк!
Утренний чай напоминал совещание. И – прощание.
– Ну что же? И мне пора! – выдохнул Юрок.
Ждет передовая борьбы со злом.
– Не зря приезжал! – подбодрил его я.
Он кивнул – в общем, довольный. Пора. Обесколгоченные дети ждут, чтобы заглянуть ему в глаза. Да и я отбухал свое.
Звонок. Такой робкий, что все сразу поняли – кто. И просияли. Жизнь вернулась! И обрела смысл: брата спасать, пришедшего за помощью! Рита пошла открывать.
– О! – обрадовалась. – А мы уже хотели кошку в лапти обувать да
