Читаем без скачивания Проданная монстру - Ева Мелоди

– Как и ты, – говорю резко, прежде чем успеваю остановить себя.

– Мне не нужно много времени для сна, – отвечает Давид.

Мира смотрит то на меня, то на него, явно не зная, как вести себя дальше.

– Где моя одежда? – задаю самый насущный вопрос, всей душой надеясь, что эта унизительная ситуация наконец придет к завершению. На месте Лисовской я бы давно ушла, хлопнув дверью. Но видимо Мира придерживается другого сценария. Ей нравится это унижение. Мне – нет, но для того чтобы уйти, мне нужно переодеться. Бежать в одном пиджаке – полный идиотизм.

В этот момент взгляд Бахрамова застревает именно на чертовом пиджаке от Сен-Лорана, под которым на мне нет белья… Начинаю мучительно краснеть, всей душой презирая себя за такую реакцию. Черта побери, этот мужчина вывалял меня в дерьме, а я все равно реагирую на него как на афродизиак.

– Так ты не подскажешь где моя одежда? – повторяю свой вопрос, стараясь чтобы голос не дрожал, добавляя максимум льда в интонацию.

– Я забрал твою одежду, потому что она не на что не годилась. Я повредил застежку, да и химчистка требовалась. Ну и потом, я же знаю, что ты бы хотела одеть свежие вещи. Раз уж спонтанно переночевала у меня, решил, что это моя проблема. Возле входной двери ты найдешь пакет с платьем и нижним бельем.

От этих слов незваная гостья бледнеет. Давид отстраняется от Миры, делая шаг ко мне. Отшатываюсь, как от чумы, но он делает вид что не заметил этого. Берет меня за руку и целует тыльную сторону ладони.

– Мира, ты действительно немного неудачно зашла. Но раз уж так вышло, я рад что все прошло цивилизованно. Думаю, только благодаря аристократическому воспитанию моей будущей жены. Раз уж так вышло, я вынужден познакомить тебя со своей невестой. Скоро у нас свадьба с Эрикой. Это означает, что не смогу больше с тобой встречаться, и должен сказать об этом прямо. Возможно, даже хорошо, что Эрика это слышит. Теперь будет знать, что ей не придется волноваться насчет других. Я планирую быть верным мужем…

Пока Давид произносит эту тираду, у меня по телу проносятся волны, причем одновременно холода и жара. Они чередуются, меня колотит. Смотрю на Миру – ее лицо стало бледным как полотно. Она отвечает мне взглядом, полным ядовитой ненависти. Чувствую себя обманщицей, стервой, ведь только что уверяла ее, что это случайная ночь, что не имею никаких видов на Давида. Он выставляет меня лгуньей и явно не испытывает ни малейшего дискомфорта от ситуации.

Мира сглатывает, кивает и направляется в сторону двери, причем ее походка неровная, словно пьяная, будто она сейчас упадет в обморок. Хочу пойти за ней, но Давид останавливает меня, схватив за предплечье. Хлопок двери, и я понимаю, что мы с Давидом остались вдвоем в квартире. Подбираю слова, чтобы сказать ему о своем презрении, о своей ярости, ненависти. Все это кипит внутри меня, бурлит, грозя взрывом. Как можно быть таким подонком? Хочется именно это спросить у него. Но пока собираюсь духом, набираю воздуха в легкие, Давид заговаривает первым, снова деморализуя своими словами:

– Ты хоть понимаешь, насколько сексуально выглядишь в моем пиджаке? – произносит он охрипшим голосом. – Быстро в спальню, Эрика, иначе я трахну тебя прямо здесь…

Не хочу подчиняться его словам, но Давид приближается, я пытаюсь уйти, а единственное, в какую сторону могу двигаться – это спальня. Получается, что выполняю его приказ, при этом пытаюсь захлопнуть дверь перед его лицом. Впрочем, абсолютно бессмысленно – замка нет.

– Расскажи, каково это, одеть мой пиджак на свое обнаженное тело, Эрика? – хрипло допытывается Бахрамов, возникая на пороге.

Пячусь к кровати, дрожа одновременно от злости и от предвкушения. Меня все это возбуждает, помоги мне боже, сводит с ума. Я бессильна против этого монстра… Не помогает даже то что киплю от негодования и обиды. Как же жалко я, наверное, выгляжу со стороны.

– Ты хотела почувствовать меня? – продолжает сводить меня своими вопросами с ума Давид. – Каким ты ощущаешь прикосновение ткани к своей нежной коже? Ты думаешь о том, что это мои руки трогает тебя?

Мне становится трудно дышать, в горле появляется огненный сгусток, не дающий произнести ни слова, внутренности сгорают от жара. Нетерпение, ставшее почти болезненным, все нарастает. Сражаясь со своим телом, восстав против всех своих инстинктов, которые требуют большего, шепчу слабо:

– Хватит… Я не могу… У меня все болит от тебя…

– Где болит? Я сделаю так, что пройдет, детка…

– Я ненавижу тебя! Слышишь? Ненавижу! – наконец меня прорывает. – Другого такого подонка просто нет в этом мире! Как ты можешь так походя разрушать судьбы? Обманывать женщин, делать им больно…

– Я сделал тебе больно? – хмурится Давид.

– Ты понимаешь, о чем я! Я говорю про Миру!

– Она меня не интересует. Она была эпизодом, и прекрасно об этом знала, с самого начала. Я ничего не обещал ей, Эрика. Говорил, что между нами только секс. Зря она пришла… Но поверь, переживет. А вот ты – другое дело, малышка. Я никогда не позволю причинить тебе боль, кому бы то ни было.

Он приближается вплотную, и мне некуда деваться, позади кровать. Неожиданно для самой себя вскакиваю на постель. Стоя на смятых простынях, на которых мы совсем недавно занимались сексом, продолжаю пятиться от своего противника. Давида это не смущает, он тоже поднимается на постель, надвигаясь на меня. Прижимает меня к стене, что позади изголовья.

– Маленькая упрямица, – рычит, жарко целуя в шею. – Ты меня с ума сводишь, малыш. Хватит игр на сегодня, иначе я тебя затрахаю.

Давид вжимает меня в стену своим мокрым телом, запах его пота действует на меня удивительно. Никакой брезгливости. Наоборот. Еще сильнее возбуждает. Как и его поведение, то как тяжело дышит, воздух вырывается из его легких со свистящим звуком. Не отстраняясь, Бахрамов начинает стягивать с себя потную майку. Его движения резкие, лихорадочные. Отбросив майку, стискивает мои ягодицы, его ладони скользят под пиджак, по внутренней стороне моего бедра. Там горячо. Там влажно. Еще саднит с прошлого раза. Ноет от боли и одновременно от желания, которое он разогревает умело, своими пальцами, умелыми касаниями.

Сорвав с меня пиджак, Давид буквально пожирает взглядом каждый сантиметр моего тела. Все еще сопротивляюсь, извернувшись, поворачиваюсь к Давиду спиной. Но его это не смущает нисколько. Горячее дыхание опаляет мой затылок. Палец Бахрамова гладит мои лепестки, размазывая по ним влагу. Его палец проникает внутрь, и от этого проникновения по