Читаем без скачивания Митрополит Антоний Сурожский. Биография в свидетельствах современников - Евгений Святославович Тугаринов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Исходя из своего опыта, он критически относился к тому, чтобы приглашать служить священников из России. По его наблюдениям, русский священник, тем более если он недостаточно знает местный язык, не может правильно ориентироваться и очень многое делает таким образом, что это здесь вызывает проблемы, конфликты. Тут нужна своя школа. Я потом сам пришел к заключению, что надо воспитывать свои кадры. Нельзя полагаться на то, что есть возможность черпать ресурс из России. Владыка Антоний полностью сочувствовал такому подходу.
– Факт объединения вызвал как положительную реакцию, так и отрицательную. Как вы думаете, время уже залечило эти раны?
– Самые тяжкие раны – это раскольники[36], которые отошли именно на этом пункте. У меня в Англии было два монастыря, немноголюдные, но все-таки два монастыря. Они ушли в раскол, как и некоторые приходы во Франции и отдельные личности. Это, вероятно, неизлечимо, разве что Господь совершит невиданное по человеческим меркам событие. Пока это не поддается никакому излечению.
В истории Церкви фактически нет подобного случая, чтобы две части Церкви после столь длительного разделения опять воссоединились. Почти нет. Но примеров отделений – уйма. Человеческая гордыня приводит к этому, неприятие воли Божией, настаивание на своей воле.
В отношении владыки Антония надо сказать, что его видение единства Церкви проявлялось задолго до самого объединения. Манчестерский приход, который отошел от меня без благословения, подчинялся владыке Антонию, но он поручил владыке Анатолию[37], который там служил все эти годы, всегда поминать меня. Это именно показывает, что он не видел границ разделения и всегда считал, что мы в одной Церкви.
– Была ли у вас с владыкой особенно запомнившаяся встреча?
– Я думаю, что у каждой встречи было свое лицо, свои особенности. Был один момент, который как раз свидетельствует о стремлении владыки к соборности.
Меня к нему обычно привозил отец Вадим[38]. Владыка принял его тоже очень тепло с самого начала. Однажды он меня пригласил, когда у него были собраны владыка Василий[39], владыка Анатолий, по-моему, несколько священников. Был какой-то очень серьезный разговор, и он меня просто попросил участвовать в нем. Я понял, что для него границ нет. Я себя спрашивал, поступил бы я так? Я думаю, что, скорее всего, нет. Владыка Антоний действительно не видел преград. Я даже не помню, о чем мы рассуждали. Мне кажется, что уже назревали какие-то трудности, которые потом привели к разделению его прихода, но мы просто находились в полном единстве.
– В нашей епархии обсуждалась тема создания Западно-Европейской митрополии. Было ли это движение преддверием объединения?
– Мы обсуждали этот вопрос с владыкой. Эта идея потом выразилась в одном обращении, которое написал Патриарх Алексий, когда он планировал создать такой митрополичий округ и предлагал владыку Антония как его главу. Но это было очень незадолго до кончины владыки. В частности, мы надеялись привлечь те приходы во Франции, которые подчиняются Константинополю, но были основаны русскими эмигрантами и имеют те же корни, что и мы все. В свое время они предпочли подчиняться Вселенскому Патриархату, потом несколько раз меняли свою принадлежность. Все это большое несчастье, и, к сожалению, до сих пор не преодолено. Мы пока не можем разрешить этот вопрос.
– Как вы можете оценить влияние митрополита Антония на христианскую жизнь на Западе и в России?
– На Западе он, безусловно, был глашатаем Православия. Он для многих представлял не только лицо Русской Церкви, но вообще Православия. Особенно в Англии, но и в православных кругах Европы его глубоко почитали. Его проповеди и беседы были очень востребованны, и многим служили духовной пищей.
Среди русской эмиграции, точно так же, как в самой России, его личность имела полярные оценки: были те, которые горячо приветствовали его самого, его слова, его деятельность, и другие, которые были довольно резко настроены против. Это я наблюдаю в России и теперь.
На Западе, в Европе во всяком случае, его приветствовали в основном люди, которые были каким-то образом связаны с Сергиевским подворьем в Париже[40] своим воспитанием, своим внутренним расположением. В России, я думаю, более резкая критика исходит от монашествующих, а большая приверженность в среде мирян и белого духовенства.
Успение 2011 г.
Беседовал Е. Тугаринов
Протоиерей Иоанн Ли (1938–2014),
священник с начала 1960-х годов, настоятель Успенского прихода в 2003–2006 годах, в 2006–2014 годах – настоятель Успенского прихода церкви Святого Апостола Андрея в Холборне (Лондон)
– Я отец Иоанн Ли, родился в Америке и приехал в Англию сорок лет назад. Поначалу я не намеревался оставаться здесь, но так случилось, что моя жена захотела остаться, потом здесь родились наши дети. Так я остался в Англии.
Моя бабушка по линии матери была из Восточной Европы, из Австро-Венгрии. Время от времени она ходила в православную церковь. Хотела ли она быть присоединенной к ней, мне неизвестно. Так или иначе, я увидел православную литургию, будучи ребенком. В то же время воспитывался я в лоне римско-католической веры. Сначала я ходил в католическую школу, а затем в институт, чтобы стать католическим священником. Я окончил пятилетний курс и в тот момент решил жениться, т. е. создать семью, что, разумеется, допускалось.
Я женился на православной девушке, приехал в Англию, как думал тогда, на два года, но остался навсегда. Моя жена была православная сирийка и хотела, чтобы я вместе с ней ходил в сирийскую церковь, и я ходил, правда, мало вдавался в подробности того, что видел там, потому что уже начал посещать русскую церковь.
К тому времени Католическая Церковь внесла очень большие изменения в свою службу, она стала походить на светское мероприятие, а не на богослужение. Поэтому мы с женой решили, что, поскольку она православная, я тоже должен стать православным и мы будем ходить в русскую церковь, так как атмосфера в ней нам нравилась. Там было тихо, мирно. Там молились.
Митрополита Антония я встретил очень странным образом. Обычно я брал своих детей побегать в парке, который находился почти напротив собора. В тот день мы с сыном расположились на скамейке. Рядом с нами сел человек зрелых лет и спросил с русским акцентом: «Могу я сесть рядом?» Мы разговорились, и казалось, что разговор наш его сильно заинтересовал. Он сказал: «Почему
