Читаем без скачивания На фронтах Первой мировой - Сергей Куличкин

Как бы то ни было, но Карпаты оставались за русскими войсками, и Брусилов приступает к исполнению директивы штаба фронта от 8 ноября, выдвигая войска на прикрытие левого фланга 3-й армии. Но бои уже переходят в стадию затяжных, бесперспективных с обеих сторон схваток. К середине декабря 1914 года на Юго-Западном фронте наступило сравнительное затишье, связанное прежде всего с крушением планов молниеносной войны у воюющих сторон. Тяжелейшие потери в личном составе, вооружении, военной технике, боеприпасах, практически всех видов фронтового снабжения и обеспечения волей-неволей остановили войска. Война начинает приобретать новый характер.

Для России конец года характеризовался еще одним важным событием. Она открыла боевые действия на новом театре военных действий – на Кавказе и Черном море против Турции. Вступление Турции в войну на стороне центральных держав, в сущности, было предрешено еще до начала мировой бойни. Это предусматривалось германо-турецким военным договором от 22 июля. Однако султан Махмуд всячески оттягивал этот момент. Он не прочь был воевать на Балканах, в Месопотамии, в Египте, но уж никак против России. «Воевать с Россией! – повторял он неоднократно. – Но одного ее трупа достаточно, чтобы нас сокрушить!» Немцам скоро надоели эти бесконечные сетования из Стамбула. Не зря же уже через неделю после заключения договора в бухту Золотой Рог вошли немецкие крейсера «Гебен» и «Бреслау». Не зря же они тянули знаменитую Багдадскую железную дорогу. Не зря же много лет турецкая армия была в руках германских инструкторов во главе с генералом Лиманом фон Сандерсом, а турецкий Генеральный штаб возглавлял полковник Бронсар фон Шеллендорф. Турецкая армия всегда была и доныне остается главной политической силой в стране. Начиная с 1908 года она оказалась под полным влиянием младотурецкой партии во главе с ярым германофилом, чрезвычайно честолюбивым и энергичным Энвер-пашой. Так что султан и его немногочисленные сторонники мало что значили в турецкой верхушке к началу войны. Только как повелитель правоверных, он еще как-то сдерживал рвущихся в бой реформаторов младотурок. Но к середине октября и султан оказался бессилен. Младотурки, как русские буржуазные политики, мечтали на волне войны сокрушить ненавистные империи. Что и совершили, погрузив свои страны в хаос революций и бедствий. Но это потом. А поздней осенью 1914 года Энвер-паша отдал приказ германо-турецкой эскадре атаковать русские черноморские порты. Экзальтированный турецкий политик, получив из Берлина обещанные 2 миллиона фунтов золотом, вознамерился вернуть Турции все, утерянное ею с Кючук-Кайнарджийкого мира. В ночь на 29 октября два турецких миноносца ворвались в одесскую гавань и потопили канонерскую лодку «Донец». Утром того же дня немецкий крейсер «Гебен» на виду всего стоявшего на рейде Черноморского флота бомбардировал Севастополь, потопил минный заградитель и спокойно ушел восвояси. Утром 30 октября немецкий крейсер «Бреслау» и турецкий «Гамиде» обстреляли Новороссийск и Феодосию, заминировали Керченский пролив и потопили несколько судов. От такой наглости Петербург даже без согласования с союзниками объявляет Турции войну. Англичане и французы, все еще надеявшиеся на турецкий нейтралитет, вынуждены были как-то поддержать Россию. 3 ноября англичане проводят первую «демонстративную», как они говорили, бомбардировку фортов Дарданелльских проливов. 12 ноября Турция провозглашает газават и объявляет войну Англии, Франции и России.

Прежде всего, довольно вялые боевые действия развернулись на Черном море. «Гебен» и «Бреслау» избегали решительного боя, не искал его и русский Черноморский флот. Флот готовился содействовать частям Кавказской армии, действовавшим против Турции. Турецкий флот предпринимал поиски по Черному морю, иногда бомбардируя некоторые русские объекты на побережье. Русский Черноморский флот тоже включился в такую же боевую работу, и турецкое побережье все чаще подвергалось бомбардировкам. 18 ноября эскадра Черноморского флота в составе 5 линейных кораблей и 3 крейсеров, возвращаясь с бомбардировки турецкой крепости Трапезунд, прямо у Севастополя у Херсонесского маяка наткнулась на немецкие крейсера «Гебен» и «Бреслау». В скоротечном неожиданном бою «Гебен» получил очень серьезные повреждения, досталось и «Бреслау». Но немцы не только сумели выйти из боя с превосходящими силами противника, но и уйти к турецким берегам. Черноморские флотоводцы даже не организовали преследования и спокойно ушли в Севастополь. Где ты, адмирал Нахимов? Ау! Ну разве не разочарование? Это был первый и последний морской бой на Черном море за всю войну!

Другое дело кавказский сухопутный театр военных действий. Турция развернула здесь 3-ю армию генерала Гассан-Изета-паши, начальником штаба у которого подвизался немецкий майор Гюзе. Армия состояла из трех корпусов и одной кавалерийской дивизии – 100 батальонов, 35 эскадронов и 244 орудия. Количество сотен курдской иррегулярной кавалерии никто никогда не подсчитывал. Основные войска сосредоточились в районе Эрзерума, хотя готовилась и десантная операция в Новороссию, и удар по Батуму. Две трети русских войск с Кавказа еще в августе были направлены на Запад. На Кавказе оставался 1-й Кавказский корпус генерала Берхмана всего из двух кадровых пехотных дивизий – 20-й и 39-й и 66-й внеочередной дивизии округа. В Персии находилась только 2-я Кавказская стрелковая бригада. В резерве были две бригады пластунов, три кавалерийские дивизии, пограничные части. В сентябре на Кавказ вернули с Юго-Западного фронта малочисленный 2-й Туркестанский корпус в составе двух пехотных бригад. И тем не менее Русская Кавказская армия имела преимущество над турецкими войсками – 153 батальона, 175 сотен кавалерии и 350 орудий. К началу боевых действий эти войска распределились по 660-верстному фронту от Черного моря до Персии на пять группировок. Приморский отряд генерала Ельшина сборного состава прикрывал Батум. Ольтинский отряд генерала Истомина в составе одной стрелковой бригады оседлал окружные пути от Карса к Эрзеруму. Главные силы Кавказского корпуса, или Сарыкамышский отряд генерала Берхмана, стоял на прямом направлении от Сарыкамыша к Эрзеруму. Эриванский отряд генерала Огановского из одной стрелковой бригады прикрывал баязетское направление. Азербайджанский отряд генерала Чернозубова поддерживал порядок в северной Персии. В армейском резерве находился 2-й туркестанский корпус и гарнизон крепости Карс. Главнокомандующим числился престарелый кавказский наместник граф Воронцов-Дашков. Фактически войсками командовал его военный помощник генерал Мышлаевский. Начальником штаба у него служил генерал Юденич. И это, как потом выяснится, очень важный момент.

Русское командование принимает решение первыми открыть боевые действия на суше и 31 октября отдает приказ о переходе государственной границы. Главные силы из Сарыкамышского отряда – 39-я пехотная дивизия двинулась в Пассинскую долину в эрзерумском направлении, через неделю овладела Кеприкейской позицией и остановилась, натолкнувшись на шесть турецких дивизий. Эриванский отряд, перейдя Чингильские высоты, взял Баязет Каракилисс и, заняв всю Алашкертскую долину, обеспечил левый фланг главных сил. Азербайджанский отряд, взяв Тевриз и Урмию, обеспечил контроль над всей северной Персией. Но к этому времени турки получили значительные подкрепления и обеспечили себе преимущество в силах и средствах практически на всех направлениях. На главном направлении те самые шесть дивизий обрушились на нашу 39-ю дивизию. Четыре дня отлично поставленным ружейно-пулеметным огнем русские пехотинцы сдерживали непрерывные атаки турецких аскеров при селении Кепри-Кее и, только когда кончились боеприпасы, отошли в долину Аракса. Турки наседали, но вовремя подошедшие резервы из 2-го Туркестанского корпуса остановили врага. Положение спасла 2-я пластунская бригада, казаки которой в ночь на 19 ноября, перейдя по грудь в воде ледяную реку, ударили во фланг зарвавшимся туркам. Прямо скажем, славное дело! Тяжело пришлось и нашему малочисленному Приморскому отряду. 264-й Георгиевский пехотный полк, несколько сотен пограничников и батальон пластунов сдерживали переброшенную из Константинополя 3-ю турецкую дивизию и несметное количество иррегулярной конницы и к концу ноября остановили-таки врага. Также с небольшими потерями Эриванский отряд остановил турок в Алашкертской долине у перевала Клыч Гядук. В Стамбуле главное турецкое командование возмутилось от такой нерасторопности своей кавказской армии. В Эрзерум срочно прибывает сам Энвер-паша с начальником Генштаба Броснаром фон Шеллендорфом. Недолго думая, он предложил командующему 3-й турецкой армии генералу Гассан-Изет-паше свой грандиозный план. Новый турецкий вождь задумал, как и положено германскому выученнику, настоящие Канны для того, чтобы разбить русскую Кавказскую армию и далее поднять на Россию всех мусульман Кавказа, Поволжья и Средней Азии. Этот фантазер вознамерился создать «Великое туранское царство» от Казани до Суэца, от Самарканда до Андрианополя и стать во главе его. Гассан-Изет-паша наотрез отказался участвовать в этой авантюре и подал в отставку. Энвер-паша сам стал во главе 3-й армии и первым же приказом обязал сильный 11-й корпус фронтальным ударом на Караурган сковать русских, а главными силами – 9-м и 10-м корпусами ударить во фланг главных русских сил у Сарыкамыша. Любопытна дальнейшая судьба этого яростного русофоба. После крушения Османской империи в 1918 году он обосновался, понятное дело, в Берлине. Но уже в 1922 году пробрался в советский Туркестан, охваченный смутой басмачества, встал во главе одного из басмаческих отрядов и был заколот штыком в рукопашном бою. А пока, зимой 1914 года, подражая своим немецким учителям, попытался учинить проклятым русским настоящие Канны. Ох уж эти Канны! Под Сарыкамышем они закончились для турок так печально, что до конца войны на русском фронте они будут терпеть одни поражения. Однако началось все по-германски уверенно, даже самоуверенно.