Читаем без скачивания История Киева. Киев имперский - Виктор Киркевич
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Киевская крепость. Фотография конца XIX в.
* * *Вернемся к Киеву. Еще при Петре было решено создать в самом южном городе шелковый завод. В 1725 году был выписан из-за границы мастер этого дела с определенным жалованием, а на Подоле куплено два двора со строением и мастер занялся выделыванием шелка, но затраты не оправдали результат.
При строительстве Печерской крепости вместе с поселениями киевлян разрушили строения женского Вознесенского монастыря. На этом месте был сооружен Арсенал. Насельниц монастыря перевели на Подол и переселили во Флоровский, который улучшил свое материальное положение за счет угодий и поселений, принадлежащих Вознесенской обители. Их было немало, так как настоятельницей его была Мария-Магдалина Мазепина, мать знаменитого гетмана.
Как относился тот или иной самодержец к Украине и ее народу? Чисто субъективно ни один из них не имел, да и не мог иметь каких-то чувств к определенным национальностям. Но для них существовали какие-то определенные привязанности. Петр ценил мужество казаков и старшин, Анна Иоанновна восхищалась глуховскими певчими, Елизавета любила украинские песни, Екатерина II в государственных делах надеялась на образованных выпускников Академии. Поэтому можно сказать, что они использовали своих инородных подданных только для своих прихотей – Феофан ладно проповедует, калмычка хорошо чешет пятки, Разумовский красиво поет… Сохраняя свою империю, дом Романовых, как и прочие царские дома во всемирной истории, подавлял всякие сепаратистские поползновения, применяя хорошо известный девиз «Разделяй и властвуй» не хуже Британской империи. Национальные устремления украинцев, не успев развиться, были задавлены не без помощи своих же представителей. Кроме этого, выбирались специальные народы, которые можно было обвинять во всех бедах, якобы они приносили бедствия государству в силу своей «национальной испорченности». В империалистической державе этот принцип сохраняется и по сей день. Для Российской империи такими народами сначала были украинцы, потом поляки, мусульмане Кавказа и Средней Азии, всегда евреи, в последние два десятилетия ХХ века – чеченцы. Вспомним Лермонтова: «Злой чечен ползет на берег…» Ах, да! Позже пришла очередь грузинов… В последнее десятилетие «злейших притеснителей русского» россиянам удалось найти в украинцах!
Хочу отметить, что в названии «Россия» два «с» появились по подсказке Прокоповича при Петре. Царь словно предчувствовал, что самым главным, активным, и особенно эффективным будет СССР (с тремя «с»), проводящий империалистическую, захватническую политику, начатую Петром I.
«Полтавскую викторию» правитель по политическим причинам счел нужным отпраздновать торжественно именно в «Матери городов». 10 июля Феофан Прокопович, на то время уже префект Академии, в присутствии государя произнес «всенародный» на эту победу панегирик, который был вскоре напечатан в Киево-Печерской типографии на русском языке с латинским переводом. В декабре того же года просвещенный Феофан приветствовал светлейшего князя Меншикова, не забыв при этом выпросить воспомоществование для Киево-Могилянской академии. Петр сделал Прокоповича ректором Академии, и тот прилагал все силы для подготовки студентов, предназначенных для светской жизни и работы на благо государства.
Феофан Прокопович. Парсуна. Середина XVIII в.
Украинское духовенство в лице киевских митрополитов пыталось не подчиняться Москве. Часть паствы оставалась на территории Польши, также появилось опасение лишиться своего автономного положения и поменять фиктивную зависимость от Константинопольского патриарха на беспрекословное подчинение Московскому патриархату. Это особенно хорошо проявилось в мазепинский период. В 1695 года старый митрополит Варлаам Ясинский попросил, чтобы его заменил ректор академии Иоасаф Кроковский. Тот направился в Москву, чтобы его высвятили в сан митрополита, но ректор не понравился Петру Алексеевичу, и он решил повременить. Пришлось ждать 12 лет, пока царь не поменял свое решение и не утвердил Кроковского митрополитом, хотя тот уже продолжительное время замещал умершего Варлаама. Государя уговорил гетман Мазепа. Но вскоре из-за излишнего соблюдения церковного регламента Петр опять разгневался. На самом деле причиной злости было смелое высказывание владыки по поводу насильственной смерти царевича Алексея. Кроме того, царь считал Иоасафа ставленником Мазепы. Митрополита вызвали в Петербург, по дороге в Твери его задержали, арестовали, заключили в монастырь и там отравили. После смерти Иоасафа Кроковского киевская кафедра освободилась, а вскоре по указанию царя она была совсем ликвидирована. В 1722 году архиепископом Киевским стал Варлаам Ванатович, при котором в нашем городе было построено немало церквей, но и ему довелось пострадать от Романовых, только позднее – при Анне.
Лаврское духовенство особо не надеялось на щедроты царя, понимая, что его более привлекает фортификационное, чем духовное значение монастыря. Внимание монахов привлекли другие государственные деятели – Шереметевы и Голицыны. Некоторые из рода Шереметевых были в Киеве воеводами: Василий Борисович (1658–1661), Петр Васильевич (1665–1669), Федор Петрович (1684–1687). Знаменитый фельдмаршал Борис Петрович, один из ближайших соратников царя, часто бывал в Лавре и делал богатые подарки. Так, в 1713 году он подарил серебряные вызолоченные царские врата. Потом, благодаря взносам его сына Сергея Борисовича, их увеличили. Дочь фельдмаршала Наталья, вытерпевшая страдания за мужа, Ивана Долгорукова, приняла постриг во Флоровском монастыре. Похоронена она возле Успенского собора. Старый фельдмаршал в последние годы царствования Петра I был в опале из-за вражды с Меншиковым и дружбы с Мазепой.
Петр I допрашивает царевича Алексея Петровича в Петергофе. Худ. Николай Ге, 1871 г.
Однажды, по случаю рождения наследника царя (будущего Петра II) 27 ноября 1715 года, после обильного возлияния, Б. П. Шереметев извещает Петра I: «И умысля над нами Ивашко Хмельницкий, незнамо откуда прибыв, учал нас бить и по земле волочить, что друг друга не свидели. И сперва напал на генерал-майора Леси, видя его бессильного, ударил его в правую ланиту и так его ушиб, что не мог на ногах устоять. А потом генерал-майора Шарфа изувечил без милости. Репнин хотел им оказать помощь, и тут Хмельницкий воровско сделал, под ноги ударил – и на лавку не попал, а на землю упал. И я с Глебовым, видя такую силу, совокупившиеся, пошли на него, Хмельницкого, дескурацией и насилу от него спаслись, ибо, по счастию нашему, прилучились дефилеи надежные. Наутро опамятовался я на постели в сапогах без рубашки, только в одном галстуке и парике. А Глебов ретировался под стол и, пришедши в память, не знал, как
