Читаем без скачивания Перевёрнутый мир - Елена Сазанович

— Как — что? — Для меня это было очевидным. — Послать ее подальше.

Лютик от возмущения подпрыгнул на месте и задел локтем початую бутылку «мартини». Та перевернулась и свалилась прямо на колени моему приятелю, залив его штаны. Но Лютик этого не заметил. Он машинально взял бутылку и так же машинально разлил вермут по рюмкам.

— Ты сумасшедший, — он залпом выпил бокал. — Ты определенно сумасшедший. Нет, я тебя не узнаю. Более того, я тебя не понимаю и не принимаю. Отказываюсь понимать! Все, что ты тут болтаешь, это полный бред. Бред сумасшедшего. Послать подальше! Нет, вы такое слышали! — Лютик обернулся и вновь, театрально воздев руки к протекающему потолку, громко повторил: — Нет, вы слышали!

На нас удивленно обернулись соседи. Они так хотели услышать, что же такого поведает удивительно маленький толстенький человечек со свинячьим взглядом.

— Прекрати, Лютик, — процедил я сквозь зубы. — Или я пошлю тебя тоже. Всех, черт побери, пошлю!

— Все-все-все, — прошептал мой друг, перегнувшись через столик ко мне и дыша перегаром. — Только ты скажи, чудище, ну, чтобы я понял. Ну хотя бы немножко, ну хотя бы вот столечко. — Лютик показал толстый мизинец. — Тебе же раньше все равно было. Ты же за любой юбкой гонялся. А помнишь, чтобы получить какую-то зачуханную ничтожную рольку, ну просто мерзенький эпизодик, ты готов был соблазнить ту страшную продюсершу, которая тебе в бабки годилась. Но, главное, таки соблазнил! И ничего! Жив остался! Эпизодик получил! А от продюсерши отделался легким испугом! Что? Забыл?! Или ты себя теперь звездой возомнил? Так опустись на землю, придурок! Чтобы на звездный олимп залесть, нужно, по меньшей мере, кучу грязи на грешной земле сожрать! Так вот и жри! А потом водворяйся на небо, сколько тебе захочется. К тому же эта серенькая мышка по сравнению с той продюсершей просто Мона Лиза! Ты ей ноги целовать должен! И запомни, чтобы самому диктовать правила, нужно поначалу этим правилам подчиниться. Усек, моя лапочка? — Лютик легонько потрепал меня по щеке, да так приторно-ласково, что это ударило сильнее любой пощечины.

Да, Ростик был еще тот жук. Похоже, безо всяких принципов. Хотя какие в кино могут быть принципы? Это же всего лишь кино.

— Да, но… Лютик! — Я отрицательно помотал головой. Язык мой слегка заплетался. И с каких это пор я стал так быстро пьянеть? Раньше у меня от такого вина ум только прояснился бы. — Нет, Лютик… Но пойми… То было раньше. Ну не нравится мне эта серая крыса. И у нее к тому же муж, тоже тип еще тот. Ты хочешь, чтобы он меня пристрелил?

Лютик захихикал в ладошку.

— Да он, может, тебе только спасибо скажет.

Это было выше моих сил. Я тяжело поднялся и направился к выходу. Но маленький Лютик силой вернул меня на место. И вновь зашипел мне в лицо:

— Ты, сволочь, меня хочешь подставить, да? Ну же, говори, ты хочешь перечеркнуть мне всю музыку? У меня, может, только настоящая жизнь начинается. Я тебя по этим тупым рекламам таскал, ты на моем горбу, можно сказать, квартиру купил, а теперь — старые друзья пошли к черту, да? Так понимать?

Я схватился за голову. Лютик никогда не был мне другом и никогда им не станет. Это друг Ростика. И Ростик, похоже, от Альбины бы не отказался.

— Да она от меня потом никогда не отцепится.

— Нет, я определенно тебя не узнаю. Ты как пить бросил, слегка тронулся. Уж что-что, а ловко сбегать от неинтересных женщин ты всегда умел. Тем более тут и сбегать не нужно. Да тебя после этого сериала на руках носить будут, даю слово! Ты же сам об этом так мечтал! Сколько ради этого крови у других высосал, скольких подставил! А тут — все само в руки течет. Главное, чтобы не утекло сквозь пальцы. Вот ты и постарайся. Попотей, попыхти. И не играй в совесть. У тебя ее никогда не было! А после этого кина начнется наше с тобой, настоящее. И мы сможем уже выбирать. И ты наплюешь на всех продюсерских жен, вместе взятых. А теперь уж, изволь, играй по всем правилам. Тем более тебе это не впервой.

— И ты серьезно веришь, что на такой гадости можно сделать настоящее искусство?

— Не на такой, так на другой, — хихикнул Лютик и посмотрел на часы. — Но все равно на гадости. И не строй из себя святошу. Ты это знаешь лучше меня. Или почти как я.

Я подумал, каким должен быть Ростик, если Лютик его лучший друг. И все же мне было странно, что Лютик его так и не узнал. Они, похоже, не один год знакомы. Правда, не с детства и не со студенческой скамьи, что упрощало дело. Они познакомились на киностудии. И их дружба ограничивалась съемками клипов и пьяными загулами. Разве за это время можно научиться распознать человека и тем более стать настоящими друзьями? Поэтому для Лютика я ничем не отличался от Ростика. А мои разговоры насчет совести он принимал за пьяную прихоть зарвавшегося артиста, и не более. Так что для большей достоверности я принял уставший от славы вид. И театрально провел ладонью по вспотевшему лбу. Ну почему я не оказался близнецом какого-нибудь простого честного работяги? Я готов был разгружать мешки или добывать уголь, только бы не торчать в этой пропитой и прокуренной забегаловке, которую официант почему-то именовал рестораном. Вместе с этим толстомордым типом, жующим «картофельным поросят» и называющим себя моим другом.

Лютик вновь взглянул на часы.

— Так что вали домой, дружище, она скоро будет звонить. И смотри, без фокусов. Иначе и впрямь наступит конец фильма.

Мы подозвали официанта. Такой же прямой, он важно поставил на столик поднос с шестью чашечками рекламного кофе. Лютик протестующие поднял лапки вверх.

— Это вам за наш счет, — важно сказал граф Лютик и многозначительно посмотрел на меня. — Пейте на здоровье.

Тяжело вздохнув, я вытащил свой бумажник. Одно утешало, что Ростик, при всей его продажной душонке, не слыл скупердяем. Тоненький официант подобострастно посмотрел на Лютика и, заикаясь, вымолвил:

— А вы знаете… В вас сразу видно графское происхождение. Этакий благородный взгляд, осанка…

Я смотрел на свинячьи налитые глазки Лютика, на его жирную тушу, еле уместившуюся в кресло, и готов был расхохотаться.

— А вы знаете, — еле сдерживая себя, обратился я к официанту. — Международная академия киноискусства признала его более красивым, чем Алена Делона.

— Ну, это не удивительно, — официант развел недоуменно руками, словно поражался, кто еще в этом может сомневаться. Я уже ничему не удивлялся.

И мы покинули кафе. Лютик важно шагал впереди меня, снисходительно оглядываясь и небрежно бросая реплики в мою сторону:

— Впрочем, чему здесь удивляться? Кто, в конце концов, этот Ален Делон? Так, смазливая рожа и не более. Я вот подумываю о роли Ромео. Да, да! Новая интерпретация. Кто сказал, что Ромео должен быть безусым хорошеньким мальчиком? А не зрелым интересным мужчиной! Шекспир бы мне пожал руку! За оригинальное осмысление великого произведения!

— А на роль Джульетты можно пригласить столетнюю старуху с внешностью Бабы-Яги, — съязвил я.

Лютик приостановился и почесал лысый затылок.

— Это мысль! В конце концов, любви все возрасты покорны. И кто сказал, что в Бабу-Ягу нельзя влюбиться!..

Едва переступив порог дома, я услышал непрерывный звонок. Я долго сидел, крепко вцепившись в трубку, так и не решаясь ее поднять. Наконец, после некоторых раздумий, я признал себя проигравшим. И нисколечко не удивился этому писку серенькой мышки. Зажмурив глаза, я пытался вникнуть в смысл ее слов.

— Так, я сейчас же приеду. Ты назови адрес и по какой дороге лучше ехать, чтобы не застрять в пробках!

Если бы я разбирался в маршруте, я бы наверняка подсказал тот путь, на котором она застрянет на всю ночь. Но я плохо знал географию города. Поэтому покорился и указал лишь адрес.

— Кати по той дороге, которая тебе удобна. Я тебя встречу у подъезда.

Я принял душ, налил себе полный стакан бренди и выпил, уже начиная понимать, почему спивался Ростик. Как еще можно было принять старую продюсершу, если не напоить свою совесть? И как я могу встретить жену продюсера, если не напиться? После стакана бренди на душе потеплело. Бунтующая совесть слегка успокоилась. Бренди подавляет любой бунт.

Через полчаса я спустился вниз. И столкнулся нос к носу с Ритой и Джерри. Пес радостно завилял хвостом и поднялся на задние лапы, чтобы лизнуть мое лицо.

— Ну-ну, собака. Ты хороший парень. Только от меня пахнет слегка перегаром. Думаю, тебе это не понравится.

Джерри, лизнув меня в губы, громко несколько раз чихнул.

— Опять обсуждали важные дела? — понимающе спросила Рита.

— Да, и похоже, на этом вечер не закончился.

— А я вас долго ждала, чтобы вместе выгулять Джерри. Но так и не дождалась. Может, еще прогуляемся?

Я погладил Риту по светлым коротким волосам, как маленькую. И ее желтый беретик слегка сбился на бок.

— Нет. Рита. Не стоит. Да и Джерри уже домой просится. Он, похоже, устал.